Запах неотправленных писем. Пробуждение - Ляля Прах

– Не торопись, Иден. Позволь им поухаживать за тобой. Пусть сама жизнь служит тебе сегодня. Время пришло.

Когда они вошли в зал, Анна еле удержалась, чтобы не воскликнуть от изумления. Да, непростая это задача вести себя сдержанно, когда внутри тебя переполняют эмоции. Кристофер тоже во все глаза смотрел по сторонам. Однако тут же к ним подошел сам хозяин ресторана, поздоровался с Хелен, учтиво приложив губы к ее длинным пальцам. Они перекинулись парой слов, и по манере общения стало сразу понятно, что Хелен здесь завсегдатай.

– Стэнли, к чему эти церемонии, дай я поцелую тебя в щеку, как это положено старым друзьям. Так-то лучше. Это Иден. Стэнли, мы сегодня отмечаем особенный день, поэтому ждем от твоего повара особого искусства.

– Как всегда, Хэл, для тебя специальное меню от шеф-повара. – Мужчина повернулся к Анне. – Восхитительный бриллиант в твоей коллекции, Хэл. У тебя всегда был потрясающий вкус. Я крайне рад нашему знакомству, Иден, – с этими словами он приложился и к ручке Анны.

Потом подозвал няню, которая мгновенно увлекла малышей чем-то настолько интересным, что они безо всяких криков и плачей отправились за незнакомым человеком в незнакомую же обстановку детской комнаты. Раскланявшись с Хелен и Анной, сердечно заверив их, что они еще обязательно увидятся, хозяин жестом кликнул хостес, которая, поприветствовав вновь прибывших, проводила дам за их столик, удобно расположившийся в зале. С одной стороны находилась оранжерея, утопающая в диковинных растениях, с другой – стеклянная перегородка детской комнаты, чтобы можно было спокойно наблюдать за детьми. Впрочем, этого, похоже, и не требовалось. Мальчишки были полностью захвачены выбранными играми. Поэтому Анна смогла все свое внимание перенести в зал.

Тут же будто из-под земли возник официант, поздоровался и, рассказав о специальных сегодняшних блюдах от шефа, оставил меню и скрылся так же незаметно, как и появился. Однако через несколько минут сам шеф-повар с радушной улыбкой, спрятанной в гусарских усах, и приветственной бутылкой шампанского «Кристалл», возник у их столика, сообщив, что безмерно рад присутствию высоких гостей и крайне настаивает на таком скромном аперитиве, обещая на кухне проявить верх своего мастерства. Было понятно, что здесь работают высококлассные профессионалы, прекрасно знающие свое дело. А еще Анне становилось очевидно, что Хелен – не просто знакомая из песочницы, а счастливый лотерейный билет, которым ей посчастливилось завладеть. Говорят, когда ученик готов, появляется учитель. И Анне вдруг показалось, что она наконец дождалась своего.

– Оставим бесплотные проекции, которые никому не суждено оправдать, в стороне. – Хелен снова будто считала мысли Анны, неужели ее эмоции так очевидны? – И займемся делами более насущными, скажем, искрящимся напитком в наших бокалах. Ну же, Иден, я знаю, что ты кормишь грудью, но нет нужды осушать каждый раз бокал до дна. Достаточно лишь пригубить, чтобы пополнить коллекцию вкусов новой гаммой воспоминаний.

Анна колебалась. Ей и хотелось попробовать знаменитое на весь мир игристое вино, и в то же время она сомневалась, что это будет правильно по отношению к Кристоферу.

– Я не вполне уверена, что даже немного алкоголя, растворившегося в моей крови, не навредит сыну.

– Если тебе интересно медицинское обоснование, то я скажу: допускается даже целый бокал сухого вина. Здесь же я тебе предлагаю сделать лишь глоток, чтобы оценить и сам вкус напитка, и его послевкусие. Поверь, любая жертвенность рано или поздно приведет к выгоранию. А выгорание – к отчуждению. Тебе начнет казаться, что ты даешь много, а взамен не получаешь ничего. Думаешь, те матери, что прижимали младенцев к груди в порывах нежности, думали, что однажды утром проснутся и не почувствуют ничего к этому же самому ребенку, ничего, кроме раздражения и желания сбежать от него на край света? Думаешь, они не жалели о впервые произнесенных в адрес ребенка упреках в неблагодарности? Но все же вскоре этот способ чувствования стал для них привычкой. А в итоге они остаются одни, потому что становятся невыносимы для тех, кто об этой жертве их никогда не просил – для своих же собственных подросших детей. И жертвенные матери воздевают руки к небу и кричат: за что? Но кого они хотят спросить об этом? Не того ли, кто завещал жить счастливо на земле? Так не упускай ни одной возможности наполниться новой эмоцией. Чтобы не упрекать потом сына в том, что жизнь прошла мимо тебя по его вине.

С последними словами Хелен, как змей-искуситель, взяла бокал Анны и протянула ей.

Однако Анна уже не сомневалась. Пока Хелен говорила, у нее перед глазами всплывали картинки ее детства: Фрэнсис одиноким призраком воспоминаний с ее бесконечными придирками, которая, с одной стороны, явно старалась дать дочери все лучшее, а с другой – уничтожала Анну за эти свои старания.

Анна приняла бокал из рук Хелен, та подняла свой в ответ. Пригубили. В своей жизни девушка пробовала не так много алкоголя, ей больше нравилось трезвое состояние ума, наверное, потому, что ей было важно всегда и все держать под контролем. Но шампанское ей пить доводилось Два или три раза. На открытии выставки картин ее бывшей одноклассницы, любимицы собственных родителей и большей части преподавателей, ставшей крайне успешной в арт-искусстве. На банкете у Уолша, когда в самом начале их отношений он еще приглашал Анну с собой, хотя чаще всего она отказывалась, предпочитая шумной разношерстной толпе общество книги. Ну, и на собственной свадьбе – этот последний пункт почему-то впервые в жизни вызвал спазм в желудке. Однако все те разы ей казалось, что сперва сливочно-кремовый с примесью фруктов вкус резко переходил в послевкусие перебродивших дрожжей. Сейчас же Анна ощутила невероятный спектр вкусовых ощущений: от цитрусового конфи с едва уловимыми нотками земляники до нежности обволакивающей сливочности свежеиспеченной ореховой сдобы. Анне настолько понравилось, что она не отказала себе в еще одном глотке, а потом и еще в одном. Хелен рассмеялась.

– Иден, Иден, сперва я уговаривала тебя хотя бы омочить губы в этом божественном напитке, а теперь готова этими же искусившими руками извлечь бокал обратно от греха подальше.

– Не грешен тот, кто мертв, Хэл. А мне сегодня как никогда хочется ощущать себя живой.

Ответ Анны понравился Хелен.

– Да, дорогая, я не ошиблась в тебе. – Женщина многозначительно подняла бровь, а затем и свой бокал. – За тебя!

– За меня! – Анна опустошила бокал, Хелен – лишь наполовину, отставила в сторону.

– Ну что, пока наши маленькие мужчины заняты своими важными делами в игровой комнате,