Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина
Книгу Записки сестры милосердия. Кавказский фронт. 1914–1918 - Х. Д. Семина читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мара, дай теперь мне, я ведь тоже балерина!
– Хорошо, ты иди за мной, я буду главная балерина и буду идти впереди…
От Мариной кровати до Лелиной была протянута не то ленточка, не то тряпочка, изображавшая из себя натянутый канат. Рядом с «канатом» шла на цыпочках Мара и, широко расставив руки и слегка нагибая и поворачивая голову, балансировала и старалась удержать равновесие так, как если бы она действительно шла по канату. А Леля, тоже широко раскрыв рот и расставив руки, стояла у конца «каната» и не спускала глаз с Марининого искусства опытной балерины…
– Мара! Я тоже хочу ходить по канату и быть балериной!
– Хорошо. Иди за мной, – разрешила Мара. И Леля, еще шире расставив руки, совсем скосив рот набок и высунув язык, балансируя ногами, руками и ртом, шла за Марой около натянутой тряпочки…
– Что это у вас, дети, цирк?
Они обе бросились ко мне.
– Тетя Тиночка, это у нас балет на канате, как в цирке. – На Маре была надета ночная рубашка, подпоясанная красным шелковым шарфом, один конец которого был обмотан вокруг шеи. А Леля просто подвязалась каким-то шнурком, а вокруг талии навесила куклины тряпочки. И получилась «балерина».
– Завтрак подан! – позвала Даша. Прибежали со двора Надя и Таня, разгоряченные и с большим апетитом. К завтраку Нина не вышла. После завтрака все дети пошли гулять, а я пошла спать.
Проснулась я под вечер и решила поехать к Ивану Яковлевичу. Только я вошла в калитку его дома, как сразу услыхала его пение, и на мой стук он сам открыл мне дверь.
– А, здравствуй, здравствуй, милосердная, – весело приветствовал он меня. Он был в какой-то рваной фуфайке, в синем холщовом фартуке, а в руках тряпка и стекло от лампы, которое чистил. В комнатах было уже темно…
– Сейчас, сейчас помогу снять шубку! Только вот зажгу лампу, – сказал он, налаживая большую керосиновую настольную лампу.
– А где Мария Яковлевна?
– Здесь я, на кухне! Мы заправляли лампы. – Она вышла из кухни и, оглядывая меня, сказала: – Вот это настоящий женщин! Не то что наша Нина. И сама не приезжает, и детей не пускает к нам.
Мария Яковлевна была из волжских немок и, хотя всю жизнь прожила в России, но говорит с большим немецким акцентом…
– Вот немецкие женщины все работают для фронта, для солдат! Потому-то у них и победа!.. А у нас скоро и кушать нечего будет! – сказала она. – Я один раз сказала Нине об этом, так она наговорила мне таких вещей! «Вас бы нужно, как немку (какая я немка? Я же ее и вырастила!), в начале войны еще выслать в Сибирь!»
– Я с ужасом думаю, что будет, когда вернется из плена Алексей! – говорит Иван Яковлевич. – Все ее друзья и ухажеры бросят ее, и никто за нее не заступится…
Я собралась уходить, и оба они пошли провожать меня до ворот.
– Позвать фаэтон тебе, Тина?
– Нет, спасибо. Я пойду и по дороге возьму первого встречного. Не стоит вам ходить за ним.
– Никуда я и не пойду! Он сам приедет сейчас же. – И в ту же минуту раздался громкий, чисто разбойничий свист! Иван Яковлевич свистел, точно разбойник на большой дороге… Сейчас же из-за угла показались фонари, и к нам подъехал шикарный фаэтон. Он весь блестел и переливался черным лаком. Каждая медная бляшка на нем отражала тысячи фонарных лучей. Пара рыжих лошадей его запряжки, молодых и стройных, была прекрасна. Татарин, фаэтонщик, поправил у себя на голове маленькую каракулевую шапочку, завернул вокруг ног полы своего длинного кафтана из великолепного черного сукна, сел, повернулся ко мне и спросил:
– Куда везти?
– На Биржевую, 47, – сказал Иван Яковлевич.
Мягко и быстро фаэтон стал удаляться от оставшихся в темноте стариков…
* * *
Приближалось Рождество. Дети спрашивают, будет ли елка? Нина жаловалась, что все дорого, что трудно достать украшения для елки и вообще все дорого и ничего нет. Дети привыкли за последнее время слышать от всех, что бы они ни спросили, всегда один ответ: «Нету! дорого! нельзя получить!..» Так уходили и забывались любимые кушанья и детские лакомства. Но иногда Марина отказывалась есть котлету, которую трудно было не только разжевать, но даже и разрезать…
– Я, Даша, не хочу есть! Я съем только сладкое, – говорит она, роняя крупные слезы в тарелку.
– Ешь, ешь! Сегодня нету ничего сладкого, – отвечала Даша.
И у всех девочек вытягивались рожицы, а на глазах блестели слезы…
– Когда нет сладкого, это уже последнее дело!.. Вот приедет папа из плена, тогда у нас все опять будет, и мы будем есть только все сладкое, – говорит Таня и начинает плакать. Зараза плача быстро распространяется, и через минуту плачут все… Плачу и я…
Но даже и в этот тяжелый и страшный год у детей была елка. Я купила елочку; Даша вытащила старые украшения, и у детей было Рождество. Даже устроили подарки, пригласили других детей, пели рождественские песни и танцевали. Приехали и дедушка с бабушкой. По старой традиции был накрыт стол по-праздничному; за очень большие деньги достали индюка, поросенка и другие праздничные кушанья. Только вечером я обратила внимание, что наш праздничный стол, который в прежние годы стоял два-три дня почти не тронутый и прямо не знали, куда все деть, нынче в первый же вечер был уже почти пуст, все было съедено.
В госпитале на рождественской неделе для раненых и больных был концерт. Не знаю, все ли получили удовольствие от него. Но мы, сестры, измучились страшно! Каждого раненого и больного (у кого нет высокой температуры) нужно было одеть и отнести на носилках на третий этаж, а там усадить, подложить подушку или одеяло, чтобы было удобно. Таким образом, человек сто или даже больше перенесли санитары наверх и, конечно, выбились совсем из сил. Выбились из сил и мы, сестры… Но устроительницы, дамы общества, были страшно счастливы и горды, что столько сделали для «солдатиков». Только вышло не так-то все гладко… При первых же звуках нежного романса начались истерики не только у офицеров, но и у солдат. Пришлось бегать за валерианкой… Не очень-то радостно слышать о любви нежной девушки, когда нет рук или ноги, да и тело-то дряблое, разбитое, больное. Дежурная сестра говорила на другой день, что один офицер всю ночь плакал, а у другого даже повысилась температура. Все они терпят долго и молча страдания, но
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Гость Анастасия28 июль 20:09 Анастасия, спасибо. Спасибо за этот мир. Спасибо за эмоции, за ночи без сна за книгой. Спасибо. ... Крайние земли - Анастасия Владимировна Лик
-
Гость Светлана26 июль 20:11 Очень понравилась история)) Необычная, интересная, с красивым описанием природы, замков и башен, Очень переживала за счастье... Ледяной венец. Брак по принуждению - Ульяна Туманова
-
Гость Диана26 июль 16:40 Автор большое спасибо за Ваше творчество, желаю дальнейших успехов. Книга затягивает, читаешь с удовольствием и легко. Мне очень... Королевство серебряного пламени - Сара Маас