Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

лама Долпо Манива Ринпоче с энтузиазмом рассказывал нам о монастыре. Старое здание на склоне не поразило землетрясением – оно само рухнуло, от старости и из-за неважной конструкции. Новой гомпе было тридцать лет, но со времён строительства её несколько раз грабили, и многие древнейшие и ценнейшие статуи Намгунга исчезли без следа. Лама и его младший брат с радостью позволили нам фотографировать: мальчик снова бил в барабан, а лама позировал в сложном церемониальном головном уборе, отороченном мехом, с узором из пламени и демонических глаз и с черепом на верхушке. Также он охотно показал нам витрину с древними, выцветшими тхангками, которые сохранились в музее.

День клонился к вечеру, и в тенистой глубокой долине резко похолодало. Когда мы уже уходили, меня попросили осмотреть жену старика с воспалёнными глазами. Оказалось, что этот старик – дядя Долпо Манивы Ринпоче и сам – лама, а именно Лама Тинли Ринпоче. Они с женой жили в одном из квадратных каменных домов, напоминавших бастионы, которые мы прошли по дороге сюда. Жену его звали Палзом, и на вид ей было за семьдесят. У неё тоже болели глаза, а суставы на ногах, которые она обнажила по колено, были красные, воспалённые – явно поражённые артритом. Большеберцовые кости на обеих ногах от остеопороза искривились и истончились. Подошедший Чандра вынул из рюкзака свой «болеутоляющий» спрей. Это был простой аэрозоль с успокаивающим и охлаждающим эффектом: помогает от спазмов в мышцах. Мы дали женщине несколько таблеток парацетамола: грустно было смотреть на неё и осознавать, что такова реальность для многих жителей Долпо. Наступает момент, когда ноги уже не ходят, и тогда остаётся лишь сидеть на месте и ждать смерти. Этой славной старушке было уже не покинуть Намгунг, однако она, подобно старому ламе Тсакханга, которого встретил Маттиссен в 1973 г., приняла это как должное, прагматично и почти жизнерадостно.

В 1956 г., когда Снеллгроув пришёл в Намгунг, современной гомпы не было, а старый монастырь, врубленный в скалу, ещё не настолько обветшал. Как и в Ше, он нашёл здесь монастырь школы Кагью, подразделения Карма. Над главным храмом находилось храмовое помещение поменьше, с тхангками и печатными тибетскими текстами. Видимо, в то время в монастыре не было своего ламы, и за ним присматривали двое братьев.

В четырёх сотнях метров вниз по течению стоял храм поменьше, который построили недавно, около одиннадцати лет назад, под покровительством Ламы Шанга, который был родом из Тибета. Это была Трагьям-Гомпа, где Джоэль Зискин впоследствии повстречает отшельника Тулку Тсеванга. Прославленного же Ламу Шанга Снеллгроув встретил в 1956 г., уйдя из Долпо.

Сначала они познакомились в Кагбени, а потом, несколько недель спустя, увиделись в деревне Писанг, к северу от Аннапурны. Почтенного Ламу впечатлило, как хорошо Снеллгроув читает и говорит по-тибетски. В 1961 г., когда Снеллгроув вернулся в Долпо, он ещё раз увидел Ламу Шанга в Трагьям-Гомпе в Намгунге. Только, увы, ещё в 1959 г. Лама умер в тибетской Баве! Его мумифицированное тело привезли из Тибета обратно в Долпо. Мумию одели в полное убранство и установили в позе медитации в главном храме Трагьям-Гомпы. Снеллгроув пишет: «Этот лама был нам хорошим другом и очень нам помог, поэтому мы отправились в Намгунг почтить его останки. Лицо и руки его определённо страдали от нанесённой на них позолоты, и запах стоял прескверный».

В 1961 г. Корнель Жест также видел мумию ламы, совершая паломничество вместе со своим другом и рассказчиком Кармой. В книге «Бирюзовые байки» он посвятил мумии Ламы Шанга целую главу. Жест описал его жизнь и смерть и рассказал, как его тело мумифицировали солью, чтобы транспортировать в Долпо. Ту самую соль после использовали как лекарство, потому что нашли в ней чудесные исцеляющие свойства. Остановившись на ночь в Трагьяме (у Жеста «Тракьем»), они спали в нижнем храме, головой к алтарю в знак уважения к мумии, которая на нём сидела. Карма счёл своим долгом рассказать легенду о ролангах, ходячих мертвецах. А вот о запахах Жест ничего не пишет.

Много позже, вернувшись в Австралию, я сумел связаться с ламой Намгунга, Долпо Манивой Ринпоче, который выходил в интернет из Катманду. Он ответил на многие мои вопросы о монастырском комплексе Намгунга и о своём собственном преподавании. Я поинтересовался у него о Тулку Тсеванге и о Ламе Шанге. На мой вопрос: «Что сталось с телом Ламы Шанга?» – он ответил: «Простите, с чьим телом? Ламы Шанга? Не понимаю». Когда я объяснил, что это тот самый человек, благодаря которому удалось построить Трагьям, он сказал так:

«Да. Правильно. Но Шангпа Ринпоче и Тулку Тсеянг не люди Долпо. Они из Тибета. Но у них много последователь из Долпо и Мустанг. После [того как его тело привезли в Намгунг], последователь сделал огонь пуджа рядом Ше-Тсакханг-Гомпа. Тело огонь сгореть. Ха-ха. Простите, английский плохо. Теперь у меня нет то тело».

Выходит, приключения почитаемой мумии Ламы Шанга не закончились после «встречи» со Снеллгроувом и Жестом. Его увезли в Тсакханг и там ритуально кремировали под сенью Хрустальной горы.

Вечером, когда в нашей просторной столовой палатке подали ужин, – надо же, какой сюрприз! – на столе появился праздничный торт с четырьмя свечами. Также мне передали поздравительную открытку от Тулси из Катманду. На глазури ярко-красным кремом было выведено: «С днём рождения, Билл!» Красота! Саила с мальчишками превзошли сами себя. Каким мастерством надо обладать, чтобы испечь настоящий, вкусный торт в палатке, на газовой горелке, на высоте четырёх с половиной километров без малого! Это был очень приятный вечер.

16. Герой каравана

23 мая. От Намгунга (4419 метров) через Салданг (3850 метров) до Дора-Сумдо (3701 метр) 16,5 километра

Из лагеря в Намгунге тропа вела прямо в гору и уходила за гомпу. Дойдя до водотока, мы обошли его кругом, любуясь монастырским комплексом в ста метрах под нами. Прочие дома в Намгунге, которых было не более пяти, находились на том берегу реки, окружённые узкими пустыми делянками; иногда попадались чортены. Час или около того дорога стабильно шла в гору, повернув с востока на север, пока наконец не привела нас к туру с флагом на верхушке. С хребта, на котором он стоял, открывались уже ничем не заслонённые виды на великолепный Тибет. Прямо перед нами гордо поднимались две парные вершины, а слева, на горизонте, в 35 километрах от нас, высилась Данфе-Сайл.

Нас ожидал длинный, но несложный переход: снова мы неспешно двигались по горам на высоте 4000 метров. Мы миновали козье стадо в семьдесят