Знание величия - Юлия Олеговна Чеснокова

поверх его. – Тебя ведь не очень огорчает, что я тут, а секса между нами нет? - Даша, эта кровать вообще не для секса, ты забыла? - А для чего она тогда? - Для чего все кровати? Для сна. Опорочила один раз святое, вот и молчи теперь. Всё, спим. - Я? Опорочила? Я не собиралась вообще сюда заходить в ту ночь! - Ты собиралась её освятить ритуальным жертвоприношением, очень мило смотрелась с ножом. – Стыд и ощущение собственной глупости пронзили меня через весь позвоночник. Я же хотела убить Джиёна в ту ночь! Вот дура. Хотела убить того, от кого в тот же момент забеременела. Гениально. Нет, у меня действительно есть какой-то талант, только бесполезный абсолютно, и я никак не пойму, как его применять. - Давай забудем? - Я никогда ничего не забываю. - А если я очень попрошу? - Тогда помешаешь мне засыпать. - Да блин, так не… - Джиён взял меня за подбородок и глубоко поцеловал. Очень глубоко, до самого сердца. Кофе, запах табака и переполняющая меня, но прячущаяся по углам души любовь слились воедино и окутали сладчайшей тоской и радостью. У меня побежали мурашки, и в животе разлилось приятное тепло. - Спокойной ночи, - пожелал Джиён и, уткнувшись носом в мои волосы, задремал.

Глава десятая

Даже если очень постараюсь, я не вспомню, когда спала так же хорошо, как сегодня, настолько спокойно, расслабленно и уверенно я себя чувствовала. Не знаю, сколько было времени, когда я первый раз проснулась и ощутила, что рука Джиёна всё ещё на мне. Не хотелось ничего менять, не хотелось тревожить его и вставать, начинать день, который разведёт нас в разные стороны. Я не открыла глаз, поэтому снова уснула, а когда проснулась второй раз, то отдохнувший и довольный организм был полон сил и энергии. Я распахнула веки и увидела перед собой спящее лицо Джиёна. Действительно ли он спал или притворялся? Дыхание ровное, еле слышное. У меня не было огромного опыта, но до встречи с Драконом мне казалось, что храпят все-все мужчины без исключений. Мой папа храпел, Ваня храпел, даже Сынри храпел, но Джиён – нет. Неужели он был способен управлять собою даже в таком случае? Не удивлюсь, если это так. Ладонь Джиёна сползла с моего бока на живот, и я затаилась, пытаясь понять, чувствует ли мааленькая жизнь внутри меня такого близкого к себе родного человека? А чувствует ли что-то Дракон? Он постоянно кичился бесчувственностью, но для подобного он был подозрительно проницателен. Разве равнодушные способны проявлять интуицию? Они не прислушиваются к сердцу и окружающим, поэтому не могут быть тонкими психологами, как Джиён. Мне вообще всегда казалось, что профессия психолога подразумевает повышенный уровень сострадательности в крови специалиста, как ещё можно помогать людям с их проблемами, если не понимаешь их? Знания из книг в этом не помогут, поможет лишь желание сопереживать и сочувствовать. Джи в сочувствии замечен ещё не бывал (можно ли что-то подобное отнести к его дружбе с Сынхёном?), поэтому пока оставался для меня загадкой. В этом была одна из его привлекательных характеристик, но, как и большинство прелестей, иногда она раздражала своей непостижимостью. Джиён заворочался и, хотя не открыл глаз, лёг на спину, закинув руку, только что лежавшую на моём животе, на свою грудь. Уставшая лежать в тишине и бездействии, я для проверки произнесла: - Доброе утро. – Мой шёпот был осторожным, но на него отозвались: - Доброе. Голос Джи не был сонным или несобранным, из чего я сделала вывод, что он либо моментально приходит в сознание, либо уже какое-то время тоже лежал без сна. - Я не мешала тебе? – зачем-то вежливо спросила я; всё-таки, снова прокралась в запретную зону, и её владелец имел право ощутить дискомфорт. - Нет, не мешала. – Джиён открыл глаза и повернул ко мне лицо. – Мне хорошо с тобой. Ты меня не напрягаешь. Очень мало на свете людей, которые меня не напрягают, и ты их всех знаешь. И из них я только с одним человеком делил постель – с Наташей. - Рада это слышать, - улыбнулась я. Джиён оглядел комнату, словно знакомясь с ней в новом дне, потянулся лёжа, руками вверх, после чего опустил их обратно. Я ждала, что он дотянется до пачки сигарет, но он её не стал трогать. - А тебя это всё больше не напрягает? – повертел он указательным пальцем. - Что именно? - Сингапур, проклятая Азия и её жители. Ты так хотела на родину в прошлом году, только о возвращении и говорила. Всё ещё хочется вернуться? - Я не перестала любить Россию, но отвечая на твой первый вопрос, скажу, что нет, не напрягает. Здешнюю жизнь я оценила тоже, возможно, даже полюбила. Хочу ли я вернуться? Мне достаточно бывать в родном краю, остальное – по обстоятельством. В конце концов, меня туда тянули именно близкие люди, а если они сами смогут приезжать ко мне, то какая разница, где жить? Конечно, родители не могут мотаться по свету, у них много дел по хозяйству, от которых никак не оторвёшься, из-за этого ездить к ним буду я. - То есть, огородик и домик – достаточное объяснение, почему люди не сдвигаются с места, а меня месяцами ранее надо было обвинять в трусости и чёрт знает ещё в чем за то, что я не выезжаю из Сингапура? По-твоему, это хозяйство менее беспокойное и значительное? - Слушай, это было в прошлом! – легонько пихнула я его в плечо. – Зачем ты вспоминаешь, ведь прекрасно знаешь, что я изменила мнение о многом? И да, я прекрасно поняла всю твою ситуацию. Ну, может не прекрасно, но поняла. В меру своих способностей. – Джиён расплылся от моей поправки. – Я собиралась навестить родителей снова осенью, но теперь, когда неизвестно, как пойдёт дело с Сынри, я уже ничего не планирую. - Почему? - Не хочу сглазить. - Ох уж эти суеверия! И что же, жить наобум? А нельзя просто предусмотреть какой-то запасной план? - Но ведь нельзя же просчитать всего! Если что-то пойдёт не так, то неизвестно, в какую сторону, так как же продумаешь запасной план? Тогда их нужна добрая сотня! - Ну, я обычно так и делаю, - ухмыльнулся Джиён. - У меня не такая умная голова, прости, - вздохнула