Письма. Том первый - Томас Клейтон Вулф

Дорогая миссис Робертс:

Я вернулся в Нью-Йорк в воскресенье неделю назад; я уже приступил к работе в университете. Они дали мне очень хорошее расписание: вся моя работа, за исключением двух часов, происходит вечером с 18:30 до 21:00 – я работаю только в понедельник, вторник, среду, четверг, и заканчиваю в четверг до следующего понедельника в 18:30. Таким образом я надеюсь успеть немного написать. Моя книга почти готова, я пытаюсь найти хорошую машинистку [В конце концов Вулф нанял бывшего студента Эйба Смита для набора текста «О потерянном». Смит изображен в образе Эйба Джонса в романе «О времени и о реке»], чтобы напечатать рукопись. Я вернулся из великолепного лета, проведенного в основном в Германии и Австрии (похороните меня в Вене!), и нахожусь в прекрасном здоровье и настроении для годичной работы. Мою плоть и кровь преследуют призраки неправдоподобной еды и вина, мои глаза хранят образы тысячи бессмертных форм красоты: книг, картин, людей и городов – такой славы, о существовании которой я и не подозревал.

Я опечален известием о болезни мистера Робертса, и об отсрочке (надеюсь, временной) вашего путешествия. Дай Бог ему выздоровления: передайте ему немедленно мои нежные пожелания. Вы просите меня написать вам в Балтимор, но не указываете адреса. Возможно, это письмо дойдет до вас до отъезда. Не можете ли вы, после его лечения, оба приехать в Нью-Йорк на день или два? Уверяю вас, здесь можно спокойно отдохнуть – гораздо больше, как мне кажется, чем во многих других местах. Я не могу приехать к вам сейчас, но я мог бы присмотреть за вами, если бы вы приехали сюда.

Мейбл и Ральф [Мейбл и ее муж, Ральф Харрис Уитон (1881-1973). Ральф Уитон – это Хью Т. Бартон в романе «Взгляни на дом свой, ангел». Несмотря на часто бурный брак, Уитоны оставались женатыми в течение сорока двух лет, до самой смерти Мейбл.] пробыли здесь несколько дней – они собираются уехать домой, говорят, завтра, хотя Мейбл, кажется, уже не знает каждую минуту, что она хочет делать. С тех пор как она приехала, она выглядит гораздо лучше, но я был ужасно удивлен ее состоянием. Она развалилась на части – ее мысли перескакивают с места на место без всякой связи, она говорит беспрестанно, истерично, ее глаза тусклые и водянистые, кожа пятнистая и бугристая. Она смутно говорит о плохих почках, плохом сердце, плохих нервах, плохой крови; она склонна обвинять в своем крахе услуги другим – детям своих сестер, матери, родственникам – и так далее, но ад и рай, как обычно, и все Царство Божие, вероятно, находятся внутри нее, как и внутри всех нас. Большинство из нас в моей семье получили в наследство ужасные нервы, страстную интенсивность и болезненную интровертность, но при правильном использовании эти качества должны служить нам на благо; если им предаваться, они приводят нас к гибели. И смертельно опасно искать нирвану, утопая в бутылке. Она была и остается человеком высокого качества – растрата жизни повсюду вокруг меня просто ужасает. К ее мужу я тоже отношусь с большим уважением. Возможно, он не великий человек и не очень умный, но по отношению к ней он ведет себя великолепно. У них нет детей – и в этом, я думаю, почти вся беда. Он выглядит грустным и старым. Я сделала все, что мог, чтобы сделать их пребывание здесь более счастливым: мы вместе ели и разговаривали, и они видели самых лучших из моих друзей. Надеюсь, их разум не настолько испорчен универсальным американским пороком – почитанием денег, – чтобы они не смогли оценить качества очень простого, очень великого, очень красивого человека.

Меня просто колотит от ужаса, когда я вижу, как яд американских деревень проникает в жилы действительно хороших людей.

Я должен идти на занятия. Пишите мне, как только сможете. Вы мой друг – друг моего духа, и гораздо мудрее меня. Сохраните в своем сердце все мои дикие слова – какими бы правдивыми они ни были! – которые впоследствии могут причинить мне боль.

Да благословит вас всех Господь. Думаю, я справлюсь. На побег у меня ушло 26 лет, но я еще приеду в «Каркассон». [Образная ссылка на Каркассон, «Средневековый город». Расположенный во французских Пиренеях, он является крупнейшим до сих пор сохранившимся городом-крепостью в Европе].

Том

Три издателя собираются прочитать мою книгу – так же, как и Эрнест Бойд [Эрнест Бойд – известный критик и писатель, не нашел времени прочитать рукопись под названием «О потерянном» и передал ее своей жене Мадлен, которая в это время открывала литературное агентство. Прочитав треть огромного романа, она вскочила на ноги, воскликнув: «Гений, я открыла гения!» Вулф карикатурно изобразил Эрнеста Бойда в рассказе «Мистер Мэлоун» («The New Yorker», 29 мая 1937 года.)

Джулии Элизабет Вулф

Гарвардский клуб

Западная 44-я улица, 27

Воскресный вечер 2-3 октября 1927 года

Дорогая мама:

Пять минут назад мне исполнилось 27 лет. Это всего лишь короткая весточка приветствия и воспоминаний. Позже я напишу тебе более подробно.

Я видел Мейбл и Ральфа во время их короткого пребывания здесь так много, как только мог. Мне показалось, что после отъезда Мейбл выглядела гораздо лучше.

Сразу после их отъезда я слег с ужасной простудой; но я не ложился в постель и теперь мне гораздо лучше. Вчера и сегодня было жарко – я охотился за лучшим местом для жизни, и я изнемогаю от жары. Моя работа в университете идет хорошо. Завтра я начну печатать свою книгу.

Мне 27 лет, и, насколько я знаю, у меня хорошее здоровье. Со мной дружат несколько прекрасных людей, которые считают меня прекрасным человеком. В своей дикой и одинокой юности я совершал дурные и жестокие поступки, но в целом я прожил достойную и благородную жизнь, не слишком много говоря о порядочности и чести. Я ненавидел то, что было дешевым, обыденным и порочным, и любил то, что было красивым. Я благодарен там, где надо, но не признаю никаких обязательств ни перед кем, где их нет. Мне потребовалось 27 лет, чтобы подняться над горечью и ненавистью моего детства. Мне не за что извиняться за свою жизнь и не за что давать объяснения людям, которые не могут их понять.

Что касается всех вас, то я буду продолжать помнить о вас и хранить верность в своей крови, даже если, как обычно, мне не придет ответ. Я шлю вам всем мою любовь, надежду на ваше