Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

организациями),[532] хотя он и не может быть ограничен по договору, в ряде случаев может быть ограничен по прямому указанию закона. В нашем законодательстве имеется несколько норм подобного рода.[533] При характеристике и оценке этих норм необходимо учитывать, что, несмотря на некоторые присущие им общие черты, они не всегда тождественны по своему содержанию.

Так, определив штрафы, подлежащие взысканию с железной дороги за просрочку в доставке груза, Устав железных дорог СССР[534] далее, в ст. 72, оговаривает: «Если грузополучатель понес убытки от просрочки в доставке груза, то вместо штрафа железная дорога уплачивает по его требованию вознаграждение в размере доказанных убытков». Но объем возмещения убытков не может быть бóльшим, чем сумма провозной платы, взысканной за перевозку просроченного в доставке груза. Ограничивая, таким образом, объем ответственности, Устав железных дорог ставит этот объем в прямую зависимость от размера действительно причиненных убытков. Если убытки причинены в меньшем объеме, чем сумма провозной платы, они будут возмещены полностью. Если же убытки по своему объему превышают сумму провозной платы, они будут возмещены лишь в пределах последней. Следовательно, законодательные ограничения объема ответственности, подобные тем, которые введены в Устав железных дорог, в ряде практически встречающихся случаев вполне укладываются в принцип полного возмещения; но даже тогда, когда, согласно этим ограничениям, полное возмещение неосуществимо, оно, тем не менее, ставится в зависимость от фактически причиненных убытков.

Иной характер носят нормы, устанавливающие унифицированный объем ответственности. Такова, например, унифицированная пеня, установленная для случаев просрочки в погашении денежных обязательств. Правонарушение, на случай совершения которого введена эта пеня, обычно причиняет убытки. Не говоря уже о том, что всякая просрочка в погашении платежей замедляет процесс оборачиваемости денежных средств и потому оказывает отрицательное влияние на рентабельность работы хозоргана-кредитора, своевременно внесенный кредитору платеж с момента поступления его на счет в Госбанке включается в общую сумму хранимых на счете средств, на которую Госбанк обязан начислять проценты. Нельзя поэтому унифицированные санкции рассматривать как нечто, вообще не связанное с причиненными убытками.

Гражданско-правовая ответственность, устанавливаемая за нарушение имущественных отношений, за исключением чисто штрафных санкций, всегда имеет определенное отношение к возмещению убытков. Но степень ее связи с причиненными убытками и их объемом может быть различной. В частности, особенность законов, устанавливающих унифицированные санкции, состоит в том, что они вводят как максимальный, так и минимальный предел ответственности, и в этом их отличие от законов, подобных Уставу железных дорог, которым вводится лишь максимальный предел ответственности. Благодаря такой особенности законов, вводящих унифицированные санкции, лишь в виде исключения может оказаться, что объем ответственности совпадет с объемом действительно причиненных убытков. Обычно объем ответственности здесь либо превышает объем убытков, либо не достигает его; иногда возможны и такие исключительные случаи, когда унифицированные санкции взыскиваются при отсутствии убытков вообще.

Но все эти и некоторые иные исключения из принципа полного возмещения, встречающиеся в отношениях между социалистическими организациями, имеют свое специальное обоснование и, во всяком случае, не могут быть использованы для оспаривания принципа полного возмещения, как и всякие исключения вообще не могут служить опровержением общего правила.

Далее, Гражданский кодекс позволяет судебным органам при определении объема ответственности учитывать имущественное положение сторон. Если ст. 123 ГК, являющаяся нормой общей части обязательственного права, позволяет суду учитывать имущественное положение лишь при определении порядка взыскания возмещения, в смысле возможности предоставления отсрочки или рассрочки ответчику, то ст. 411 ГК специально для деликтных обязательств вводит и гораздо более дальше идущее правило. Согласно этой статье, «определяя размер вознаграждения за вред, суд во всех случаях должен принять во внимание имущественное положение потерпевшего и причинителя». Здесь уже самый объем возмещения ставится в зависимость от имущественного положения. Еще дальше в этом вопросе идет ст. 406 ГК, которая позволяет даже в случаях, когда причинитель вреда вообще не обязан к его возмещению, возложить на него такую обязанность с учетом имущественного положения как причинителя, так и потерпевшего.

Правда, в настоящее время, в условиях победы социализма и постепенного перехода от социализма к коммунизму в нашей стране, эта норма едва ли практически применима. Но если она даже и применяется, то лишь в строго ограниченных пределах. Еще в 1926 г. ГКК Верховного Суда РСФСР указала, что ст. 406 ГК совершенно недопустимо применять к ответственности госорганов. «Так как государство, обеспечивающее трудящихся через специальные органы социального обеспечения, не должно быть привлекаемо и в лице других своих органов к выполнению этой же функции в неорганизованном порядке. Применение же ст. 406 ГК к госорганам-ответчикам означает сплошное возложение на государство ответственности за ущерб, так как государство всегда имущественно сильнее отдельных трудящихся».[535]

Последнее соображение, высказанное ГКК Верховного Суда РСФСР, в равной степени применимо также и к отношениям, в которых в качестве ответчика выступает кооперативно-колхозная организация.

Что же касается ст. 411 ГК, то уже постановление Пленума Верховного Суда СССР от 5 мая 1950 г. допустило ее применение к случаям причинения вреда в колхозе. В постановлении же Пленума Верховного Суда СССР от 28 мая 1954 г. о судебной практике по взысканию материального ущерба, причиненного преступлением, судебным органам предписывается ставить вопрос о применении ст. 411 ГК, если материальный ущерб причинен преступными действиями лица, не состоящего с данной социалистической организацией в трудовых отношениях, а при наличии таких отношений вступает в действие аналогичная указанной гражданско-правовой норме ст. 836 КЗоТ. Следует прийти к выводу, что поскольку ст. 411 ГК может быть распространена даже на преступные действия, причинившие вред имуществу социалистической организации, то она тем более применима к действиям непреступного характера. При этом, разумеется, учету подлежит лишь имущественное положение самого причинителя, не сопоставимое здесь с имущественным положением потерпевшего. Когда же вопрос о возмещении убытков решается в отношениях между социалистическими организациями, учет имущественного положения сторон не может иметь места, ибо самая постановка этого вопроса в таком абстрактном виде – «имущественное положение» – была бы здесь лишена всякого смысла.

Но в отношениях между социалистическими организациями может и должен быть поставлен иной вопрос, немыслимый в отношениях между гражданами. Суд или арбитраж, взыскивая возмещение с причинителя, когда сумма, подлежащая выплате, достигает значительных размеров, обязаны установить, не приведет ли это к образованию такого прорыва в оборотных средствах ответчика, при котором он будет лишен возможности выполнить свой план. При наличии такой опасности, установленной на основе всех необходимых данных, судебно-арбитражные органы должны уменьшить объем возмещения с тем, чтобы предоставить достаточную компенсацию истцу и в то же время обеспечить необходимые условия для выполнения плана ответчиком.

В анализе этого вопроса можно стать и на иную точку зрения, а именно – предоставить арбитражу и при этих условиях право взыскивать с ответчика полное возмещение, с тем, что прорыв в оборотных средствах ответчика будет ликвидирован по указанию планово-регулирующих органов. Но такая точка зрения практически едва ли является приемлемой.

Если бы ответственность хозорганов в конечном счете влекла за собой государственную дотацию, она была бы лишена своего основного назначения – служить средством, стимулирующим должную активность именно того коллектива работников, который образует юридическую личность данной организации. Прибегая в подобных исключительных случаях к распределению убытков между двумя хозорганами, судебно-арбитражные органы обеспечивают тем самым ликвидацию прорыва на местах, вместо того, чтобы устранять его за счет средств, поступающих с государственного бюджета.

Поэтому и необходимо в этих случаях отступить от принципа полного возмещения и произвести распределение убытков между истцом и ответчиком. Но это допустимо лишь тогда, когда и истцом и ответчиком является социалистическое государственное предприятие или учреждение. Если же одной из сторон является кооперативно-колхозная организация, то различие между двумя формами социалистической собственности – государственной собственностью как всенародным достоянием и кооперативно-колхозной собственностью как собственностью данного коллектива трудящихся – исключает возможность даже при наличии особых обстоятельств произвести распределение убытков между истцом и ответчиком в порядке судебного или арбитражного решения. Суд или арбитраж в этих условиях обязан взыскать возмещение в полном объеме, а вопрос о ликвидации прорыва в средствах ответчика подлежит разрешению в порядке административного управления.

Плановые начала, на которых строятся отношения между социалистическими организациями, а также прямая связь этих отношений с социалистической собственностью в ее обеих формах обусловливают еще одно различие между ними и отношениями граждан