Империя боли. Тайная история династии Саклер, успех которой обернулся трагедией для миллионов - Патрик Рэдден Киф

прокуроры Кентукки собрали с помощью запросов – включая снятый на видео допрос Тайлером Томпсоном Ричарда Саклера, – будут навсегда засекречены[1828]. Это был важный элемент стратегии компании. Около десяти судей в разных делах в разных регионах страны в конечном счете ставили свои подписи на таких же требованиях засекретить документы. В Кентукки Purdue потребовала, чтобы прокуроры[1829] «полностью уничтожили» все документы.

«Вот главная причина того, что эти ребята не попадают в суд», – сделал вывод Митчелл Денэм. Саклеры всегда предпочитали решать дела миром, вместо того чтобы отстаивать невиновность компании (или, того хуже, семьи) в открытом суде. Если бы дело дошло до разбирательства в суде и прокуроры действительно представили бы жюри собранные доказательства, указывал Денэм, «все эти документы могли бы оказаться в общем доступе». После заключения досудебного соглашения веб-сайт медицинских новостей STAT подал иск с требованием обнародования допроса Ричарда[1830]. Судья штата вынес решение в пользу STAT[1831]. Но Purdue тут же подала апелляцию[1832]. В расшифровке этого допроса были представлены самые обширные замечания, когда-либо сделанные членом семьи Саклеров о противоречиях, окружавших ОксиКонтин. Семья была готова пойти на многое, чтобы помешать им стать общеизвестными.

* * *

Внутри зиккурата из зеркального стекла, где располагался основной офис Purdue в Стэмфорде, царило назойливое ощущение, что избежать пристального общественного внимания уже невозможно. В 2013 году «Лос-Анджелес таймс» опубликовала большую статью[1833] о выбранных Purdue способах отслеживания подозрительных практик выдачи рецептов нечистыми на руку докторами. «За последние десять лет изготовитель мощного обезболивающего ОксиКонтина создал базу данных, в которой фигурируют сотни врачей, подозреваемых в безответственном назначении производимых им таблеток наркоманам и торговцам наркотиками, но мало что сделал, чтобы снабдить этой информацией правоохранительные органы или медицинские власти», – сообщала газета. Так называемый список «Регион Зеро», включавший более 1800 фамилий, был тщательно оберегаемой тайной. Purdue защищалась, указывая, что создавала и обновляла эту базу данных, чтобы отстранять собственных торговых агентов от контактов с такими врачами, и ее представитель сказал корреспонденту газеты, что правоохранители были поставлены в известность о 8 процентах докторов, попавших в этот список. Но когда встал вопрос об остальных 92 процентах врачей, которые тоже, похоже, мошенничали с выдачей рецептов, компания ответила, что не обязана на них воздействовать. «У нас нет возможности вырвать у них из рук бланки рецептов», – заявил один из адвокатов Purdue, Робин Абрамс.

Разумеется, пока «таблеточную мельницу» не закрывали местные медицинские власти или полиция, Purdue продолжала снимать сливки со всех этих мошеннических рецептов на ОксиКонтин. И в то время как официальные лица компании претендовали на похвалу за то, что сокращали контакты своих торговых представителей с такими клиниками, «таблеточные мельницы» оставались надежными поставщиками все новых рецептов. «Никому и не надо было навещать[1834] настоящих врачей-теневиков, – указывал бывший торговый представитель Purdue в Луизиане, Додд Дэвис. – Этот бизнес шел своим чередом, несмотря ни на что». Эти доктора – золотая жила[1835], – сказал репортеру «Таймс» Кит Хамфрис, профессор психологии из Стэнфорда, который служил консультантом по мерам борьбы с наркотиками в администрации Обамы. – И все это время они берут деньги, зная, что что-то не так, – продолжал он. – Это просто отвратительно».

Как будто мало было ущерба от разоблачения «Региона Зеро», к тому времени как Ричард Саклер отправился давать показания в Кентукки, отдел связей с общественностью в Purdue узнал, что это не единичная статья: газета готовила целую серию. Рауль Дамас, руководитель отдела, послал Саклерам письмос новостями[1836] об усилиях по смягчению последствий: компания пыталась сорвать публикацию серии, «маргинализировав несбалансированную позицию «Лос-Анджелес таймс». Но в этом случае компания мало что могла сделать. Один из репортеров газеты, Скотт Гловер, сумел дозвониться Ричарду по его личному номеру. Застигнутый врасплох, Ричард быстро оборвал разговор.

Ричард потребовал представить ему на ознакомление[1837] всю переписку между «Лос-Анджелес таймс» и компанией. Но Саклеры, как казалось даже их собственным служащим, жили в состоянии сознательного отключения от реальности. Ричард настроил в Google оповещения по теме «ОксиКонтин», чтобы гарантированно получать все свежие новости о препарате. Но потом жаловался Раулю Дамасу: «Почему все оповещения[1838] только о негативных сторонах ОксиКонтина – и ни одного о позитивных?» Дамас предложил ему задать другие условия поиска[1839], чтобы получать только приятные новости.

В 2016 году «Лос-Анджелес таймс» опубликовала еще одну большую статью[1840], на сей раз о том факте, что действия ОксиКонтина, двадцать лет поставлявшегося на рынок как болеутоляющее, которое следует принимать по 12-часовому дозировочному расписанию, возможно, в действительности не хватает на половину суток. Purdue знала об этой проблеме еще с тех пор, когда выпустила первую партию этого средства: в ходе клинических испытаний пациенты жаловались, что боль возвращается раньше, чем заканчивается 12-часовой промежуток, рассказала газета. Но компания старалась замолчать эту проблему, поскольку вся маркетинговая кампания ОксиКонтина строилась в том, что пациентам приходится принимать его только дважды в сутки. В статье отмечалось, что за годы, прошедшие с момента поступления препарата в продажу, «более 7 миллионов американцев злоупотребляли ОксиКонтином».

Далее «Лос-Анджелес таймс» опубликовала третью статью-расследование[1841], которая оказалась еще более взрывоопасной. Под заголовком «ОксиКонтин завоевывает мир» рассказывалось, как Саклеры переключились на пропаганду потребления опиоидов на развивающихся зарубежных рынках через Mundipharma. «Все точно как было у «большого табака», – говорил газете бывший комиссар FDA Дэвид Кесслер. – Пока Соединенные Штаты принимают меры, чтобы ограничить продажи здесь, компания идет за границу».

После того как эта статья была опубликована, несколько членов Конгресса написали открытое письмо Всемирной организации здравоохранения[1842], призывая ее помочь остановить распространение ОксиКонтина и на сей раз называя Саклеров по имени. «У международного сообщества в сфере здравоохранения есть редкая возможность увидеть будущее, – писали законодатели. – Не позвольте, чтобы Purdue сошла с рук трагедия, которую она навлекла на бесчисленные американские семьи, чтобы компания просто нашла новые рынки и новых жертв в других странах».

В Purdue давно сложилась тенденция прибегать к «бункерному» менталитету, пронесенная через подъемы и спады двух десятилетий продаж ОксиКонтина. Во время периодических пиков негативной публичности высшее руководство рассылало по всей компании электронные письма, уверявшие сотрудников, что их в который раз очерняют «предвзятые» медианарративы и беспринципные репортеры, которые всегда думают о Purdue только худшее, не замечая всех тех добрых дел, которые делала компания. Но статьи в «Лос-Анджелес таймс» вызвали некоторый внутренний разлад, подталкивая к моменту, который мог стать для компании переломной точкой. Некоторые служащие, читая эти статьи, выражали возмущение. Они знали, что Mundipharma продвигает опиоиды за границей, но