Сказки весеннего дождя. Повесть Западных гор - Уэда Акинари

А Дайдзо, как проспался, стал звать: «Где ты?» – а рядом никого…

– Так ей, стало быть, не по нраву, что я живу как хочется! Она сбежала! Раньше говорила, бывало, про какое-то заведение в квартале Маруяма – верно, туда ушла.

Он явился за ней в дом свиданий и стал грубо браниться:

– Отдавайте назад мою бабу…

И хозяин, и обитательницы дома, и гости всполошились:

– Что такое, что? Черт явился?

А он распахивал все двери, бесцеремонно повсюду совался.

– Что-то я трезвый, ну-ка я сперва… – и давай подбирать чьи-то чарки, допивать остатки вина, хватать и нести в рот закуску, какая попадется.

Наконец совсем разошелся и принялся буянить:

– Верните мою бабу! – Вломился даже в дальние покои, где отдыхал гость-китаец.

Отшвырнув ширму, Дайдзо плюхнулся на пол, усевшись прямо перед ним. Китаец от неожиданности и ужаса завопил:

– Фань Куай[183] ворвался! Спасите, я ни в чем не виноват!

Хозяин, сложив ладони перед грудью, стал уговаривать Дайдзо: мол, ошибка вышла.

– Ваша женушка сюда только на минутку заглянула и ушла, не извольте гневаться. Куда же она могла подеваться?.. Давайте вместе пойдем поищем! А вот и саке!.. – Хозяин принялся его потчевать.

Хотя там не было медвежьих пальчиков и страусиных мозолей, были выставлены дары моря и гор, и Дайдзо, смягчившись, выпил и закусил.

– А хорошее мне китаец дал прозвище – Фань Куай. Ханкай по-нашему. Хорошее имя! Так теперь и буду называться, – радовался он.

Но вот рассвело. Тут неожиданно явились дюжие молодцы-стражники, не то четверо, не то пятеро. Они потребовали:

– Подайте нам сюда Дайдзо из провинции Хоки, который убил своего отца и брата! Мы его повяжем.

Дайдзо ничего не оставалось, как пустить в ход свою отвагу. Он вскочил и сделал вид, будто случилась ошибка: «Я отца не убивал!» – а сам выхватил палицу у первого же стражника и давай без разбору раздавать удары направо и налево. Схватить его не сумели, и он убежал.

А деваться было ему некуда: спал в поле, прятался в горах – и так занемог, что заполз под скалу и лежал там. Но хотя он выл от боли, как дикий зверь, прохожие питали к нему лишь отвращение и никто не подошел взглянуть, что с ним.

Мало-помалу жар стал спадать, но ведь он все это время ничего не ел, и ноги его не держали. Он выполз на дорогу, ожидая, что кто-нибудь пройдет, и, когда настала ночь, прохожий появился. При свете луны он услышал стоны Дайдзо и спросил:

– Кто это там?

– Я странник, занемог и лежу здесь уже несколько дней. Хотя я уже начал оживать, с голоду ноги не держат. Дайте поесть!

Засветив огонь, прохожий посмотрел на Дайдзо: похож на черта, весь оборван, спутанные волосы висят. И все просит: «Дайте поесть!» Но все же это был человек, и прохожий решил ему помочь, хоть и не без умысла. Он достал из дорожного мешка вареный рис и протянул.

Дайдзо – только давай – совал все в рот и жадно поедал. Насытившись, он сказал:

– Теперь я в неоплатном долгу, обещаю отслужить.

Путник рассмеялся:

– Забавный ты человек. Что ты можешь, когда так опустился? Разве только воровать? Ну, будь у меня под началом, вот и заработаешь на жизнь.

Тут уж расхохотался Дайдзо, он был очень обрадован:

– Ах, господин грабитель! Вот славно, что мы повстречались. Я – игрок, и удачливый, только вот забрался в эту глушь… По мне, что играть, что воровать – едино, все грех. Только вот, когда в игре счастья нет, силу в ход не пустишь, а для грабителя кулак всегда прав.

– Да ты храбрец! Уж не ты ли тот парень из Хоки, который убил своего отца и старшего брата?

– Так и есть. Вот и обхожу людей стороной, нет мне покоя. Если же ты меня берешь под начало и мы будем вместе промышлять в горах и на равнинах, то это мне подходит, это годится. – Он был совершенно доволен.

– Нынче вечером здесь пройдет обоз, лошади навьючены тяжелой поклажей. Никакой мороки – при грузе один лишь пеший охранник, старик. Нападем на погонщиков лошадей и прирежем их. Похоже, что они везут и золото, так что поживимся хорошо. Пусть это будет твоим почином, покажи себя!

– Ну, это очень просто. Только давай вначале спустимся с горы выпить, чтобы сил прибавилось.

– Давай, я тоже замерз.

С такими речами они спустились приблизительно на десять тё ниже по склону и постучались в двери постоялого двора.

– Мы бы купили саке… – сказали они.

– Ну-ну. – Еще только смеркалось, поэтому хозяин согласился и им отперли дверь.

– Давай хорошего саке, рыбы и еще чего-нибудь, все равно, – торопили они.

– С ночных прохожих берем плату вперед…

На это они протянули хозяину золотой.

Тут хозяин вскочил: «В соседнем доме был вареный тунец…» – и побежал за рыбой, пока подогревалось саке. Им подали также моллюсков-аваби в кислом соусе и горячий суп с соевым творогом.

– Теперь хорошо! – Оба насытились и засобирались в путь. – Пока не совсем стемнело…

Хозяин же заметил про себя: «Высокий-то – грабитель! А с ним, наверное, помощник. Хотя его я вижу впервые…»

Потом он доел остатки рыбы, допил саке и пошел спать.

А двое горных разбойников только-только притаились в тени зарослей: мол, здесь в самый раз, – и тут же послышался перезвон конских бубенцов.

– Не зевай!

– Да ведь с пустыми руками нельзя… – Дайдзо вывернул с корнем сосну в два раза больше себя и принялся напоказ махать этим орудием.

– Ладно, ладно – сильный!

Стук лошадиных копыт был уже совсем рядом, и, не говоря ни слова, Дайдзо размахнулся и своей сосной сшиб погонщика вместе с лошадью. Старый охранник только охал, он уже забыл, как вытаскивают меч из ножен, и потому в страхе пустился бежать.

– Тощая шея! – Дайдзо настиг его и столкнул в ущелье, где поглубже. – А клячу залягаю, не доводилось прежде! – И он изо всех сил принялся топтать ногами конскую утробу.

С громким ржанием лошадь издохла.

– Не моими руками распутывать веревки! – Он одним махом разорвал вьючные ремни: каково, мол?

– Отлично, хорошая работа. – Предводитель распаковал грузы и принялся их осматривать. Как он и предполагал, в одном свертке была тысяча золотых.

– А что будем делать с остальным?

– Вон, лошадка плачет, ей