Танкисты. Книга вторая - Коллектив авторов

человека в огонь, поэтому делай так, как приказывают. В огонь не кидайся, делай все разумно! Разумность спасет и твою жизнь, и жизнь твоих друзей!» И по жизни отец нас учил поступать разумно и по совести. Но отец пожилой уже был, 1894 г.р., и служил по снабжению где-то у летчиков. Войну закончил в Будапеште. Получается, что он три войны прошел и остался живым, а вот мой старший брат погиб под Сталинградом. Но сколько их там переколотили…

Вася еще до войны поступил в ремесленное училище в Москве, но в 41-м их завод эвакуировали на Урал. Последнее письмо прислал – «…плывем на корабле в Сталинград…» (По данным ОБД-Мемориал Цыбизов Василий Дмитриевич 1923 г.р. был призван в апреле 1942 года из города Верхняя Салда Свердловской области и считается пропавшим без вести с октября того же года. – Прим. Н.Ч.) Насколько я понял, он младшим лейтенантом был, потому что в училище он встретился с Анатолием Яниным из соседней деревни. Тот тоже не вернулся…

– А вы случайно не знаете, сколько всего мужчин из вашего села призвали и сколько из них погибло?

– У нас в селе всех поголовно брали, но те, кто постарше, отец и его ровесники, многие вернулись. А вот 25-й, 26-й и 27-й года у нас, насколько я знаю, все подчистую погибли… А с 24-го нас было восемь человек, но нас призывали в разное время. Кого-то раньше меня, кого-то позже, и вот я помню, как мы провожали Алешу Толкачева. А мама ему, наверное, налила рюмочку, он с непривычки захмелел, с девчатами разговаривает, а она несет его вещмешок. И что-то от расстройства или от чего она разозлилась и выдала ему: «Вот и мать ему не нужна, к девкам все! Пусть тебе первая же пуля в лоб!» Правда, она потом корила себя за эти слова, все волновалась, часто справлялась у моей матери: «А Ваня вам пишет?!» Но вот представь, из нас восьмерых семеро вернулись, и только он один погиб… (В базе данных ОБД-Мемориал есть документы, что уроженец села Колесня Рязановской области пулеметчик 510-го ОПАБ младший сержант Толкачев Алексей Иванович 1924 г.р. погиб в бою 23.04.1945 и похоронен в н/п Цибелен юго-восточнее г. Андриц…

А на сайте www.podvignaroda.ru есть наградной лист, по которому командир отделения 510-го Отдельного пулеметно-артиллерийского батальона младший сержант Толкачев Алексей Иванович был награжден орденом Славы 3-й степени: «15.01.45 во время прорыва обороны противника на западном берегу р. Висла мл. сержант Толкачев, форсировав проточины реки, снял 16 мин противника и, ворвавшись в траншею, напал на вражеский заслон. Убив одного немца, заставил остальных 4-х отойти, бросив при этом карабин и 5 гранат». – Прим. Н.Ч.)

Так что у нас многие вернулись, а вот в Плахино установили панно, на котором около двухсот фамилий уроженцев села, погибших на фронте. У них и памятник их односельчанину Свистунову есть, и школа названа его именем. (Свистунов Анатолий Иванович – советский летчик-истребитель, который за годы войны совершил около 280 боевых вылетов, в которых лично сбил 14 самолетов противника и 21 в группе. Герой Советского Союза). Ты знаешь, кстати, что Плахино – это родина композитора Александрова? (Выдержка из «Википедии» – Александров Александр Васильевич (1883–1946) – выдающийся советский и российский композитор, хоровой дирижер, хормейстер, педагог. Один из основателей Ансамбля красноармейской песни и пляски. Народный артист СССР (1937), дважды лауреат Сталинской премии 1-й степени (1942; 1946), доктор искусствоведения (1940), профессор Московской консерватории (1922), генерал-майор (1943). Автор музыки к песне «Священная война» и Гимна СССР и положенного на ту же мелодию Гимна Российской Федерации.)

– Куда вас направили служить?

– Меня вообще по закону не должны были призывать, потому что у меня рост был всего 1,43. Но такой вариант я и в мыслях не держал, а в военкомате меня успокоили: «Мы тебя в наше Рязанское автомобильное училище отправим, там подрастешь!» Поэтому я заранее настраивался, что попаду в училище. Но меня направили в 362-й запасной полк, который стоял в Муроме. А через полмесяца получаю от мамы письмо: «Тебе повестка пришла из училища!», но, как говорится, поезд уже ушел. Там в Муроме, кстати, случился интересный эпизод.

Захожу как-то в нашу столовую и встречаю там Афанасия Максимова. Это был друг отца еще с детства, и они вместе уходили в армию. Мы с его дочкой их провожали, до большака дошли, а мама с ними на телеге в район уехала. Возвращается: «Афанасия забрали, а папу оставили, пока дела на работе не сдаст!» Какая радость была…

– Как вам запомнился запасной полк?

– Ну что сказать. Я и там отлично успевал, а многие оказались совсем неподготовленными. Помню, на полигоне было такое упражнение. Нужно было прыгать из окна с высоты три метра на песок. Так многие до того неуклюже это делали, что ломали учебные деревянные винтовки. А я хоть и маленький, но уже натренированный был и прямо солдатиком сигал. У меня в селе приятель был постарше, его призвали раньше, и он учился в Рязанском летном училище. Так он, когда приезжал в село, показывал некоторые упражнения, и я у него подглядел, как нужно делать торможение суставов. В общем, учеба шла своим чередом, но 20 октября нас подняли по тревоге.

Оказывается, ночью немец выбросил парашютистов за Муромом, и нас отправили оцепить этот лес. Пришли к полуночи, вырыли себе ячейки, залегли в них. У нас с собой скатки были, мы бы раскатали, а не разрешают. А осень же, холодно. И к утру я себя уже плохо чувствовал. А к полудню, когда подали команду «Отбой!», всех четверых уже поймали, у меня температура под сорок градусов. В общем, слег с тяжелейшей пневмонией и провалялся в санчасти аж до начала января.

Утром 7 января меня выписывают и везут в Мытищи в 206-й запасной полк. А в этом полку формировали маршевые роты и прямиком на фронт.

Утром встаем, построили, тут командир полка объявляет: «Кто имеет образование не меньше шести классов и знает машину или трактор – выйти из строя! Пишите заявления, что хотите быть танкистами!» Я написал все как есть, что полных девять классов окончил, что знаю трактор ХТЗ и работал с такого-то по такое-то число. Что комсомолец с 20 февраля 1940 года.

На второй день строят, всех куда-то направляют, а меня нет. Я хоть и молодой, но все-таки шурупал уже немного и сообразил, что упустил. Тут же пошел и переписал заявление – только указал, что участвовал в боях. И меня на второй же