Изамбард Кингдом Брюнель - L. T. C. Rolt

Если бы не это замечательное качество, "Грейт Истерн" мог бы погибнуть еще до того, как пересек Атлантику. Осенью 1859 года, когда судно стояло в Холихеде, на него обрушился страшный шторм, который на долгие годы запомнился морякам как "шторм Королевской хартии", поскольку именно он стал причиной гибели корабля с таким названием. Огромное судно стало затягивать на швартовы, и, что еще хуже, деревянный причал был снесен, а бревна, упавшие на корабль, стали задевать его винт и весла. Тем не менее, в течение всей напряженной ночи Харрисону и Маклеллану удавалось маневрировать кораблем, используя сначала один, а затем другой двигатель, и таким образом держать его вне опасности. Нет нужды говорить, что для прокладки кабеля такие возможности маневрирования делали корабль идеальным. Гуч записал в своем дневнике, как даже неистовое волнение, сопровождавшее посадку атлантического кабеля в Сердечном довольстве, было на мгновение заглушено грохотом весел огромного корабля, и он отметил затихшее изумление, с которым кабельщики наблюдали, как корабль медленно поворачивается вокруг своей оси в узком заливе и величественно удаляется к своей якорной стоянке в бухте.

Только один вопрос, связанный с великим кораблем, остается без ответа. А что же Джон Скотт Рассел, который, хорошо это или плохо, сыграл столь большую роль в его истории? Когда его связь с кораблем закончилась, он оставил кораблестроение, стал инженером-консультантом и посвятил себя "Великому Востоку" среди книг, своей "Современной системе морской архитектуры", три тома которой весят, должно быть, около сотни килограммов. Он спроектировал купол для Венской выставки 1873 года, а его последней морской работой стал проект железнодорожного парома для Боденского озера. Он умер в бедности в Вентноре в 1882 году. В декабре 1866 года, когда его переизбрание в Совет Института гражданских инженеров было неизбежным, пригодность Рассела для этой должности была поставлена под сомнение в результате обвинений, выдвинутых против него сэром Уильямом Армстронгом и другими. Был создан комитет по расследованию, а все показания и документы были впоследствии напечатаны и опубликованы в виде специального отчета для сведения членов. Этот спор не имел никакого отношения ни к Брунелю, ни к "Грейт Истерн", но он упомянут здесь, чтобы не возникло мысли, что, несмотря на приведенные свидетельства, портрет Рассела, который вырисовывается на предыдущих страницах, не является справедливым.

Вкратце обвинение сэра Уильяма Армстронга сводилось к следующему. Во время Гражданской войны в США Рассел выступал посредником при продаже ружей, изготовленных сэром Уильямом Армстронгом на его заводе в Элсвике, представителям штата Массачусетс. Он сделал это таким образом, что каждая сторона предполагала, что он действует в интересах другой. Американский представитель, полковник Ритчи, разместил в Лондоне облигации, достаточные для покрытия полной стоимости контракта, при том понимании, что Рассел должен был забрать их и выплачивать Армстронгу частями, за вычетом его комиссионных, по мере завершения строительства орудий. Облигации были выписаны Расселом, пушки построены, но сумма в 5 227 фунтов стерлингов, причитавшаяся Армстронгу, исчезла. Дальнейшее развитие событий до боли знакомо. Законные представители сэра Уильяма Армстронга и полковника Ритчи договорились действовать сообща, чтобы взыскать с Рассела все возможные деньги и разделить их между своими клиентами. Но Рассел, как они выяснили, не имел никаких активов, на которые они могли бы претендовать. В итоге было предложено получить в качестве компенсации 125 экземпляров работы Рассела по военно-морской архитектуре по цене 21 фунт стерлингов за экземпляр. Работа не была опубликована, но Рассел написал распоряжение, разрешающее выпуск книг его издательством, Day & Son of Lincoln's Inn. Этот заказ оказался бесполезным. Когда он был предъявлен, Дэй обнаружил, что у него есть предварительные претензии к Расселу, поскольку он так и не получил денег за книги в соответствии с их соглашением. Таким образом, как и большая часть денег, потраченных несчастными владельцами великого корабля, остаток, причитающийся сэру Уильяму Армстронгу, таинственным образом растаял.

Всем, кто предпочитает составить собственную оценку характера Рассела, рекомендуется изучить свидетельства, и особенно защиту Рассела, в отчете Следственного комитета. В нем Рассел предстает на пике той формы, которую он продемонстрировал на дознании в Уэймуте. Но в данном случае его красноречие не помогло ему, так как, рассмотрев выводы Комитета, Совет принял резолюцию, согласно которой Джон Скотт Рассел должен перестать быть членом Совета Института. Возможно, лучшее, что можно сказать о Расселе, - это то, что он страдал от одной из форм мании величия, поскольку, судя по всему, его способность убеждать других в том, что черное - это белое, во многом объяснялась тем, что он мог убедить в этом и себя.

В ходе защиты Рассела перед Комитетом гражданских инженеров он сделал примечательное заявление о том, что трижды рисковал всем, чтобы завершить строительство Грейт-Истерн. Как человек мог совершить такой подвиг всего за пять лет, трудно понять, и циник мог бы ответить, что он мог сделать это только в том случае, если бы наживался не на своих, а на чужих судьбах. В двуличности Рассела Генри Брюнель, очевидно, не сомневался. На полях страницы отчета, где приводится заявление Рассела, он написал: "Да, негодяй, ты оставил грязь толщиной в полдюйма под великолепными коврами, уложенными на палубах "Грейт Истерн", и лжесвидетельствовал на экзамене по поводу взрыва водонагревателей".

Катастрофа с "Грейт Истерн" не только привела к смерти ее создателя, но и оставила его семью в стесненных обстоятельствах. Тот факт, что за год до смерти Брюнель составил опись имущества дома № 18 по Дюк-стрит, наводит на мысль о том, что он мог подумывать о продаже и переезде в какое-нибудь более скромное заведение. Однако Мэри Брюнель продолжала жить на полупенсию на Дюк-стрит в течение десяти лет после смерти мужа, и, судя по всему, невзгоды и нищета подсластили характер, который столько лет был испорчен роскошью. Среди многочисленных соратников Брюнеля по инженерному делу, подружившихся с его вдовой, был сэр Уильям Армстронг, который взял Генри Брюнеля к себе на работу в Элсвик в качестве ученика. Генри так хорошо зарекомендовал себя, что когда через десять лет дом на Дюк-стрит и его содержимое были проданы с аукциона, он смог купить многие реликвии былого великолепия, включая множество прекрасных предметов французской мебели в стиле рококо, которые его отец был страстным коллекционером. Сейчас они находятся во владении внучки инженера. Сам дом был впоследствии снесен, чтобы освободить место для правительственных учреждений.3

Сегодня, когда Темза отступает, в грязи под верфью Нэпир в Миллуолле все еще виднеются бревна трапов, по которым когда-то спускали на воду "Грейт Истерн". Эти бревна, а также несколько жалких реликвий великого корабля,