Ривалдис: Владыки - DeN TaN

Минуя сидящих, Чаша тянула его наверх, на второй этаж. Длинный коридор со множеством дверей. Вторая, третья, седьмая… Снова седьмая?

Убранство внутри оказалось скудным: кровать, сундук, несколько больших ящиков и множество маленьких.

Малриса потянуло к одному из самых маленьких, стоявшему в дальнем углу. Руки сами открыли его, и он охнул.

Лицо волшебника озарил мягкий голубой свет. В ящике лежал драгоценный камень невероятной красоты.

Прозрачно-голубой, почти белесый, с внутренними переливами, словно застывшие языки ледяного пламени. Он был обработан в обтекаемой, плавной форме, напоминающей сдвоенную у основания каплю, сужающуюся кверху.

Его контуры дышали необычайной симметрией. Сложно было понять, природа или рука гениального мастера создали эту форму.

Одна из драконьих слёз рванула навстречу камню. Они встретились в левой руке Малриса и закружились в причудливом танце, описывая в воздухе идеальные зеркальные дуги.

И всё затихло. Слеза и камень слились воедино. Слеза исчезла, а камень изнутри запылал ослепительным ледяным сиянием. Малрису пришлось зажмуриться — настолько ярким был этот свет.

Волшебник сжал в кулаке получившийся артефакт и энергия камня пронеслась по его телу.

Глаза мага вспыхнули бело-голубым пламенем. Грязь и лохмотья на его теле рассыпались ледяной пылью. Теперь его плечи покрывала великолепная тёмно-синяя мантия, расшитая золотыми узорами.

И в тот же миг всё старое — боль, страхи, тяжёлые мысли — сдуло пронизывающим ветром Севера. Чувство вины, гложущее Малриса изнутри, замёрзло и треснуло, осыпавшись с него, как старая кора. Замкнутость — та хрупкая скорлупа, в которой он прятался долгие годы, — покрылась инеем и рухнула, не выдержав безжалостного холода.

А потом снег — не мягкий и укутывающий, а острый, колкий, как тысячи игл — запечатал всё, что было до этого. Каждая снежинка жалила кожу, но не причиняла боли, а скорее стирала, шлифуя душу до первозданной ясности.

И когда лёд окончательно сковал его прошлое, оставив лишь хрустальную пустоту для нового, Малрис расправил плечи. Север не прощает слабости. Но тем, кто выстоит, он дарит свою непоколебимость.

Малрис чётко понял, что нужно делать дальше. Это знание пришло само, непонятно откуда. Он вдруг осознал, что оказался на Севере неспроста. Вся его судьба вела его к этому моменту.

Величественно и неспешно двинулся он к выходу.

Заргулон продолжал распалять свою ярость. Чувствовалось, что ещё немного — и ледяной дракон снова нападёт, даже ощущая, что силы равны.

Но когда Страж Севера увидел камень, зажатый в руке Малриса, он мгновенно затих. В глазах величественного существа плеснулся ужас. Ужас надежды.

Малрис уверенно прошёл мимо остолбеневшего дракона. Его путь лежал к статуе, стоявшей неподалёку. Камень в руке наливался теплом, радуясь и ликуя.

Приблизившись вплотную к идолу, Малрис поднял левую руку. Камень грациозно взлетел с ладони и плавно поплыл к груди застывшей фигуры. Достигнув того места, где должно было биться сердце, он вошёл внутрь.

— Кхх… кхх… — ледяной кашель разрезал тишину.

Статуя ожила.

Ледяной дракон родился.

Глава 16. Малрис, Заргулон и Зардалазар

— Как… как ты это сделал? — ошеломлённо прошептал Заргулон. — Откуда у тебя сердце дракона?

Малрис простодушно пожал плечами:

— Это не я, — с тёплой улыбкой проговорил маг. — Чаша Чистого Льда знала, что делать. Она вела меня весь путь. Она же и передала мне все знания.

Ледяной дракон с недоверием смотрел на артефакт в руке мага:

— Безделушка смогла оживить дракона? Как Ультраза?

— Я удивлён не меньше твоего, — мягко произнёс маг, поднимая Чашу на уровень глаз. — Это очень могущественный артефакт. Вся сила льда и холода заключена в нём. Она была создана в начале времён и, похоже, впитала множество древних знаний.

— Хотя я тоже не слышал, чтобы Чаши или Кубки имели свою волю, — едва слышно признался Малрис.

Одновременно и маг, и дракон повернули головы к статуе. Оживший дракон начинал шевелиться всё активнее. Задние лапы и крылья наливались силой, глаза неистово вращались, выхватывая детали мира. Хвост уже едва заметно отрывался от земли, а пасть будто пыталась разомкнуть невидимые путы.

Внутри новый ледяной дракон бурно наполнялся силой. Малрис видел, как созданное им сердце распределяет энергию по всему телу.

Мощные челюсти с глухим хрустом разомкнулись. Первые слова были бессвязны и непонятны:

— Ккздс… чтлс… Кт…

Заргулон неспешно открыл свою могучую пасть и выпустил из неё поток ледяного пламени. Древний страж сделал это осторожно, почти ласково. Струя аккуратно окутала голову новорождённого. Следующие несколько дыханий были направлены на лапы, крылья и туловище.

Пламя Заргулона помогло ожившему обрести полный контроль над телом. Движения становились увереннее, плавнее.

— Как наречёт его Страж Севера? — почтительно спросил Малрис.

— Ты оживил его, — невозмутимо молвил Заргулон. — Тебе и нарекать.

Малрис хотел было возразить, отказаться от этой чести, но губы сами выдохнули:

— Зардалазар.

Получивший имя дракон мощно расправил крылья. Его следующий шаг отозвался в земле глухим гулом, словно малое землетрясение. Он изогнул шею и издал громоподобный рык. Его голос прокатился по окрестностям, оповещая всех — на Севере появился ещё один Страж.

Жители поселения уже давно высыпали на улицу и стояли вдалеке, перемешавшись. В их глазах читался чистый, незамутнённый восторг. Они стали свидетелями рождения божества.

— Как я здесь очутился? — прорычал, наконец, обретая ясность, Зардалазар.

Малрис невольно улыбнулся. Размерами и величественным видом оживший дракон не уступал Заргулону. А вот голос… Он был звонкий и высокий, напоминая треск ломающегося льда. Хрустальный звон, обёрнутый в морозное дыхание.

— Ледяной сапфир и слеза, — начал Малрис, но Заргулон его перебил:

— Слишком долго. Есть другой способ.

Древний дракон приблизился к Зардалазару и встал напротив.

— Поклонись, — приказал он.

Молодой дракон беспрекословно повиновался. Заргулон тоже склонил голову и прижался к нему лбом.

Два исполина замерли, соприкоснувшись — их чешуйчатые гребни едва не цеплялись друг за друга, а из ноздрей клубился лёгкий морозный дымок, смешиваясь в воздухе.

Заргулон медленно закрыл глаза, и в точке соприкосновения вспыхнул ледяной свет. Он исходил из самой глубины сердца древнего стража. Малрису показалось, что Заргулон делился не мыслями — а самой своей сутью. Как отец наделяет сына всем, что знает сам.

Зардалазар вздрогнул — в его сознание хлынули реки чужих воспоминаний. Ледяные пустыни, по которым он ещё не летал, но уже узнавал; гул далёких битв; узоры льда и песнь ветров.

Дым из их ноздрей закрутился в спираль, и дыхание обоих стало биться в одном ритме. Так Заргулон обучал нового члена своей стаи.

Когда свет погас, Зардалазар отстранился на шаг — его