Красивый. Родной. (не)Мой - Галина Милоградская

Понимаю, что всех подвожу, но слухи сюда прилетят быстро, больше на работу выходить не хочу, не могу, не выдержу чужого осуждения. Если бы я только была виновата! Ходила бы, высоко подняв голову, высокомерно и гордо отвечала бы на любые нападки. Но в чём моя вина?! В том, что влюбилась в обманщика?

— Я не ослышалась? — С заведующей у меня всегда были хорошие отношения, поэтому перед ней дико стыдно. — Ты уходишь в отпуск с последующим увольнением? И кем прикажешь тебя заменить?

— Незаменимых нет, — шучу неловко. Щёки и шея полыхают. Хотя отпуска у нас делятся в начале года, по факту мы уходим, когда надо. Подменяем друг друга, договариваемся. Выходим из отпуска раньше, уходим позже.

— Алина, что у тебя случилось? Максима куда-то переводят? Но почему так срочно?

— Д-да, — мнусь на мгновение. Уже скоро она обо всём узнает, так что небольшая ложь погоды не сделает. — Мы переезжаем во Владивосток. Простите, что не сказала раньше, никто не думал, что перевод подпишут так быстро. Сами понимаете, сколько дел перед переездом…

— Понимаю. — Заведующая снимает очки, трёт переносицу. — Ладно, что поделать. Ты не в рабстве. Сегодня хотя бы отработаешь?

— Да, — выдыхаю с облегчением. — Конечно отработаю!

До обеда много пациентов, но как только наплыв стихает, в кабинет начинается паломничество — все приходят попрощаться.

— Почему не предупредила, мы бы устроили отходную! — вздыхает терапевт Таня.

— Точно! Проводили бы как следует! А то сбегаешь, как воришка, — поддакивает хирург Дима.

— Простите.

Ведь правда как воришка сбегаю, подтверждая свою вину. Почему должна всё менять, бежать из родного города? Почему это я должна всё терять, а не Максим или его жена? Почему?.. У меня нет ответа, просто чувствую, что больше не смогу нормально дышать в родном городе. Здесь всё напоминает о нём, каждый уголок. И море это… Нет, хочу туда, где его не будет видно, где не будет этого проникающего под кожу запаха.

До того, как забрать Илюшу, нанимаю газель и вывожу все вещи, оставила только необходимое на первое время. Связываюсь с риэлтором, чтобы сдавал домик в сезон, оставляю ключи. Всё происходит так быстро, что нет времени на сожаления или грусть по привычному. Специально тороплюсь, не даю себе опомниться. Словно на пятки наступают, и кто-то дышит в спину. Даже знаю, кто — жена Максима. Один раз приехала, ничто не помешает снова на пороге появиться. Вечером, заходя в подъезд, здороваюсь с соседками. Те улыбаются приветливо, но в спину летит:

— А казалась такой порядочной…

— Вот никогда не знаешь, какой человек на самом деле…

— С чужим мужем жила, надо же…

— А ещё говорила, что замужем…

Всё это в лицо никто не говорит — я слышу, потому что стою в подъезде за закрытой дверью. Лёгкие печёт — не дышала всё это время.

— Ма, идём домой, — тянет за руку Илюшка. Надо ему объяснить, почему переезжаем. Ему три, но он парень смышлёный для своих лет. Нельзя просто взять и сдёрнуть с места, ничего не сказав.

— У мамы новая работа, малыш, поэтому мы теперь будем жить в другом городе, — говорю за ужином.

— А папа к нам приедет? Он нас найдёт?

Надеюсь, не найдёт, потому что сама не знаю, куда бежать. Хорошо хоть деньги откладывала, на первое время хватит. Смотрю на карту страны и прикидываю, куда лучше податься. Холодные регионы отметаю сразу — мы тепличные растения, не любим морозы. К тому же, в крупных городах поликлиники укомплектованы, куда податься? Надо искать место, где много лечебных учреждений. Выбор падает на Минеральные Воды. Горы, леса, и никакого моря поблизости.

Через несколько дней мы выходим из аэропорта в новую жизнь. Пришлось извиняться перед хозяйкой квартиры, с которой пришлось съехать и забрать часть оплаты — Максим платил всегда за десять месяцев сразу. Всё наше имущество уместилось в двух больших чемоданах, рядом с которыми моментально появляется улыбчивый армянин.

— Красавица, куда едем? Такси надо? Не бойся, много не возьму! Детское кресло есть, всё есть!

Я почитала отзывы о местных таксистах, вроде бы положительные перевешивают, поэтому решаю не заказывать у агрегатора — там, как раз, аварии чаще. Мы грузимся на заднее сиденье Ниссана, пристёгиваю Илюшу. На удивление, он отлично вёл себя во время перелёта, только расстроился, что пришлось с друзьями из садика попрощаться. Называю адрес гостиницы, где сняла номер на несколько дней. За это время надо будет найти квартиру.

— Отдыхать приехали? — улыбается таксист, трогаясь с места.

— Нет, — улыбаюсь в ответ, — жить.

— Вот как? Тогда почему гостиница, э? Меня, кстати, Джаник зовут.

— Алина. — Дружелюбность начинает напрягать. Наверное, я совсем мозги потеряла, раз отвечаю. Пусть просто довезёт до места, этого достаточно.

— А витязя как? Тебя как зовут, витязь?

— На дорогу смотрите. — Получается резче, чем необходимо, ну и пусть.

— Не обижайся, Алина-джан, я просто помочь хочу! У меня жена как раз постояльцев ищет, прежние съехали недавно, а найти непросто.

— Почему? Туристов мало?

— Какие туристы, слушай! Это не туристы, это камнепад какой-то! Приезжают, мусорят, нос воротят, а потом снова в свои города! У нас тут посмотри какая красота: горы, воздух! А им тут и доставку подавай, и рестораны подавай, и номера люкс подавай… И чтобы подешевле, а всё равно не так!

Джаник эмоционально размахивает руками, но ведёт машину на удивление ровно. Всю дорогу слушаю его жалобы на приезжих и не могу перестать кивать в такт: наверное, это боль жителей всех курортных городов — туристы. С одной стороны, без них никак, с другой — с ними тоже тяжело.

— Держи, Алина-джан, — говорит Джаник, выгрузив чемоданы перед гостиницей. Протягивает визитку. Вот уж чего от него не ждала! — Это жены телефон, Мадина зовут. Позвони, может, понравится тебе наш домик. Там по-простому всё, но чисто. И туалет в доме, не снаружи, как у других.

Истерично хмыкаю. Где-то ещё есть туалет на улице, серьёзно?!

Следующие два дня мы с Илюшей просто гуляем по городу и дышим. Воздух тут совсем другой: сладкий, даже не знаю, с чем сравнить. Хочется дышать полной грудью, вытесняя другой, солёный, любимый… Я на самом деле сделала это? Всё бросила и сбежала. Надо ли этим гордиться? Если бы дала себе время,