Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн

первый из этих историков выпустил книгу в конце XIX века. Среди авторов-женщин выделяются Элизабет Кекли (1818–1907) – автор “За кулисами, или Тридцать лет в рабстве и четыре года в Белом доме” (она обшивала Мэри Тодд Линкольн), и Джозефина Браун (1839–1874), младший ребенок аболициониста Уильяма Уэллса Брауна, написавшая “Биографию американского раба” – своего отца. Вскоре после них у черной Америки появился первый крупный историк.

В 1882 году Джордж Вашингтон Уильямс (1848–1891) опубликовал “Историю негритянской расы в Америке, 1619–1880”. Через двадцать лет У. Э. Б. Дюбуа назвал Уильямса “крупнейшим историком своей расы”.

Уильямс – единственный ребенок двух бывших невольников из Пенсильвании – был ветераном Гражданской войны, священнослужителем, политиком, адвокатом и журналистом. В детстве его образование ограничивалось, по его словам, почти исключительно “знанием об Иисусе”. Во время войны, когда чернокожим позволили взять в руки оружие, четырнадцатилетний Уильямс вступил в армию северян. После победы над Югом он продолжил службу и участвовал в войнах с индейцами, пока огнестрельное ранение в грудь не вынудило его уйти в отставку. В 1870 году он поступил в богословский колледж в Массачусетсе и через четыре года стал студентом Гарварда. После выпуска Уильямс сделался пастором в Роксбери (шт. Массачусетс) и следующие пять лет с растущим нетерпением наблюдал за медленной перестройкой общества. “Пришло время неграм сделать что‐нибудь”, – писал он. Уильямс оставил церковные обязанности и стал издавать газету, но, напечатав всего восемь номеров, из‐за финансовых затруднений был вынужден бросить.

Затем Уильямс занялся политикой и, перебравшись с женой и ребенком в Огайо, был избран в законодательное собрание штата – и все это время он изучал прошлое своего народа. Двухтомник, увидевший свет в 1882 году, – первый обобщающий труд на эту тему, и на тысяче его страниц звучит всего одна явно фальшивая нота – в первом абзаце:

В последние полвека многие пишущие об этнологии, антропологии и рабстве упорно стремились изгнать негров из рода человеческого; их ученики самым варварским обращением с неграми прилагают все усилия для оправдания мнений этих наставников. Но, к счастью для негров и в целом для человечества, мы живем в такую эпоху, когда расистская злоба и междоусобная вражда скрываются за горизонтом лучшего, светлого будущего.

Если бы так! Книга Уильямса до сих удивительно поучительна и является ценным первоисточником. Так, в 1947 году, когда профессор Говардского университета Джон Хоуп Франклин (1915–2009) в книге “От рабства к свободе” описал блеск и славу западноафриканских государств до начала работорговли в Атлантике, он просто вторил Уильямсу. К 1960‐м годам большинство историков сошлись во мнении, что главной причиной Гражданской войны стало рабство и что к провалу Реконструкции привели и усилия белых расистов Юга, и чрезмерная напористость северян. (О том и о другом писал Уильямс.) Когда историки взялись подчеркивать важную роль в движении аболиционистов женщин и чернокожих, выяснилось: Уильямс опередил их. Дюбуа в “Черной Реконструкции в Америке” восторгается тем, что в период Реконструкции американцы африканского происхождения построили на Юге собственную систему образовательных учреждений. Но Уильямс полувеком ранее указал и на это. Уильямс, этот удивительный автор, проложил путь, на который другие историки десятилетия спустя лишь начинают вступать.

Жизнь и труды Уильямса подводят нас к сути проблемы, которая неотступно преследует чернокожих историков: история их расы уже искажена настолько (если она вообще прежде излагалась), что им приходится сосредоточиться на восстановлении истины – это тем более необходимо, когда речь идет об истории порабощения целой расы. И чем грандиознее оказывалась несправедливость по отношению к чернокожим, тем сильнее чернокожих историков принуждали не только рассматривать себя как борцов с расизмом, но и свидетельствовать, выступать проводниками нового варианта истории. Речь идет об истории как о живом организме и бесконечной, ежедневной борьбе за контроль.

Но как именно свидетельствовать, было загадкой, и это показывают жизнь и труды Букера Т. Вашингтона (1856–1915; “Т.” означает Taliaferro, по‐итальянски “резак для металла”). Бывший невольник Вашингтон (родившийся, по его словам, “в обыкновенной бревенчатой хижине”) учредил в Алабаме Институт [теперь – Университет] Таскиги, колледж для чернокожих. Заведение вначале представляло собой однокомнатную лачугу с тридцатью учащимися, но ко времени смерти основателя насчитывало уже 1500 студентов и располагало сотней хорошо оборудованных зданий. Ральф Эллисон, выпускник, рассказал о своем пребывании там в “Тени и поступке”. После смерти Фредерика Дугласа в феврале 1895 года Вашингтон (глубоко им восхищавшийся и составивший почтительную биографию) назвал его главным рупором чернокожих в Америке. Вашингтон опубликовал пять книг, причем в одной поименовал чернокожих “новым народом… новыми неграми нового века”. Второй том автобиографии Вашингтона “Воспрянь от рабства” (1901) принес ему большое признание и вдохновил Маркуса Гарви стать, по собственным словам, “вождем своей расы”.

Период с 1895 по 1915 год, пишет чернокожий историк Уилсон Дж. Мозес, “можно признать эпохой Букера Т. Вашингтона”[1059]. Почти всю свою карьеру Вашингтон поддерживал борьбу за гражданские права и расширение возможностей на Юге, но в речи, произнесенной 18 сентября 1895 года в Джорджии (“Атлантский компромисс”), он признал сегрегацию и маргинализацию, поскольку негры якобы нуждаются в завершающих штрихах эволюционного процесса: “Мы должны начать с низа жизни, а не с ее вершины”[1060].

Речь Вашингтона получила всеамериканскую известность (и, говорят, до слез растрогала чернокожих слушателей), и другие негритянские лидеры, по‐видимому, согласились с тезисом, что для улучшения своего положения чернокожим необходимо до конца пройти “окультуривание”. Молодой Дюбуа даже отправил Вашингтону телеграмму: “Позвольте сердечно поздравить вас с феноменальным успехом в Атланте – это было хорошо сказано”[1061].

Принятие скоро прошло. Через восемь лет Дюбуа в сборнике “Души черного народа” написал: “Пришло время сказать – со всей откровенностью и глубоким уважением – об ошибках и изъянах карьеры мистера Вашингтона”[1062], открыто раскритиковал последнего за его позицию “соглашателя”[1063] и заявил, что чернокожие должны бороться за равные права и большие возможности, а не смиренно принять статус-кво. Вашингтон также впервые написал о “двойном сознании”: быть и “американцем и негром; две души, два сознания, два несовпадающих стремления; два враждующих идеала в одном темном теле”[1064].

Вашингтон считал, что чернокожим следует сосредоточиться на помощи себе, на приобретении образования и деловом успехе, а не на борьбе с сегрегацией. Дюбуа, повторяя слова Дугласа: “Власть ничего не уступает без требований. Она этого никогда не делала и никогда не будет делать”, настаивал на лобовой атаке на несправедливость. В 1897 году в Американской негритянской академии он прямо отверг призыв Дугласа к чернокожим американцам вливаться в общество белых. Чернокожие американцы