Мимолетные видения незнакомой Японии - Лафкадио Хирн

– А-а, комбан, Акира!

– Сегодня вечером, – объявляет он, сев на пол, словно Будда на лотос, – проводится Бон-ити. Не хотите взглянуть?

– Ах, Акира, я хочу видеть все, что предлагает эта страна. Однако скажите, пожалуйста, с чем можно сравнить Бон-ити?

– Бон-ити – это базар, на котором продается все, что требуется для праздника мертвых. Сам праздник начнется завтра, правоверные буддисты украсят все алтари во всех храмах и в своих домах.

– Да, я хочу увидеть Бон-ити, Акира. И домашний алтарь тоже.

– Хорошо, тогда давайте зайдем ко мне? – предлагает Акира. – Это недалеко, на улице Стариков за улицей Каменной Реки рядом с улицей Вечности. У меня есть буцуман, домашний алтарь, а по дороге я расскажу вам о Празднике поминовения мертвых Бон.

Так я впервые узнал о вещах, о которых сейчас расскажу.

Часть 2

Праздник мертвых или Бон-мацури проводится с 13 по 15 июля. Некоторые европейцы называют его Праздником фонарей. Во многих местах его отмечают дважды в год – те, кто до сих пор придерживается древнего отсчета времени по фазам луны, утверждают, что Бон-мацури выпадает на 13-й, 14-й и 15-й дни седьмого месяца античного календаря, что соответствует более позднему времени года.

Рано утром 13 июля у всех алтарей буддийских храмов и у каждого буцумана, маленького алтаря, перед которым в доме верующих молятся по утрам и вечерам, расстилают циновки из чистейшей рисовой соломы, изготовленные специально для этого случая. Святилища и алтари убирают прекрасными украшениями из цветной бумаги, цветами, побегами священных растений и, если удается их достать, живыми, а если не удается, то бумажными цветками лотоса, а также свежими веточками сикими (анисового бадьяна) и мисохаги (леспедецы). На алтарь водружают крохотный лакированный японский столик дзэн, на котором обычно сервируют японские блюда, и кладут на него угощения для мертвых. В частных домах поменьше подношения, завернув их в свежие листья лотоса, попросту опускают на рисовую циновку.

Угощение состоит из лапши сомэн, напоминающей вермишель, вареного риса годзэн, крохотных клецек данго, баклажанов и фруктов по сезону – нередко ури и суика, то есть ломтиков дыни и арбуза, а также слив и персиков. Нередко к этому добавляют сладкую выпечку и всякие лакомства. Иногда угощение представляет собой осё-дзингу (почетную невареную пищу), но чаще – орё-гу (почетную вареную еду), однако оно никогда не включает в себя мясо, рыбу или вино. Потустороннему гостю дают воду, а иногда с помощью веточки мисохаги обрызгивают ей алтарь. Невидимым визитерам каждый час наливают чай, все это изящно подается на крохотных блюдцах и в крохотных чашках и мисках, имитирующих посуду для живых гостей, а рядом кладут хаси (палочки для еды). Пир мертвых продолжается три дня.

На закате перед каждым домом в землю втыкают и зажигают просмоленные факелы, указывающие путь душам усопших. Иногда в первый вечер Бон-мацури вдоль берега моря или озера, у которого расположен город или деревня, зажигают приветственные огни (мукаэби) – их всегда ровно сто восемь, ни больше ни меньше. В буддийской философии данное число имеет некое мистическое значение. Прелестные фонарики Праздника мертвых каждый вечер подвешивают у входа в дом, они имеют особенную форму и цвет, красиво расписаны пейзажами и цветами и неизменно дополняются забавной бахромой из бумажных ленточек.

В тот же вечер те, у кого умерли друзья, идут на кладбище, делают усопшим подношения, молятся, жгут благовония и наливают духам воду. В бамбуковые вазы, стоящие рядом с хака, ставят цветы, а у надгробий подвешивают зажженные фонарики, но уже без украшений.

На рассвете 15 июля подношения – сегаки – делают только в храмах. Затем кормят голодных духов, обитающих в Круге Покаяния, Гакидо. Монахи также предлагают еду душам тех мертвых, у кого среди живых не осталось друзей, способных о них позаботиться. Эти подношения крайне малы и напоминают дары богам.

Часть 3

Акира рассказывает о происхождении церемонии сегаки, описанной в книге «Буссэцу-ран бонгё».

Дай-Мокэрэну, великому ученику Будды, были заслуженно ниспосланы шесть сверхъестественных способностей. Благодаря им он смог увидеть душу своей покойной матери в Гакидо, мире духов, обреченных во искупление прегрешений прошлой жизни на муки голода. Мокэрэн был сильно опечален страданиями матери и послал ей миску отборной еды. Но всякий раз, когда она пыталась поесть, еда вдруг вспыхивала ярким пламенем и превращалась в тлеющие угли. Мокэрэн спросил Учителя, как облегчить страдания матери. И Учитель ответил: «В пятнадцатый день седьмого месяца накорми души великих монахов из всех краев». Выполнив наказ, Мокэрэн увидел, что мать освободилась от состояния гаки и пляшет от радости[22]. Так появились танцы бон-одори, которые на третий вечер Праздника мертвых исполняют по всей Японии.

В третий, последний вечер, проводится прекрасная церемония – более трогательная, чем сегаки, и более странная, чем бон-одори, – прощание с мертвыми. Все, что живые могли сделать для них, уже сделано, время, отведенное хозяевами невидимого мира душам умерших для посещения, почти истекло, наступает момент, когда им пора возвращаться в подземное царство.

Для этого момента все готово. Каждая семья нагружает лодочки из ячменной соломы лучшей едой, крохотными фонариками и письмами, выражающими веру и любовь. Такие лодки редко бывают шире двух футов, но ведь мертвым не требуется много места. Суденышко отправляют в плавание по каналу, озеру, морю или реке, на носу горит миниатюрный фонарь, на корме курятся благовония. Если стоит хорошая погода, лодки плывут очень долго. По ручьям, рекам и каналам мерцающий флот призраков устремляется к морю, вся морская гладь до горизонта бывает усеяна огоньками, зажженными в память о мертвых, а морской ветер доносит аромат фимиама.

Увы! В крупных портовых городах теперь запрещено пускать сёрёбуне – лодки для душ усопших.

Часть 4

Улица Стариков настолько узка, что, расставив руки, можно коснуться занавесок лавок по обеим сторонам. Домики-ковчеги похожи на игрушки. Акира живет в доме еще меньших размеров, чем другие, здесь нет магазинчика и миниатюрного второго этажа. Вход в дом закрыт со всех сторон. Акира отодвигает деревянную ставню амадо, служащую дверью, затем ширму из натянутой на раму бумаги. Этот маленький дом из некрашеного дерева с расписными бумажными перегородками смахивает на большую птичью клетку. Однако приподнятый пол покрыт новенькими, приятно пахнущими тростниковыми циновками без единого пятнышка. Пока мы снимаем обувь, я успеваю заметить, что все в доме чистенькое, изящное и любопытное.

– Женщина ушла, – объясняет Акира, ставя курильницу (хибати) на середину