От интернационализма к постколониализму. Литература и кинематограф между вторым и третьим миром - Росен Джагалов

и премия «Лотос» – лишь наиболее заметные структуры Ассоциации писателей стран Азии и Африки. За ними стояла целая сеть национальных комитетов, издательств, журналов и переводчиков в разных странах Азии и Африки, которые выполняли куда менее заметную работу: доносили литературу, создаваемую в этих регионах, до читателей своей страны. Лидия Лю назвала этот процесс Великим переводческим движением[202].

«Прогресс»: издание афро-азиатской литературы в СССР

Пожалуй, ни одно издательство, объединявшее литературы Африки и Азии, не достигло такого размаха, как московский «Прогресс». Основанный еще в межвоенные годы и не рассчитанный именно на афро-азиатских писателей и читателей, «Прогресс» тем не менее стал главным центром перевода, издания и распространения русско-советской литературы на языках этих регионов и главным источником их литератур для советских читателей. В этом плане «Прогресс» воплотил замысел Максима Горького и созданного им издательства «Всемирная литература», которое должно было переводить все зарубежные литературы на русский язык, русскую литературу – на все основные языки мира, и все это – на языки Советского Союза. Как показали Мария Хотимская и Сергей Тюленев, издательство «Всемирная литература», учрежденное в 1919 году под руководством Горького, так и не достигло поставленных целей. Обеспечив петроградских литераторов куском хлеба, который они зарабатывали как переводчики и редакторы, к 1924 году издательство прекратило свое существование из‑за дефицита бумаги, административных сложностей и недостатка средств, а большинство переводов остались неопубликованными[203]. Уникальность этого проекта не только в присущем Горькому возвышенном понимании литературы, оторванной от рынка и поставленной на службу гуманистическим ценностям – в наиболее радикальных кругах международного литературного сообщества разделяли некоторые его постулаты, – но и в том, что советская власть активно поддерживала его в годы разрушительной Гражданской войны. Преемниками этого проекта Хотимская называет еще два издательства – Ленинградское отделение Госиздата (Ленгиз) и «Академию», унаследовавшую от «Всемирной литературы» часть неопубликованных рукописей, равно как и появившуюся позднее серию «Библиотека всемирной литературы», в которой за 1967–1977 годы вышло двести томов мировой классики с подробными комментариями, от древнеиндийской поэзии до современных романов[204].

Ил. 2.12. Обложка специального выпуска «Лотоса» на английском языке (сентябрь 1978 года), вышедшего сразу после убийства Юсуфа ас-Сибаи и утраты штаб-квартиры в Египте

«Прогресс», порожденный совершенно другими организационными структурами, постепенно стал подлинным наследником горьковского проекта, переняв если не его возвышенный гуманистический пафос, то, по крайней мере, его масштаб. История «Прогресса» началась в 1931 году, когда в Москве было создано Издательское товарищество иностранных рабочих (ИТИР), специализировавшееся на переводе марксистской политической литературы на иностранные языки[205]. К тому времени в Москве выходило уже несколько изданий для зарубежной аудитории: польская Tribuna Radzecka, французский Journal de Moscou, английские Moscow News и многоязычный «Коммунистический Интернационал», не говоря уже о его литературном аналоге, «Литературе мировой революции» (Literature of the World Revolution), вскоре переименованной в «Интернациональную литературу». К тому же Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала уже переводил на другие языки и печатал работы Ленина и другую политическую литературу. ИТИР находил переводчиков и редакторов как среди советских граждан, знавших несколько языков, так и среди растущего количества живших в Москве иностранцев, нередко политических беженцев, имевших связи в Коминтерне[206]. Состав сотрудников ИТИР и в самом деле отражал структуру иностранного сообщества Москвы и многочисленные перемены в нем: от притока испанских беженцев в конце 1930‑х годов до их выхода на пенсию или отъезда в Мексику, на Кубу или Испанию в 1960–1970‑е, от возвращения беженцев из Восточной Европы из Москвы на родину в середине 1940‑х до растущего числа уроженцев Африки, Азии и Латинской Америки, оседавших в Москве в постсталинскую эпоху. С отбором, редактурой и переводом текстов помогали также преподаватели вузов (часто иностранцы): в межвоенный период КУТВ, а после смерти Сталина – Института стран Азии и Африки при МГУ, Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы и ряда институтов Академии наук СССР (востоковедения, Африки, Латинской Америки и т. д.). В 1970–1980‑е годы издательство все чаще прибегало к помощи зарубежных переводчиков со всего мира[207]. За время своего существования оно установило связи с другими издательствами, такими как International Publishers в Нью-Йорке, Lawrence & Wishart в Лондоне и People’s Publishing House (PPH) в Нью-Дели, которые часто перепечатывали, заказывали и помогали распространять тексты. Кроме того, у ИТИР была сеть специализированных книжных магазинов в нескольких крупных городах мира.

Институциональная история ИТИР – это история постоянных внутренних реорганизаций и переименований. В 1938 году оно превратилось в «Издательство литературы на иностранных языках» – название, позже закрепившееся за большинством организованных по его образцу издательств в странах советского блока[208]. В таком формате оно проработало до 1963 года, когда после слияния с крупнейшим советским издательством, переводившим литературу с иностранных языков («Издательством иностранной литературы»), его переименовали в «Прогресс». Поэтому у «Прогресса», в отличие от его предшественников, была значительная аудитория внутри страны. Неизменным на протяжении его истории оставался разве что постоянный рост количества языков, с которыми работало издательство, и выпускаемых им книг. Вероятно, во всей истории издательского дела не найти столь масштабного в языковом отношении проекта. В первый год своего существования (1931) оно издавало книги на десяти западноевропейских (английском, немецком, французском, итальянском, нидерландском, шведском, норвежском, датском, испанском и португальском), семи восточноевропейских (сербохорватском, чешском, болгарском, румынском, венгерском, польском и литовском) и пяти азиатских (японском, китайском, корейском, персидском и турецком) языках. Отделы, занимавшиеся литературой на афро-арабских (арабском, амхарском, йоруба, хауса, суахили) и индийских (хинди, урду, бенгальском, тамильском, телугу) языках, возникли еще в первое послевоенное десятилетие, но преобладать в издательских планах незападные языки начали уже в постсталинскую эпоху. Только в 1960‑е число восточных языков выросло вдвое – с пятнадцати до двадцати восьми. К 1980 году индийский отдел выпускал больше книг, чем английский – ведущий отдел издательства со дня его основания. Все это время «Межкнига», главный партнер ИТИР по распространению, также отправляла в Африку, Азию и Латинскую Америку книги на языках колоний: английском, французском, испанском и португальском. В 1980‑е годы, на пике своей активности, «Прогресс» был колоссом, выпускавшим по 2000 книг в год, его тиражи достигали 30 миллионов экземпляров, а работало в издательстве около 1000 штатных сотрудников, не говоря уже о сотнях внештатных переводчиков[209]. К тому же его роль не ограничивалась пассивным отбором и переводом существующих текстов. Оно активно заказывало книги и поддерживало целые тематические категории, например путевые заметки иностранцев об СССР (жанр, достигший апогея в межвоенный период, а после чрезвычайно нуждавшийся в поддержке), и ориентировалось как на иностранную аудиторию, так и на критический анализ западных социологических теорий (жанр, в шутку именуемый «критикой буржуазных извращений»), рассчитанный на советских читателей[210].

Единую целостную историю восприятия иностранных изданий «Прогресса» на протяжении нескольких десятилетий, на разных языках и в самых разных регионах рассказать невозможно[211]. Наряду с классикой марксизма-ленинизма, на которой главным образом специализировалось ИТИР, «Прогресс» работал еще в трех направлениях: современная наука, учебные пособия и иллюстрированные материалы, а также литература. В отличие от современной российской науки, советская наука постсталинской эпохи в некоторых областях, причем не только точных наук, но также гуманитарных и социальных, считалась ведущей в мире, вызывая интерес как на Западе, так и в незападных странах. Учебные пособия и иллюстрированные материалы предназначались главным образом для незападных читателей. Последняя из этих категорий, собственно литература, лишь со временем выделилась в самостоятельное направление. Однако еще в 1930‑е годы наиболее видные переводчики ИТИР, такие как Элис Оран, Жорж Руи, Максимилиан Шик, Хильда Ангарова, Хосе Венто, Анхель Эррайс, Маргарет Амром и Айви Литвинова (жена Максима Литвинова,