Творцы истории. Кто, как и почему сформировал наше представление о прошлом - Ричард Коэн

десятка два книг (все – об опыте афроамериканцев), а в 1993 году учредил в Колумбийском университете Институт афроамериканских исследований. Он открыл и руководил аналогичными программами не менее чем в еще четырех университетах (Колгейтский, Пердью, Огайо, Колорадо), везде сочетая работу историка с политическим активизмом. В 1998 году Мэрэбл учредил Конгресс черных радикалов: массовую сеть, нацеленную на достижение расового равенства и общественно-экономической справедливости.

Если речь идет о расовых различиях – предмете, должное понимание которого настолько зависит от истории, то где здесь равновесие между деятельностью ученого-историка и деятельностью политического активиста? С точки зрения Мэрэбла, они идут рука об руку. В 2006 году он написал: “Историческое знание, почерпнутое из источника коллективного опыта, абсолютно необходимо для формирования образа новой расовой структуры для афроамериканцев и всех американцев”[1090]. В эссе 2009 года Мэрэбл указал на “парадокс интеграции”: миллионы американцев африканского происхождения, будучи средним классом и участвуя в политике, “по‐прежнему, по сравнению с белыми, пригвождены к позорному столбу и отстранены от трудоустройства, качественного здравоохранения, образования, лишены возможности владеть жильем… Плюс непрекращающееся жестокое обращение со стороны полиции и широко распространенное заключение под стражу молодых чернокожих”. Он делает вывод: “Скоро на политическом горизонте могут показаться новые «черные пантеры»”[1091]. Но какого именно рода восстание грядет, ни он, ни другие чернокожие историки предсказать не смогли.

В истории остаются некоторые символические временные отрезки. Шестого августа 1945 года за 43 секунды ядерная бомба “Малыш” преодолела путь от бомболюка самолета Enola Gay до крыш Хиросимы. Четвертого июля 1776 года за три часа пятьдесят шесть делегатов подписали Декларацию независимости США. Двадцать пятого мая 2020 года за 8 минут 46 секунд офицер полиции Миннеаполиса Дерек Шовин лишил жизни Джорджа Флойда. И какая разница, что в действительности “Малыш” падал 44,4 секунды (и не попал в намеченную цель), что Декларацию подготовили и приняли 2 июля, исправили два дня спустя и поставили все подписи только 2 августа или что прокуратура позднее выяснила, что Шовин держал колено на шее Флойда 9 минут 22 секунды? Миф уже родился.

Знание о запоминающихся моментах быстро распространяется. “Акции умирания” (die-ins) длились 8 минут 46 секунд, и марши и собрания по всему миру приняли этот отрезок для скорбного молчания, бдения и даже замедления автомобильного движения. Церемония прощания с Флойдом 4 июня 2020 года закончилась 8 минутами 46 секундами молчания. В “Википедии” даже появилась статья “Восемь минут сорок шесть секунд”. Медленное мучительное убийство стало переломным моментом в истории и наложилось на другие события. Эпидемия коронавируса, ударившая особенно сильно по чернокожим и латиноамериканцам, экономический кризис, углубившаяся пропасть между богатыми и бедными, обострившаяся напряженность в обществе (широко разошелся видеоролик, в котором белая женщина лихорадочно рассказывает полицейским, что ей угрожает чернокожий – ни в чем не виновный орнитолог-любитель в Центральном парке Нью-Йорка, попросивший ее надеть на собаку поводок; это произошло в тот же день, когда погиб Флойд), неприкрытый расизм в Белом доме, случаи полицейской жестокости по отношению к афроамериканцам – все это в режиме реального времени, открыто, в социальных сетях, породило идеальный шторм. Движение “Жизни чернокожих важны” (Black Lives Matter) испытало подъем.

Оно появилось семью годами ранее. В июле 2013 года (через семнадцать месяцев после того, как суд оправдал Джорджа Циммермана, двадцативосьмилетнего белого из “соседского дозора”, застрелившего чернокожего подростка Трейвона Мартина) три активистки придумали хештег из трех слов. После гибели еще двоих афроамериканцев – восемнадцатилетнего Майкла Брауна в Фергюсоне, штат Миссури, и сорокатрехлетнего отца шестерых детей Эрика Гарнера (“I can’t breathe”) в Нью-Йорке – движение Black Lives Matter стало ассоциироваться с уличными маршами. Протесты ширились, и к январю 2017 года по всему миру прошло уже не менее 1889 манифестаций Движения за жизни чернокожих (Movement for Black Lives, M4BL).

Смерть Джорджа Флойда восприняли “не просто как убийство, а как метафору”[1092] угнетения чернокожих, и 15–26 миллионов американцев приняло участие в протестах (причем белых манифестантов оказалось почти втрое больше, чем чернокожих). Теперь движение M4BL – одно из самых массовых в истории Америки – объединяет более шестидесяти организаций. Цифры, как правило, остаются незамеченными, но они поражают воображение, что свидетельствует о внимании в мире к несправедливости по отношению к чернокожим.

Подобные моменты предъявляют особые требования к тем, кто интерпретирует прошлое, поскольку один из постулатов Black Lives Matter гласит: история афроамериканцев написана с расистских позиций и нуждается в радикальном пересмотре[1093]. Семнадцатого июля 2020 года Общество историков ранней американской республики провело в Zoom заседание на тему: “Эндрю Джексон в эпоху Трампа”. В центре внимания оказалась статья Дэниела Феллера, шестидесятидевятилетнего профессора Университета Теннесси (Ноксвилл). Остальные участники дискуссии (все – с белым цветом кожи) раскритиковали Феллера за его интерпретацию исторического наследия, критику женщин-ученых (один из употребленных им эпитетов – “некомпетентные”) и упоминание о Джексоне, истреблявшего “«красные мундиры» и краснокожих”, что они расценили как недопустимое оскорбление.

После передачи президент общества принес официальные извинения за недостаточное разнообразие участников и несдержанность Феллера, но история этим не кончилась. Автор статьи в New York Times, на первой полосе раздела “Искусство”, расценила скандал как свидетельство “давно назревшего… подведения итогов в исторической профессии, в которой преобладают белые” и которое скажется на том, “кто и как пишет историю”[1094]. Сет Рокмен (историк из Браунского университета, недавно в соавторстве подготовивший для организации с сорокапятилетней историей доклад о разнообразии) усмотрел в дискуссии не просто конфликт интерпретаций касательно поступков седьмого президента и его наследия, но и “более масштабной борьбы в сплоченном научном сообществе из‐за выработки всесторонней американской истории, способной справиться с задачами, стоящими перед ней в 2020 году”. Историк Элизабет Прайор из колледжа Смит прибавила, что сама идея историографии подразумевает “рождение новой науки, позволяющей лучше понять, что мы изучаем и где оказались как страна”[1095].

Эта проблема возникла еще прежде взрыва возмущения, вызванного гибелью Флойда. Годом ранее, в августе, New York Times Magazine в сотрудничестве со Смитсоновским институтом начал 1619 Project, приуроченный к четырехсотлетию прибытия в Виргинию рабов-африканцев (в 1619 году; отсюда “год рождения нации”). “Пришло время правдиво о нас рассказать”, – объявила редакция на обложке. Проект был направлен на “перефокусировку истории нашей страны… помещение последствий рабства и вклада чернокожих американцев в самый центр истории, которую мы рассказываем о том, кто мы такие”.

Первоначально замысел заключался в выпуске одного номера журнала, но проект быстро оброс мероприятиями, специальным разделом в газете, школьным курсом, книгой и многосерийным подкастом. Надпись “1619” появилась на сброшенной