Зов Гималаев. В поисках снежного барса - Билл Крозье

храме своего друга, главы поселения Ньимы Черинга. Снеллгроув рад был обнаружить в небольшой библиотеке старые рукописи – биографии выдающихся лам Долпо. Спросив разрешения, он скопировал и собрал биографии в одну антологию: биографии лам давали очень яркое представление об истории и быте жителей Долпо. Примечательно, насколько достоверна была информация: биографии составляли ещё при жизни лам, либо вскоре после их смерти.

Перевод этих биографий, вместе с рассказом о путешествии Снеллгроува, вошёл в его книгу «Четверо лам из Долпо». Снеллгроуву пришлось переводить имена лам буквально – итог получился весьма причудливый. Первый лама жил в 1456–1521 гг. Звали его bSod-nams blo-gros, что переведено как «Добродетельный Интеллект». Итак, лама Добродетельный Интеллект был родом из Ло, а отправиться в Долпо ему посоветовал его учитель в 1480 г.: он считал, что там хорошие места для уединённой медитации. В Долпо уже присутствовал буддизм, открылись несколько небольших монастырей, но именно Добродетельный Интеллект считается основателем монастырей Маргом и Тхакар. До наших дней лишь Маргом сохранился над Янгцером.

Преемник и биограф Добродетельного Интеллекта – человек по имени Chos-skyabs dpal-bzang, или «Религиозный Заступник, Славный и Добрый», живший в 1476–1565 гг. Ему приписывается основание монастыря Янгцер: община вокруг монастыря Маргом быстро его переросла. Когда Снеллгроув побывал в Янгцере в 1961 г., действующий лама его был семнадцатым по счёту преемником Религиозного Заступника, Славного и Доброго.

Третий лама носил имя dPal-ldan blos-gros, «Славный Интеллект», и жил в 1467–1536 гг. Он был учеником Добродетельного Интеллекта, однако, предпочитая предаваться медитации, удалился в монастырь в Храпе над деревней Тса, в верховье долины Нангкхонга.

Четвёртая биография описывает жизнь девятого ламы Янгцера по имени bSod-nams dbang-phyug, «Владыка Добродетели», который жил в 1660–1731 гг.

Четыре биографии проливают свет на каждодневные дела и волнения жителей средневекового Долпо. В них появляются сюжеты о ритуалах, о болезни и смерти. О том, как строят новый храм, как в гости приходят уважаемые соседи и как ходят в гости к ним. Настоящее окно в прошлое Долпо, о котором на Западе ничего не было известно вплоть до экспедиций Снеллгроува.

Я радовался, что брожу по этому далёкому, чрезвычайно старому религиозному поселению. То, что я видел вокруг, во многом убеждало меня, что это место до сих пор незаменимо и важно для местных жителей, до сих пор продолжает жить.

После краткого перехода мы вошли в деревню Ньисал – фактически спутницу монастырского комплекса. Она стоит на осыпающемся склоне, который многие годы терзает эрозия: он полон вымоин, которые пришлось преодолевать по пути вниз и вверх.

От слияния рек в Дора-Сумдо до южной оконечности Ньисала всего три километра, и на таком небольшом промежутке я насчитал более девяноста чортенов всех возможных размеров, старых и новых, ветхих и отремонтированных. Через несколько часов похода долина реки стала уже и круче.

Высоко над Ньисалом мы повстречали путешествующее семейство. Вместе с мужчиной средних лет налегке шли две девочки-подростка и совсем малышка. Они были плохо одеты, казались грустными и подавленными. Обычно со встречными мы обменивались улыбками и приветствиями, но эти несчастные, похоже, были совсем не в настроении общаться. Даже шоколад, который мы им предложили, не утешил.

Ненадолго мы остановились на обед, и после этого шагать стало легче: нужно было всего лишь идти вдоль реки по пологому берегу. Мы повернули на северо-восток, поднимаясь к долине Мури-Кхолы. Мы делали неизбежный крюк – впрочем, идти было легко и приятно. Около половины четвёртого мы набрели на чортен и прямо за ним, на распаханной террасе, на краю деревушки Мури, увидели наш следующий лагерь.

Пока ставили палатки, погода изменилась: резко похолодало, поднялся ветер, пошёл снежок. Торопливо мы натянули пуховики. Мы находились на высоте 4136 метров: значит, за день мы поднялись на четыреста метров.

18. Вдоль по Панзангу

25 мая. От Мури (4136 метров) до лагеря над Шименом (4227 метров) через Мури-Ла (5073 метра) 7,57 километра

Мы вышли из лагеря, когда не было ещё восьми, и через несколько минут добрались до окраины маленькой, симпатичной деревеньки под названием Мури. Большинство жителей уже работало в полях. Чандра спросил у одного человека дорогу, и тот молча указал прямо наверх. Начался тяжёлый переход.

Мы делали крюк через Мури-Ла, потому что между Ньисалом и Шименом реку Панзанг было не пройти. А так мы спустимся с Мури-Ла в боковую долину и выйдем к Панзангу у самого Шимена, всего в семи километрах выше по течению. Снеллгроув заявлял, что некоторые деревни расположены на расстоянии менее чем десяти километров, но люди ни разу в жизни не были друг у друга.

Когда мы вышли из Мури, дорога сразу пошла труднее. Склон густо порос большими, круглыми растениями, похожими на камни: приглядевшись, я заметил, что они усыпаны розовато-белыми цветочками. Это был проломник вида Androsace muscoidea, о котором Альпийское садовое общество пишет так:

«Зимой выпускает шелковисто-шерстистые шаровидные розетки 8–15 мм в диаметре, цвета от розоватого до сиреневого, с жёлтой или оранжевой серединкой, которая со временем краснеет, соцветиями в три – восемь цветоножек высотой до 6 см. Произрастает: Кашмир, Непал, юго-запад Тибета, западнее Хиндукуша, в основном выше 3000 метров, на каменистых склонах, на сухих участках».

Что ж, «на каменистом склоне, на сухом участке» мы и оказались.

Виляющая тропа была крутой, мы быстро поднимались вверх, и виды открывались потрясающие. Через полтора часа ходьбы мы спугнули двадцать или около того голубых баранов, которые загораживали нам дорогу. Они стояли неподвижно и пялились на нас, пока через несколько минут мы не доползли до них с нашей черепашьей скоростью. Только мы подошли поближе, бараны все как один пустились направо, прочь по склону. Джордж Шаллер бы нашёл это зрелище восхитительным.

Взобравшись на первый хребет, мы увидели небольшой тур, а на юге открылся вид на Канджиробу. Мы прошли уже много километров с того дня, как стояли лагерем прямо у подножия этого могучего ледяного великана. Шло время, и мы замечали, что погода над горой портится. Стоял конец мая, и приближался муссон, но массив Дхаулагири должен был надёжно защитить нас от дождя.

Крутая тропа вела выше и выше, к уединённому ущелью, в которое мы и вошли, вскарабкавшись по каменистому склону. Я с облегчением увидел, что наши руководители останавливаются передохнуть. Через несколько минут нас нагнал Гарри, сияя блаженной улыбкой: он от души наслаждался путешествием. После десятиминутного отдыха и перекуса мы взобрались на невысокий снежник и достигли перевала, находившегося на высоте 5073 метров. Это был «перевал Мо» Снеллгроува: с него нам открылись