Иван Грозный - Сергей Эдуардович Цветков

Симеону Бекбулатовичу челобитные с общепринятыми унизительными формами: «Государю великому князю Симеону Бекбулатовичу Иванец Васильев со своими детишками, с Иванцом да с Федорцем, челом бьет. Государь, смилуйся, пожалуй!»

Современники терялись в догадках относительно того, что произошло. Горсей высказывал предположение, что Грозный хотел таким способом избежать уплаты накопившихся у казны долгов: сказавшись банкротом, он переложил свои финансовые обязательства на Симеона Бекбула- товича и земщину. Другой англичанин, Флетчер, писал, что царь намеревался ограбить церкви и монастыри, но, опасаясь небесной кары и возмущения духовенства, решил сделать это при помощи подставного лица; кроме того, он хотел показать своим подданным, что может быть еще худшее правление. Однако монастырские и финансовые источники того времени не подтверждают наличие у царя подобных намерений; а дурным (как и хорошим) правителем Симеон не мог быть просто потому, что вовсе не управлял государством. Передавали также, что отречение царя было связано с его увлечением астрологией: чернокнижники якобы предсказали ему, что в 1575 году умрет русский государь, и Иван решил обмануть судьбу. Русские люди вообще отказывались понимать что-либо в поведении царя, которое казалось им отвратительным. Автор «Временника» дьяк Иван Тимофеев видел во всем этом лишь сатанинское лицедейство, направленное на то, чтобы окончательно запутать и смешать умы гибнущего русского народа.

Многие позднейшие историки выказали не больше проницательности, отнесясь к событиям 1575 года без должного внимания. Костомаров писал о «новом сумасбродстве» Грозного; Ключевский и Платонов усматривали в этом некий «политический маскарад» с неясным и в общем-то незначительным смыслом. Другие проводили аналогию с шутовскими затеями Петра I по учреждению потешного правительства в лице «князя-кесаря» Ромодановского, забывая о том, что если Грозный иногда и слагал с себя царский сан, то никогда не шутил с ним. Среди заслуживающих внимания версий можно отметить следующие. Одна из них связывает воцарение Симеона Бекбулатовича с возобновившимися в 1575 году переговорами царя с английскими посланниками об отъезде в Англию; согласно этой точке зрения, Грозный желал на случай бегства обеспечить за собой трон, посадив на него такого «наследника», которого было бы легко сместить по возвращении. Другая версия ставит поступок царя в зависимость от внешнеполитических обстоятельств. В 1572 году умер польский король Сигизмунд-Август, и Грозный выставил свою кандидатуру на польский престол. Комедия с отречением таким образом была нужна ему, чтобы успокоить поляков, которые ни за что не желали выбирать московского государя из опасения подчинения Речи Посполитой Москве.

И все же подлинные причины событий 1575 года надо искать не здесь. Сложение с себя Иваном царского сана было обусловлено прежде всего внутренней обстановкой. В упомянутой беседе с английским послом Грозный заявил, что причиной его действий «было верное предвидение нами изменчивого и опасного положения государей и того, что они наравне с нижайшими людьми подвержены переворотам», добавив к этому, что «поводом к тому были преступные и злокозненные поступки наших подданных, которые ропщут или противятся нам за требование верноподданнического повиновения и устрояют измены против особы нашей». Эти слова Ивана большинство историков как-то пропустило мимо ушей, пребывая, видимо, в убеждении, что Грозный был способен только лицемерить и лгать. Между тем царь объяснился вполне чистосердечно.

Понять заявление Ивана английскому посланнику поможет челобитная от 30 октября 1575 года, поданная царем на имя Симеона Бекбулатовича, в которой содержится просьба, чтобы «великий государь всея Руси… милость показал, ослободил людишек перебрать, бояр и дворян и детей боярских и дворовых людишек…». Знакомые слова! Итак, Грозный замыслил новый «перебор людишек». Значит, разделение государства на «удел» и земщину было ни чем иным, как повторением одного из мероприятий черной опричнины. От кого же прятался Иван на сей раз в своем «уделе»? Ответ прост: от своей «дворовой» думы. На это указывает один многозначительный факт: в землях, вошедших в «удел», почти не было поместий бывших опричников. Таким образом, связь действий царя с делом Бомелия и Леонида очевидна.

После «поставления» Симеона Бекбулатовича в Москве произошли многочисленные казни. Жертвами репрессий стала бывшая опричная знать, входившая в ближнюю государеву думу, — князья Куракины, бояре Бутурлины, Борисовы и многие другие. По сообщению австрийского посла Даниила фон Бухау, царь «лишил жизни сорок дворян, которые во второй раз составили было заговор на его жизнь…». Примерно такое же количество казненных осенью 1575 года записано в царском синодике убиенных. Казни совершались на площади перед Успенским собором. Руководство земщины отделалось испугом: отрубленные головы казненных Иван велел бросить «по дворам» виднейших земских бояр.

«Дворовая», опричная дума разделила судьбу земской: число ее членов сократилось едва ли не вдвое.

Разгром верхушки бывшего опричного корпуса не потребовал много времени. Уже осенью 1576 года Грозный свел Симеона Бекбулатовича с престола и вновь возложил на себя все царские «венцы». Раскосый «царь всея Руси» стал «великим князем Тверским» и теперь уже сам подписывал челобитные Грозному: «твой холоп».

Симеон Бекбулатович пережил Ивана Грозного. При Федоре Ивановиче он лишился тверского удела, Борис Годунов ослепил его, первый Лжедмитрий постриг в иноки, Василий Шуйский сослал на Соловки… Жизнь этой несчастной политической марионетки оборвалась в 1616 году.

Глава 2. ПОЛЬСКОЕ БЕСКОРОЛЕВЬЕ

Он мысленно корону золотую

Схватил и держит твердою рукой.

Ф. Шиллер. Пикколомини

Чем дольше шла Ливонская война, тем яснее становилось, что ее окончание зависит от русско-польских отношений. Между тем и Речь Посполитая, и Московское государство все откладывали решающее объяснение по ливонскому вопросу — по разным причинам. Дряхлеющий Сигизмунд в последние годы своей жизни мало интересовался политикой. Он медленно угасал, снедаемый тоской по своей первой жене, Барбаре Радзивилл; многочисленные любовницы не могли заменить ему эту единственную женщину, которая продолжала царить в его душе. Обуреваемый приступами меланхолии, король желал только покоя и предпочитал воевать с царем не пушками, а подметными грамотами к его боярам. Грозный, в свою очередь, был чересчур поглощен внутренними делами, чтобы успешно заниматься вопросами внешней политики, которые требовали целенаправленных, сосредоточенных усилий. Поэтому, продолжая оставаться непримиримыми врагами (как политическими, так и личными), обе стороны в известной мере были заинтересованы в сохранении существующих неопределенных отношений.

Эта двойственная позиция по отношению друг к другу особенно ярко проявилась во время пребывания посполито- го посольства в Москве в 1570 году. Целью переговоров было заключение перемирия. Поначалу Иван принял послов вполне радушно; но после приезда в столицу Магнуса царь, увлеченный химерой Ливонского королевства, подверг их оскорблениям — приказал бить посольскую свиту батогами и на приемах издевался над польскими обычаями. Послы по мере возможности платили ему тем же: литовский писарь