Мифологические рассказы и легенды Русского Севера - О. А. Черепанова

№ 218. Дедушко-полевушко живет в лесу, песни поет. Женщина однажды шесть дней в лесу находилась. Слышала, когда искали, самолеты видела, людей, а голос потеряла, ответа дать не может. Дедушко-полевушко всяким может показаться: и молоденьким, и старым, даже знакомым человеком. Этот-от женщину в лесу водил (Вологодская обл., Кирилловский район, Благовещенское, 1979).

№ 219. А в лесу есть полевой и есть красавица хозяйка полевая. Один раз я на дворе обряжался, и убежал боров. И потеряли его, не могут найти. Я спросила у бабки, а она говорит, иди возьми хлеб, три копейки, встань на дороге, по которой он бежал, и скажи: «Хозяин полевой, я тебя хлебцем и золотой казной, а ты пригони мне борова домой», — и кинуть [хлеб и деньги] через правое плечо. Сделала, вечером гляжу, боров-то пришел. Ето леший пригнал. Если что потеряется, тоже так скажешь, и поможет. А полевая бывает хорошая, а бывает и злая (Новгородская обл., Старорусский район, Каншино, 1990).

№ 220. У нас аисты живут. Свалилось гнездо их, я прешла, гнездо подняла, птенцов-то поранило. Я подняла их повыше, и тут мальчишка, взял аистенка, хотел отнести поиграть, а я ему говорю, снеси обратно, вдруг он и есть хозяйка полевая. Он его отнес, и вдруг поднялся ветер, вырвало у их дома [того мальчика] лестницу. И улетела она, хозяйка-то полевая, к лесу, и так вояла, как страшно было (Новгородская обл., Старорусский район, Каншино, 1990).

№ 221. Полевой хозяин есть, он скотину берегет. Бобер Иваныч, пастух, лошадей пас, его вчастую видел.

Полевой хозяин один в поле, и на кажном поле есть хозяин. Напугать напугает, да не трогает.

Я был небольшой. Поле было все полосам, конец был запущен. Саморощен клевер скошен был. Мать говорит: «Сходи, сграбь». Я пошел грабить. Вдруг засинило, гром загремел. Он [полевой хозяин] вышел со ржи, говорит: «Уходи домой». А я думаю, нет, я сграблю, немного осталось. Он опять: «Тебе сказано, уходи домой». Я бросил грабли и побежал. Бабкам рассказал, оны сказали, это перед нехорошим. А был он, как мужчина, только такой седой (Новгородская обл., Старорусский район, Гривы, 1990).

№ 222. Когда корову выпускаешь, так с добрым словом надо: «Полевой батюшко, полевая матушка, с полевым малым детушком, примите скотинушку, напоите, накормите». «Дворовой батюшко, дворовая матушка с дворовым детушком, выпустите скотинушку на красное летичко, напоите, накормите» (Новгородская обл., Пестовский район, Плоское, 1986).

№ 223. Выгоню скотину и первым долгом прошу полевого, ведь в поле-то он хозяин: «Полевой батюшко, полевая матушка, со своим малым детушкам, спасибо, что сохранили мою корову!»

Не высовывай язык, и скотина будет хорошо ходить, а будешь высовывать, так и скотина уйдет (Новгородская обл., Пестовский район, Спирово, 1986).

№ 224. Полудницы раньше были, окна потому закрывали в самую жаркую пору. А то полудница поймает человека, до смерти защекотит (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Немнюга, 1984).

№ 225. Как мы росли, нас пугали, удельница вас захватит (Карелия, Медвежьегорский район, Онежины, 1976).

№ 226. Кудельницей робят сполохали. Все говорили, что во ржи есть кудельница, не ходите, ребята, в рожь. Подьте в рожь, там кудельница захватит резиновыми клещиками (Карелия, Медвежьегорский район, Толвуйский Бор, 1976).

№ 227. Матушка ржаная Уделина, господи благослови! (Вологодская обл., Череповецкий район, 1980).

№ 228. Полудницы раньше были, где как рожь длинна. Она во ржах живет и выходит в жаркую пору, ставни потому запирали. Говоря, они волосатые, кто видел, боялись, они щекотили, защекотят до смерти. От шестого июля до девятнадцатого не купаются, не стираются, потому что, говорят, полудницы ходят, да в окошко глядели. До полдня жнут, а с полдня закрываются ставнями, а то полудница защекотит (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Немнюга, 1984).

№ 229. Вот полудницы, говорят, раньше в полдень ходили. Девки таки черны, долговолосы, лицо черно, одеты немножко, в руках что-то было. Они в полдень выходили, все старались закрыть двери, ставни в полдень. Они детей уносили. Никто не знал, откуль они придут. Жили они в лесах где-то, а то говорили, в ямки за деревней жили полудницы. Голоса у них звонки. Они людей прятали. Уйдет, уйдет ребенок — и насовсем (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Шардомень, 1984).

№ 230. А полудница, это раньше, сейчас полудниц-то нет. А раньше по деревням, как полдень, двенадцать часов, идет полудница. Она как человек, с косой ходила и всех, кто стоит, косила. Того, кто на землю упадет, она не тронет, нет, а кто стоит, того насмерть закосит, засекет. Как увидишь, что полдень, ложись (Архангельская обл., бассейн р. Пинеги, Засурье, 1984).

№ 231. Ой, дивки, расскажу, расскажу. Мни-ка говорили, я вам. Баба одна пошла в конюшу. А отель дивка, в красном казане[135], в деревни такой не было. Утром рано выстала, конюша и сгорела-то.

Ибо баба в красном казане, ибо петун по крыше летае, ибо лиска по деревни — пожар будет (Карелия, Медвежьегорский район, Никитинское, 1979).

№ 232. На току зерно сушили, я сторожил. Прихожу, лег. Я еще не спал, гляжу, ворота открываются, сивая старая баба: «Ты уйди». Она ушла. Я из ружья выстрелил и бросил дежурить. На этом месте потом машина с девушкой перевернулась (Новгородская обл., Старорусский район, Долга, 1990).

№ 233. Вот один раз хозяин уехал. Он только от дома отошел, а ночь была, и вдруг в сенях как загремит. Я думала потолок обвалился. Да вдруг дверь как распахнется, да и сила кака неведома в суде [кухне]. А я и перекрестись да молитву и прочитай. Эта сила и вылетела в дверь. Я пошла посмотреть в сени, думала потолок обвалился, а гляжу, все как было, так оно и есть (Новгородская обл., Старорусский район, Кривец, 1990).

№ 234. Раньше ребята цыганов, буков, водяников боялись. Ребенку, буде не слухатся, говоришь: «Спи, спи, бука идет!» А спросишь, какой бука — «А в шубы, шерстью повернут».

Отец болел, сон видел. Пошел он в лес. Вдруг как закричит по лесу: «Ягод-то надо? Красненькие, беленькие!» Бука и был.

Байкаешь ребенка, поешь:

«Баю-бай, баю-бай, да,

Поди, бука, под сарай, да,

Коням сена надавай, да,

У нас Колю не пугай».

А теперь-то по-другому: «Поди, бука, под сарай, под сараем кирпичи, буке некуда легчи».

Пугают молодого букой, а старого мукой (Вологодская обл., Череповецкий