KnigkinDom.org» » »📕 Два пути. Русская философия как литература. Русское искусство в постисторических контекстах - Евгений Викторович Барабанов

Два пути. Русская философия как литература. Русское искусство в постисторических контекстах - Евгений Викторович Барабанов

Книгу Два пути. Русская философия как литература. Русское искусство в постисторических контекстах - Евгений Викторович Барабанов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

1 ... 163 164 165 166 167 168 169 170 171 ... 285
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
«объективирующей» (то есть «документальной», якобы позволяющей действительности возникнуть самостоятельно, независимо от наблюдателя, художника, фотографа не выдержали испытания. Культурная маркировка статуса того или иного фотообраза стимулировала не только эстетику иерархий, но также эстетику нарушения границ, позволившую художникам радикально изменить горизонт: работать не только в фотографии, но также с фотографией.

Смена конвенциональных установлений, смещения и подмены статусов, функций, связей, включения эгалитарных мотивов в элитарные – одна из ведущих стратегий искусства со времен дада и до наших дней. Таковы практика коллажирования, совмещающая традиционные образы с техническими (дада, сюрреализм, поп-арт), воспроизведение фотографии средствами живописи в гиперреализме, ипользование различных типов фотографирования в концепт-арте, в ленд-арте, в документации акций, хэппенингов, перформансов и т. д. Наконец, сюда же относится превращение фотографий или фотопродукций традиционных образов в ready-made и дальнейшие манипуляции с ними, использование их в трехмерных объектах, энвайроментах или инсталляциях.

В этом процессе «символического обмена», посредством которого культура меняет местами элементы элитарного и эгалитарного, сакрального и профанного, канонического и нетрадиционного, «собственного» и «чужого», табуированного и раскрепощенного, проблема «второй действительности» как проблема современного искусства очерчивается не только линией фронта неоавангардных атак на потребительско-идеологические механизмы современности, но также путем превращения ее в центральную тему искусства, в предмет эстетической и художественной рефлексии.

Вторжение фотографии в среду традиционных искусств вызвало процессы, сходные с «пересмотром границ» в философии (в этом смысле «коперниковская революция» Канта вполне сопоставима с «антропологической революцией» – фотографией, по определению Р. Барта). Процесс наиболее заметный, хотя еще недостаточно осмысленный – попытки художников уйти от текста, историзма, иллюстративности в автономное пространство «чистой живописи» (импрессионизм, фовизм, экспрессионизм, беспредметное искусство, минимал-арт и т. д.); и хотя миф об этой автономности жив и по сей день, вера в мессианские возможности прямого доступа к первореальности искусства давно уже разрушена тривиальным эстетическим функционализмом. Другой пересмотр границ, необычайно важный для современного искусства – импульсы Марселя Дюшана, многократно усиленные европейским и американским неодадаизмом начала 60-х, концепт-артом и постконцептуализмом. И, наконец, еще один значимый процесс – многочисленные эксперименты с техническими средствами: световой и механической кинематикой, сложной оптикой, кибернетикой, системами диапроекций и ретрансляций, новейшими медиа и технологиями.

Подобно рефлексии философской, каждый из таких пересмотров границ и оснований вызвал, с одной стороны, необратимый редукционизм в отношении «всего», с другой же – изощренную артикуляцию, обосновывающую взаимосвязь индивидуального выбора с более общими культурными стратегиями. Одна из таких стратегий – программа возможной невозможности: программа, программирующая индивидуальный выбор. Выбор, но не последнее решение.

Художественный Журнал / Moscow Art Magazine.

М.,1994 № 3

Всё маргинальное было тревожно

(интервью газете «Сегодня»)

Соединение профессиональных интересов к теологии, к русской философии и к современному искусству, – пример для нас редкий, обрекающий человека на профессиональное одиночество. Не превратило ли оно Вас в маргинала?

– У меня это соединение обусловлено биографически. Я собирался быть художником, учился в московской художественной школе вместе с Франциско Инфантэ, Александром Косолаповым, Игорем Макаревичем, Александром Юликовым. Уже тогда, в конце 50-х, соединил себя с альтернативным искусством. Современное искусство и сегодня позволяет мне ответить на некоторые фундаментальные вопросы, на которые ни теология, ни философия ответить не способны. Я стал искусствоведом, написал дипломную работу по раннехристианской эстетике, руководствуясь идеей возможного «синтеза» богословия, философии и искусства. Однако подобный синтез сегодня обречен.

Занятия философией спровоцировали критическое отношение к русской религиозной мысли, которая не захотела быть философией, но так и не смогла стать богословием. Это породило специальный интерес к теологии как науке: у нас разрыв теологии с научным базисом настолько велик, что это привело меня в отчаяние. Увы, в наших условиях ни человек, ни даже кружок энтузиастов не в силах преодолеть его: вне научной системы пустоты не заполнимы. Впрочем, московский круг неофициальных художников, с которыми я был близок, предопределил абсолютно другую стратегию переоценки отечественной культуры.

– Но даже наиболее продвинутые представители художественной публики в философии – дилетанты. И контекст, вводимый Вами в «переоценку», должен был ими отторгаться.

– Я его не навязывал. Я решал свои собственные проблемы. А маргинальность в доперестроечную пору была неизбежна, все живое, тревожное было маргинально, все оттеснялось на периферию. И теперь, когда эта культурная периферия переместилась в центр, обрела власть, она сохраняет черты маргинальности. Например, идет структурирование теологических интересов, но их стадия настолько первобытна, что невозможно говорить даже о простейших, фундаментальных требованиях, которым должна соответствовать профессия теолога.

– Разве наши теологические интересы уже отделились от политических?

– Они не отделились от многого. Теология же как наука предполагает специализацию, библиотеки словарей, комментариев, специальных монографий, десятки международных специальных журналов, систематическое образование…

– Однако у нас сначала появляется любовь к Бердяеву-Ильину а потом уже – его музей. И система образования не строится помимо банальной вненаучной ангажированности.

– И Бердяев, и Ильин – философы для дилетантов. Их тип высказывания (говорят: дискурса) легче всего усваивается теми, кто ищет мировоззрения, не философии. С Бердяевым то же, что со вспышкой соломы: от нее не то что углей – пепла не остается. Хотя вдумчивого, благодарного и критического прочтения Бердяева еще нет.

– А сами Вы готовы следовать критериям критицизма?

– Безусловно.

– Но те, кто пытаются здесь задавать или отстаивать критерии, неизбежно оказываются либо маргиналами, либо газетными брехунами.

– Речь же не о том, чтоб поссориться со всеми, а лишь о честной профессиональной реакции на работу профессионалов.

– Вы думаете, возможна научная оценка в художественной среде, давно перешедшей на критическое самообслуживание?

– Бесспорно.

– Вы один из немногих, кто продолжает на этом настаивать.

– Но здесь пока не было науки, посвященной современному искусству. Искусствоведы повторяют комментарии художников.

– Художественная критика вообще исходит из авторского произвола. И обосновывает и облизывает все что угодно, в одних и тех же терминах.

– Не в терминах, в способах имитации: и «деконструкция», и «постмодернизм», и ссылки на всевозможные авторитеты не имеют отношения к научной оценке. Какое влияние может иметь Деррида, если не переведена его фундаментальная книга «Грамматология»? В Германии Деррида, Делез, Льотар давно вышли из моды; их книжки находятся буквально в уценке. К тому же не надо забывать: они не просто теоретики – художники. Именно литературный талант Дерриды гонит его в область экспериментов. Даже подражание им было подражанием знаменитым писателям. Бодрийяр – публицист, от начала до конца публицист. Однако провокативный пафос его философской публицистики здесь не прочитывается. Имитация – одна из форм традиционного русского отношения к источнику, из которого мы можем что-то произвольно взять, представить себя в образе чего-то; та инфантильная игра, сиротское сознание, которое воображает себе настоящий мир как сентиментальную

1 ... 163 164 165 166 167 168 169 170 171 ... 285
Перейти на страницу:
Отзывы - 0

Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.


Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.


Партнер

Новые отзывы

  1. Гость Светлана Гость Светлана26 июль 20:11 Очень понравилась история)) Необычная, интересная, с красивым описанием природы, замков и башен, Очень переживала за счастье... Ледяной венец. Брак по принуждению - Ульяна Туманова
  2. Гость Диана Гость Диана26 июль 16:40 Автор большое спасибо за Ваше творчество, желаю дальнейших успехов. Книга затягивает, читаешь с удовольствием и легко. Мне очень... Королевство серебряного пламени - Сара Маас
  3. Римма Римма26 июль 06:40 Почему героиня такая тупая... Попаданка в невесту, или Как выжить в браке - Дина Динкевич
Все комметарии
Новое в блоге