Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн

и ни в коем случае не собиралась их присваивать. Пострадавшая больше других (было еще по меньшей мере двое авторов) Линн Мактаггарт вскоре после публикации согласилась принять крупную сумму в обмен на то, что она закроет глаза на неоговоренное заимствование. В издании книги Кирнс-Гудвин в мягком переплете были дополнены примечания, а в предисловии появился параграф о знакомстве с составленной Мактаггарт “наиболее полной” биографией Кэтлин Кеннеди. Кирнс-Гудвин в плагиате не призналась. Журналисты Slate выяснили, что многочисленные заимствования присутствуют и в ее книге о Рузвельтах. Кирнс-Гудвин объяснила, что делала выписки из разных книг и забыла, что довольно длинные отрывки принадлежат не ей.

Последствия оказались серьезными. Кирнс-Гудвин исключили из Пулитцеровского комитета. Она перестала быть постоянным гостем программы NewsHour на канале PBS. В конце концов писательница наняла политконсультанта Роберта Шрама, чтобы добиться поддержки СМИ. Ряд видных историков во главе с Артуром Шлезингером-мл. написал в редакцию New York Times письмо с заверением, что Кирнс-Гудвин “не прибегала и не прибегает к подтасовкам, не занималась и не занимается плагиатом. Ее характер и работа соответствуют наивысшим стандартам нравственной чистоты”. За десятилетие Кирнс-Гудвин почти восстановила свою репутацию. Она остается популярной, и в целом качество ее книг несомненно.

До появления Дорис Кирнс-Гудвин на ТВ в роли эксперта ни одна женщина-историк по обе стороны Атлантики не становилась ведущей в историческом документальном сериале. Теперь их множество: Франческа Бомен, Уэнди Беккет, Хелен Кастор, Тесса Данлоп, Аманда Форман, Рут Гудмен, Бриттани Хьюз (ее дебютный сериал, показанный в 2000 году, стал первым сериалом с ведущим-женщиной), Сюзанна Липскомб, Люси Мур, Кэсси Ньюленд, Джанина Рамирес, Холли Рубенхолд, Аманда Викери, Сандрин Вуалле, Анна Уайтлок, Кейт Уильямс, Люси Уорсли, Клэр Райт. Этот список, наверное, уже устарел.

Самая известная из них (и скандально известная) – кембриджский антиковед Мэри Бирд (род. 1955)[1043]. Она единственный ребенок в семье архитектора и директрисы-феминистки. Бирд обучалась в частной школе для девочек, где поэзию преподавал Фрэнк Макэкран, прототип Гектора из пьесы “Любители истории” (History Boys) Алана Беннета. “Макэкран обладал ужасно большим влиянием. Он давал нам кучу английских стихов, которые приходилось учить за вознаграждение. Пятьдесят пенсов полагалось за «Пруфрока» и какая‐то огромная сумма (которую ему так и не пришлось уплатить) за «Крушение ‘Германии’»” [Дж. М. Хопкинса]. Бирд также изучала французский, немецкий, латинский и греческий языки. “Умным детям в этом возрасте нравится делать то, что у них хорошо получается, – объясняла она. – Я была помешана на интеллектуальном развитии, и греческий язык для этого вполне годится – можно в нем преуспеть. Можно овладеть им”[1044]. Бирд, “несносный ребенок” с мозгами, приобрела вкус к риску и пристрастие к слегка опасным мужчинам старше себя. Часто случались “передряги. Когда тебе семнадцать, флирт с чужими мужьями – это очень плохо. Да, я была очень плохой девочкой”[1045].

Бирд получила место в кембриджском колледже Ньюнэм, где в то время обучались только женщины, но перед тем присоединилась к летним раскопкам на месте римского поселения неподалеку от своего дома в рыночном городе Шрусбери (около 15 километров восточнее границы с Уэльсом). “Парню, руководившему раскопками, не терпелось сказать: «Послушай‐ка, всем хочется увидеть римскую цивилизацию периода расцвета. Но как использовался город после римлян?»” Кроме того, она задумалась о том, как жили обычные люди. До университета ее не особенно занимали проблемы феминизма, но в Кембридже гендерное неравенство было неизбежным. “Большинство преподавателей на факультете были парнями, – рассказывала она. – Среди учащихся было всего 12 % женщин, и ты думала: «Вообще‐то это проблема». Попадаешь в столовую мужского колледжа, и на всех портретах там – парни”. Бирд вступила в женские организации и боролась за допуск женщин в университет.

В 1979 году Бирд перешла из Кембриджа в лондонский Королевский колледж, а в 1982‐м закончила диссертацию на тему: “Государственная религия на закате Римской империи. По материалам работ Цицерона”. Через два года она вернулась преподавать в Ньюнэм и оказалась одной из трех женщин (из двадцати шести преподавателей) на факультете антиковедения. Вскоре коллеги-женщины ушли, и Бирд осталась одна. В следующем году она издала первую книгу, “Рим на закате республики”, в соавторстве с профессором древней истории Майклом Кроуфордом (род. 1939). Два года спустя Бирд вышла замуж за специалиста по византийскому искусству Робина Синклера Кормака. Он был на шестнадцать лет старше и имел двух детей от предыдущего брака. У пары родилось еще двое детей, Зои и Рафаэль, со временем превратившиеся соответственно в историка Южного Судана и исследователя египетской литературы. Бирд и Кормак купили в Лондоне квартиру: Робин преподавал в Институте искусств Курто, Мэри – в Королевском колледже.

В 1980 году Бирд опубликовала новаторскую статью о римских жрицах-весталках, сохранявших целомудрие и поддерживавших священный огонь на Форуме. Использование антропологических приемов позволило поставить оригинальные вопросы об их роли в обществе. К концу десятилетия Бирд выступила соавтором еще трех работ о жизни римлян, но они мало способствовали ее славе. Семья испытывала денежные затруднения, и Бирд приходилось много работать, преподавая археологию, древнюю историю и латинскую литературу. В отличие от очень многих коллег, ей не хватало времени для работы над книгами, и когда ей исполнилось сорок лет, заговорили, что она хоронит свой талант. Бирд знала об этих слухах: “Вы бы сказали: «Бедняжка Мэри! Она подавала такие надежды»”.

Бирд опубликовала книгу только под своим именем – хотя и не увесистую монографию, а “Руководство для прилежных работающих матерей” (1989): наставление о том, как нанимать няню, рассуждения о пользе материнства, о том, как справиться с работой по дому (“Платите за выполнение такого объема домашней работы, какой можете себе позволить”) и как сцеживать молоко. “Это показалось мне занятным”, – объяснила Бирд. Кроме того, это продемонстрировало ее педагогические наклонности. Она стала писать статьи для London Review of Books и Times Literary Supplement, настолько хлесткие и эрудированные, что редактор TLS поручил ей рецензирование книг по антиковедению. “Книжные рецензии, – объясняла Бирд, – прекрасно подходят женщине с двумя детьми младше трех лет, у которой нет времени для больших дел, но не желающей терять интеллектуальную хватку”. Это занятие, кроме того, очень скоро стало приносить плоды: “Чертову вещь можно увидеть на бумаге уже через неделю. Не то что статью в Journal of Roman Studies”. Наконец, оно соответствовало ее склонности избирать необычный ракурс и проводить параллели, заставляющие задуматься о связи древности с современностью.

В августе 2000 года в резко критической рецензии на книгу “Естественная история насилия” Рэнди Торнхилла и Крэйга Палмера, написанной для London Review of Books, Бирд призналась,