Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

никогда не слышали». Но успех одного-единственного фармацевтического средства создал вокруг них самодовольную ауру сверхчеловеческой деловой хватки, продолжал этот служащий. Саклеры возомнили себя «умными миллиардерами, которые все знают лучше всех». У людей, работавших в Purdue в тот период, нередко возникали ассоциации с едким юмористическим сериалом HBO «Наследники», в сюжете которого троица чрезмерно избалованных взрослых детей беспомощно пытается удержать под контролем конгломерат, созданный их целеустремленным отцом.

Мортимер обращался за советами[1775] к психиатру и психоаналитику по имени Керри Салковиц, востребованной «наперснице руководителей», которая выступала в качестве гуру для деловых людей высокого уровня. Хотя Мортимера можно было считать богачом по любым стандартам, он тем не менее обнаружил, что иногда выбивается за рамки своего бюджета. Когда был жив его отец, Мортимер периодически мог обращаться к нему, чтобы ненадолго «перехватить» нужную сумму, но теперь, оказавшись в стесненных обстоятельствах, ему приходилось просить о срочном денежном вливании один из семейных трастовых фондов. В какой-то момент он поделился с доктором Салковиц набросками тезисов, составленных для нелегкого разговора с попечителями фонда. «Для начала сказать, что я не рад, – писал он в заметках. – Я существенно отстаю в финансовом плане». Он был готов продать «произведения искусства, ювелирные украшения, пакеты акций», но даже при этом ему требовалась помощь с «проблемой притока денег в краткосрочной перспективе». По словам Мортимера, ему были нужны «десять миллионов в самое ближайшее время и, возможно, потом еще дополнительные десять миллионов». Это, божился он, «САМОЕ БОЛЬШЕЕ».

Часть проблемы, жаловался он, заключается в том, что он так занят работой на семейный бизнес и ему приходится «играть давать отпор Ричарду и Джону», что вызывает у него стресс и, вероятно, является не самым продуктивным применением его энергии. «Я много лет проработал на Purdue, на мой взгляд, за плату существенно меньшую в сравнении с тем, СКОЛЬКО СТОИТ МОЕ ВРЕМЯ, – писал он. – Я ТЕРЯЮ деньги, работая в фармацевтическом бизнесе». Мортимер указывал, что ссуда может быть «оформлена в трастовых отчетах как заем/финансовое вспомоществование членам семьи, но без конкретики». Он не хотел, чтобы все родственники поняли, что у него есть проблемы. «Я не хочу выслушивать мнение моих братьев и сестер по этому поводу, мне и без того хватает стресса. Мне нужно, чтобы эта проблема разрешилась, – писал он. – Это должно случиться, вопрос лишь в том, сколько ДРАМЫ потребуется для того, чтобы это случилось». И отмечал, что «в прошлом» отец был «более чем готов помогать» ему.

Дэвид Саклер презирал своего кузена[1776] Мортимера. Его ветвь семьи аккуратнее обращалась с деньгами. Это умение было особым поводом для гордости. Его дядя Джонатан хвастал тем, как мало денег он тратит; Дэвид шутил, что «гардероб Джонатана за последние десять лет не видел ни одного вложенного в него доллара». Когда Дэвид женился и захотел купить квартиру побольше, Ричард дал понять, что не одобряет такие «хотелки», и Дэвид отправил отцу и матери эмоциональное письмо. «Я сознаю, что отец не любит электронную почту, так что может и не прочесть», – указывал он, но добавлял, что хочет «озвучить некоторые мысли». Он усердно трудится, чтобы «управлять семейным состоянием», и это нелегко: «Помимо того что я из сил выбиваюсь, я работаю под руководством начальника (папы), который плохо понимает, что я делаю». А вместо того чтобы поддерживать усилия сына, Ричард характеризует его работу как «ужасную, плохую, дерьмовую, говенную, никуда не годную, отстойную» или любое иное оскорбительное прилагательное, какое он пожелает в меня швырнуть». Частью его работы, признавал Дэвид, является «умение справляться с отцом». Он – «правая рука» Ричарда во всех делах и неустанно трудится, «чтобы сделать семью богаче». Может показаться, что в этом нет ничего особенного, писал Дэвид. Но это «буквально самая трудная работа на свете».

В семействе Саклеров есть определенные патологии, отмечал Дэвид, которые передаются из поколения в поколение. Его дед, Рэймонд, «положил начало стандартной практике, которая очень обидна. Помахивая деньгами у людей перед носом и заставляя их работать на семейных предприятиях, он сосредоточил в своих руках огромную власть». Сам Ричард неоднократно говорил, что он ненавидит эту манеру, указывал Дэвид. Однако теперь его отец рассчитывает на тотальную преданность сына семейному бизнесу, при этом стараясь управлять его тратами. И ведь он не хочет «жить так, как Мортимер-младший или его сестры», ворчал Дэвид: «Мои жизненные цели не связаны с самолетом, яхтой или еще чем-нибудь столь же безумным». Он просто хочет дом побольше! Кроме того, сам Ричард летает частным самолетом, и никто его этим не попрекает.

«Я такой же, как папа, – писал Дэвид. – Я терпел ради семьи и брал на себя стресс, который к этому прилагается. Я уступал манипуляции, чтобы работать для достижения своих целей и помогать семье». Большинство Саклеров, отмечал он, этого не делают. Более того, большинство Саклеров скорее похожи на Мадлен: занимаются собственными интересами вне фармацевтической индустрии и ведут жизнь, в которой нет никакой видимой связи с опиоидами, если не считать, что они живут за их счет. Брат Мадлен[1777], Майлс, работал программистом в Калифорнии; ее сестра Клэр тоже стала кинематографистом. Дочь Ричарда, Ребекка, стала ветеринаром. Его другая дочь, Марианна[1778], несколько лет проработала в Purdue и Mundipharma (о которой пойдет речь ниже), но в итоге бросила работу («она не получила никакой профессии и, вероятно, никогда не сделает карьеру[1779]», – отмечал в письме Дэвид) и теперь живет в доме за 12 миллионов долларов[1780] в Пасифик-Хайтс, одном из районов Сан-Франциско. Один из внуков Мортимера, Джеффри – чья мать Айлин по-прежнему состояла в совете директоров Purdue, – основал популярную сеть ресторанов[1781] «Смит» в Нью-Йорке.

Но наследники Мортимера в основном базировались в Лондоне. Там жила Саманта, его дочь от брака с Гери Виммер, которая вышла замуж за предпринимателя из сферы кофейного бизнеса и приобрела за 26 миллионов фунтов стерлингов[1782] дом в Челси, который прежде принадлежал актеру Хью Гранту и кинопродюсеру Джемайме Хан. Саманта увлекалась дизайном в стиле ар-деко и принялась реставрировать дом, к которому прилагался большой уединенный сад, возвращая ему первозданные детали 1930-х годов. Там же жил сын Мортимера от третьего брака, Майкл Саклер, который, так же как Мадлен и Клэр, подался в кинобизнес, основав финансирующую компанию под названием «Рукс Нест Венчерс»[1783], назвав ее в честь семейного поместья в Беркшире. Офис располагался рядом с Сохо-сквер. Сестра Майкла, Марисса, основала, по ее собственному выражению, «некоммерческий инкубатор»[1784] под названием «Биспейс», который поддерживал Фонд Малалы