Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

мы не увидели гор из-за дымки над Покхарой, но через минут пятнадцать полёта справа по борту я мельком увидел Дхаулагири. И тут вдруг облака остались внизу, и мы впервые увидели горы в истинном масштабе. Мы летели на уровне Дхаулагири, а прямо за нами остался массив Аннапурна, отделённый от первого рекой Кали-Гандак. Горы были невероятно огромными и сверкали чистотой в ранних утренних лучах. Гигантская конусообразная Дхаулагири – седьмая по высоте гора на земном шаре, насчитывающая 8167 метров. Её могучая соседка Аннапурна – десятая по высоте, 8091 метр. В иллюминаторе у нас были два из четырнадцати восьмитысячников!

Лететь было меньше часа, и посадка в Джупхале оказалась на удивление мягкой. В этом маленьком городе мы провели ещё около часа: пока носильщики разделяли меж собой поклажу, мы пили чай. Наши носильщики уже давно прибыли из Катманду: до Покхары они добрались на автобусе, а потом четыре дня шли пешком. На большом куске синего брезента разложили съестные припасы на весь трек. Три сотни яиц в картонных коробках. Консервированная фасоль и сардины. Печенье, чай в пакетиках, сахар, макароны, рис. Всего было помногу, и всё это носильщики должны будут тащить на себе.

Нам наконец-то выпал шанс поговорить с проводниками. Чандра Бахадур Рай уже опытный проводник. Эйд путешествовал с ним раньше и сказал мне так: «На альпинизм нанять лучше других гидов, но на треккинг – только Чандра». Бишу ещё не было тридцати, но за плечами у него уже был хороший опыт. Оба блестяще говорили по-английски, а также знали хинди и немного – тибетский.

Путешествие наше началось с того, что Бишу повёл нас вниз по крутому спуску через деревню Дхагмара, жавшуюся к склону холма и окружённую лоскутным покрывалом из распаханных террас. Внизу на много километров вдаль тянулась глубокая долина реки Бхери. Чуть ниже аэропорта располагалась школа «Образовательная английская школа Долпо», и нас провожали криками «Намасте!» улыбающиеся дети в форме. Они выглядели весьма чисто и аккуратно, в длинных серых штанах, ярко-красных свитерах и полосатых галстуках.

Это была индуистская деревня, и у многих домов крыши были украшены грубыми резными фигурами. Эти шаманские идолы, вероятно, предшествующие индуизму, называются «дхауилийа», или «док-па», и воспринимаются местными как обереги. Маттиссен писал о них так: «Примитивные чучела, стерегущие приземистые каменные хижины». Я читал, что местные верят в горного духа по имени Маста, но не знал в точности, почитают ли его так высоко в долине. По всей видимости, идолы должны привлекать к себе внимание злых духов и демонов, чтобы те не трогали обитателей дома.

Дхагмару окружали распаханные поля на сотнях узеньких террас всего в несколько метров шириной и до двадцати длиной. Большей частью они были зелёные или бледно-жёлтые от ранней пшеницы или ячменя. В глаза бросалось, что местные не пропалывают свои посадки. Марихуана буквально превратилась в дополнительную «культуру»: она торчала и по бокам делянок, и вдоль ирригационных каналов, и даже посреди тропинки, по которой мы шли. Её густые, вольготные поросли отливали сочной зеленью: видимо, были отличного качества.

С самого старта Эйд едва шёл. Под конец предыдущего треккинга он потянул спину, и очевидно было, что он мучается болью в седалище. Он сказал, чтобы мы шли вперёд, а он догонит. Шёл только первый день ходьбы, и я всерьёз беспокоился, что Эйду придётся выбыть из треккинга.

Четыре часа пешком – и мы добрались из Джупхала (2475 метров) до Дунаи (2160 метров). Споро мы спустились к быстрой реке и, преодолев ещё четыре километра, вошли в Калагауду – крошечную деревню на пять-шесть домов. Несмотря на скромные размеры, в поселении стоял знак на жестяной пластине, свидетельствующий: «Калагауда. 2070 м. Великая гималайская тропа. Трек по Нижнему Долпо». Также из информации на знаке мы узнали, что до Дунаи оставалось всего «5,75 км, 1 ч 20 мин».

Великая гималайская тропа – это высокогорный маршрут, протянувшийся вдоль всей горной цепи, от Нангапарбата в Каракоруме на западе и до Намджагбарвы в Тибете на востоке. Маршрут насчитывает более 4500 километров: перед нами был лишь крошечный его участок.

У самого Дунаи нас встретили два чортена, через один из которых можно было пройти насквозь. Такой чортен обычно служит воротами в деревню и у местных называется «ка-ни». Он явно стоял здесь уже давно: настоящая полая пирамида высотой в 6 метров, состоящая из трёх ступеней. Каждый уровень защищала сверху шиферная крыша, а конструкцию целиком венчала белая полусфера с блестящим золотистым навершием. Средний уровень на каждой стороне украшали декоративные диски и барельеф. На стене, обращённой к северу, красовались две гаруды, мифические птицы, и дхармачакра между ними. На противоположной, южной стене были изображены диски с лошадьми на каждом. Между ними была выведена эмблема калачакры. На восточной стене обнаружились два слона, на западной – два павлина. Над входом, на деревянном косяке была несколько раз выведена мантра: «Ом мани падме хум». Потолок, внутри хорошо защищённый от непогоды, был искусно расписан чередой из девяти мандал. Прямо под потолком на стене красовались фризы в метр высотой, изображавшие четыре воплощения Будды в сопровождении многочисленной свиты из богов и полубогов. Такое величественное строение – всего лишь одно из многих, старых и новых, которые мы увидим за грядущие недели.

В тени чортена Гарри разговорился с местными женщинами, с которыми был маленький ребёнок. Поскольку жена у него непалка, Гарри знал язык достаточно, чтобы поддерживать простейшую беседу. На протяжении всего трека его то и дело окружали любопытные местные дети, которых он развлекал детскими стишками.

Через двадцать минут мы добрались до самого Дунаи, который часто называют «Дунай-базар»: его единственная узкая, мощёная улица, идущая вдоль реки, усыпана магазинами, ларьками, где торгуют и одеждой, и обувью, и кухонной утварью, продают и рис, и горячий чай. Там было очень людно, и никуда было не скрыться от запахов и цветов.

Мы добрались до лагеря, который устроили на большом заднем дворе чайной под названием «Голубой баран», в конце главной улицы. Здесь останавливались – буквально, дальше дороги не было – автомобили. В нашем лагере во дворе возводили оранжевые палатки бренда Mountain Hardwear. Мы выпили чаю с лимоном, пообедали, а потом выпили ещё чаю: это было очень важно, поскольку день был жаркий и в дороге мы изрядно вспотели. На большой высоте ни в коем случае нельзя допускать обезвоживания.

Эйд сильно отстал: я уже не видел его несколько часов, так что решил отправиться на поиски. Нашёл я его неподалёку, на главной улице – однако он по-прежнему сильно хромал. Оказалось,