Дневник. 1941-1943 - Александр Мелентьевич Волков

Через две остановки Кзыл-Орда. Тепло.

Сегодня едем медленно, подолгу стоим на остановках. Картина степи изменилась; теперь это уже не мертвая пустыня, как раньше, до Казалинска. Есть растительность, видны деревья, довольно часто встречаются аулы, возделанные поля. Барханы — место действия романов Н.Н. Каразина — кончились.

Я предложил студентам 42-го вагона за посадку мешок сухарей и три буханки хлеба. Они вломились в амбицию и сделка расстроилась, даже вещей не хотят брать.

Мы хлопочем, чтобы Эфрос выделил для писателей, едущих в Алма-Ата, отдельный вагон (нас набирается с семьями 17 человек). Но встает задача о переадресовании этого вагона из Ташкента в Алма-Ата.

Перед вечером ко мне пришел некий Рабинович из 47-го вагона (Мясокомбинат), который пойдет в Алма-Ата, а ему (Рабиновичу) с братом надо в Ташкент. Договорились об обмене; 47-ой вагон согласен взять 3 человека.

Вскоре после этого пришли студенты из 41 вагона (МАИ) и сказали, что они возьмут двух. Так[им] образом вопрос как будто улаживается, хотя и могут еще быть трудности.

Ночь прошла на бугристом холме из книг, но чувствовал себя неплохо, только зябли пальцы ног

10. Едем очень медленно, больше стоим. Сейчас довольно большая станция Чиили. Здесь расселили эшелон железнодорожников, эвакуированных из Харькова. Ходят слухи, что в Ташкенте никого не прописывают. Как-то в Алма-Ата?

Погода хорошая, тепло, хотя и чувствуется осенний холодок.

Навстречу днем и ночью идут воинские эшелоны, преимущественно кавалерия. Мы их встречаем не меньше 15–20 в сутки.

Станция после Чиили. Чудесная летняя погода, теплый ветерок. Замечательно! Все высыпали из вагонов, греются на солнышке.

На одном из раз'ездов начали перетаскиваться в вагон №47 — в обмен с Рабиновичами, а на следующем, где стояли очень долго, кончилось это переселение. Вышло очень удачно: там много места и мы все сплавили в один вагон, что раньше казалось невероятным. Это большое достижение и удобство — иметь все вещи в одном вагоне. А мы с Вивой как-нибудь доедем налегке со студентами в 41 вагоне.

Рабиновичи перешли к нам, а Галюська с Верочкой устраиваются в 47 вагоне. Жарко, стоим долго, погода замечательная, что твой московский июнь. Все сбросили валенки, шубы, ходят в одних костюмах, рубашках и даже майках. Кругом безграничная желтая степь, на горизонте за линией ж[елезной] дороги синеют горы. Небо ясное, бледно-синее.

Вечером, в 7–8 часов приехали в Туркестан (станция ж[елезной] д[ороги] и город). Стояли 3–4 часа, выехали ночью.

Я при свете свечки, скатанной Вивой из оплывшего стеарина, читал речь Сталина в Чимкентской газете.

Мы с Вивой собирались спать {сидя} на корзине с углем, но потом я отвел Виву в 47 вагон, а сам очень недурно устроился с помощью тужурки Перштейна, ее пальто и узелка. Я изменил свое мнение о Перштейнах, они грубые и необразованные люди, но гораздо сердечнее и отзывчивее других, едущих в этом вагоне (Ротницкие, Швейцеры, Ветлугины — все эгоисты, очень черствые люди. Напр[имер] Ротницкие отказали Марье Львовне в кусочке хлеба для ребенка, а у самих, наверно, десять буханок).

11. Утро чудное, немного прохладное, небо синее и широкое, летают самолеты (поблизости аэродромы). Говорят, до Арыси час езды. Что-то принесет эта таинственная и грозная Арысь? (По слухам, там какой-то распределительный пункт, где решают судьбу эвакуированных).

Далекие и отвлеченные географические понятия стали реальностью. Мы в Арыси. Масса путей, составов. Я ходил за кипятком, но достал только холодной воды. В Арысь мы приехали часов в 6 утра.

Сейчас около 9. Наш поезд двигают по путям, переформировывают. Жарко. Сидим в вагоне №47.

Вечер. Днем возили туда и сюда, переформировывали составы. Оказывается, нет никаких комиссий по рассортировке эвакуированных — все это вымысел. Но нас задерживают, т.к. станция большая, узловая. Путей около сорока. Я ходил за водой и заблудился, еле нашел свой состав. Вымочил рукав тужурки, когда брал воду из паровозной водокачки, а пока дошел — он уже высох, вот как тепло! Не меньше 25º. Сейчас уже стемнело, а очень тепло.

Писательские вагоны ушли от нас, их перевели на другие пути.

12. В Арыси простояли больше суток. Выехали в Алма-Ата в 8 часов по московскому времени. Едем по сухой холмистой степи, перемежаемой возделанными полями, хлопковыми плантациями.

На одной из остановок Вива зачерпнул из колодца воды нашим медным чайником. Я поел сухарей с водой.

Вчера и сегодня читал «Записки из Мертвого дома».

Узнал от Севастьянова (студент 4 курса нашего Ин[ститу]та, хороший парень, много мне помог при переселении в 47 вагон), что ушедшие из нашего Ин[ститу]та пешком во главе с Гавриловым и Величко) уже в Алма-Ата. Они добрались раньше нашего, видимо, где-то добыли эшелон. Их вышло 250 чел[овек], а человек 50 вернулись в Москву. Севастьянов узнал об этом от отставших от этой партии, которые попали в наш эшелон. Хорошее известие, значит в Алма-Ата уже есть ядро нашего Института.

Часов в 12 приехали в Чимкент. Я купил 8 порций пирога с мясом (очень вкусных), стакан кагору, помидор спелых. Здесь уже можно кое-что покупать и не очень дорого. Пообедали прекрасно.

В Чимкенте простояли до темноты. Говорят, нас задерживают из-за самолетов, которые везет на платформах МАИ, а впереди туннель и они будто-бы не пройдут. Но, в конце концов нас выпустили.

13. Ночь ехали очень хорошо, сделали больше 200 км.

На рассвете приехали в Джамбул. Мы с Вивой купили на вокзале три булочки и три порции мяса с хлебом.

В Джамбуле стояли часа 2, потом пошли ходко, почти без остановок. Окрестности Джамбула цветущие, а дальше до самой Луговой сухая степь.

С правой стороны дороги (считая по движению) тянется величественный горный хребет со снежными вершинами. Он идет параллельно дороге, всего в 12–15 км.

Часа в два приехали в Луговую. С'естного купить не удалось, достали только кипятку, я всласть напился чаю. Поезд маневрирует, отцепляя и прицепляя вагоны. Здесь сошли писатели Авдеев и Назаров, которые направляются во Фрунзе.

14. Решительный день!

Когда проснулись, оставалось около 80 км. до Алма-Ата. Как то нас там встретят?

Началась укладка, сложили вещи в узлы и рюкзаки, в общем приготовились.

И вот наконец-то Алма-Ата!

Нас остановили на станции в 9 км. от города, а к городу идет ж[елезно]д[орожная] ветка. Я не мог найти Некрасова и других, они, как я потом узнал, остались в Арыси, их вагон не прицепили к нашему составу.