Европа Гутенберга. Книга и изобретение западного модерна (XIII–XVI вв.) - Фредерик Барбье

рукой до тех пор, пока машина не будет усовершенствована путем добавления к ней лебедки, а затем и реечной передачи. Таким образом, тискальщик своим весом надавливает на поперечину, и нажимная доска опускается на винт. Хотя точный порядок технических действий в эпоху Гутенберга нам до конца неизвестен, его отладку упростили пробы, сделанные при оттиске более простых текстов, таких как индульгенции. Более объемные издания, по всей видимости, печатали сначала постранично, как это еще происходит в Алсте в 1473 году:

Листы разрезались пополам перед печатанием [и] печать […] делалась […] в четыре прохода; страница шла за страницей в их нормальном порядке пагинации. Это была не слишком-то производительная технология, кроме того, мы видим, что ритм производства был очень медленным […]. Пресс был маленьким […], нажимная доска должна была быть не более 16 см на 10 см [и] Мартенс печатал всего одну страницу за два дня…[280]

Затем, когда размеры нажимной доски стали позволять, печать производится по пол-листа, так как нажима недостаточно, чтобы печатать лист целиком. Каретку останавливают на полпути и так печатают первую половину листа, затем поднимают нажимную доску, заводят каретку до конца и печатают вторую половину. Этот процесс предполагает появление двухтактового пресса, которого первоначально не существовало. После того как все листы отпечатаны с одной и той же стороны, переходят к печати на оборотной стороне, которая должна производиться достаточно быстро (в течение 72 часов), чтобы бумага не высохла и не дала усадку.

Печать усложняется еще тем, что нужно обязательно делать ряд пробных оттисков для внесения необходимой правки в набор. Для каждого листа, таким образом, делается первый тираж, пробный оттиск, в котором будут отмечаться ошибки в соответствии с правилами, установленными в XVI веке. Корректор, мастер цеха или же некий эрудит (например, Жос Бад у Трехсела), или даже сам автор, читает эти оттиски, прежде чем отдать их обратно наборщику: «Саксонская хроника», отпечатанная в Майнце в 1492 году, настолько сложна по своей верстке, что за нею обязательно должен следить кто-то, кто хорошо разбирается в тексте. Каждый пробный оттиск, соответствующий форме, должен быть сразу же исправлен, затем заново напечатан, пока набор не рассыпали, чтобы перейти к печати следующего фрагмента: после выполнения пробного оттиска формы необходимо мыть, винты раскручивать и вносить исправления, затем заново подгонять пробелы – отсюда желание иметь в мастерской или располагать саму мастерскую поближе к специализированному корректору, а еще лучше – к автору. Частая практика в XVI веке (например, у Плантена) – давать читать пробные оттиски, чтобы корректор проверял текст по рукописи, что при случае тоже может привести к появлению дополнительных ошибок, пусть даже только орфографических[281]. Типографские исправления принято отличать от более редких авторских, встречающихся в основном у печатников-гуманистов. Наконец, исправления могли касаться не самого текста, но сквозных заглавий, пагинации и т. д. Как правило отпечатываются две серии пробных оттисков, в XVIII веке эта цифра будет доведена до трех. Последняя проверка проводится в момент запуска печати, но исправления могут также вноситься и на прессе (мраморе). В этом случае правка ограничена, чтобы не нарушить выключку строк: это исток возможных различий между разными состояниями.

Между авторами и печатниками нередко происходят споры о том, кто несет ответственность за ошибки, о которых, естественно, сожалеют все. Жермен де Бри в 1526 году утверждает, что, как автор, он не обязан сам вносить исправления – он сдал копию своего перевода Иоанна Златоуста без ошибок и считает, что этого достаточно:

Я не думал прерывать свой отдых и посвящать себя этому всепоглощающему и недостойному труду по исправлению букв, будучи убежден, что сделал достаточно, раз уж сдал правильный экземпляр…

Четверть века спустя Жоашен дю Белле в свою очередь обращается к читателю, «переводя стрелки» на печатника за те ошибки, что фигурируют в его сборнике сонетов «Олива»:

Если ты найдешь некоторые ошибки в печати, ты не должен винить за них меня, положившегося на других людей. К тому же труд по их исправлению столько велик, особенно в новом произведении, что всех глаз Аргуса не хватит, чтобы разглядеть ошибки, которые там есть…

В конце XVI века Этьен Паскье возвращается к теме трудностей правки и в особенности к чувству собственного достоинства автора и его труда, когда печатник оказывается на стороне «механики». От наборщика ничего ждать не приходится, корректор присваивает себе компетенции, которых у него нет, а когда пробные оттиски наконец должны передаваться автору, его либо нельзя найти, либо у него решительно нет времени на то, чтобы вычитать их и исправить с должным тщанием…[282]

Организационные инновации

За несколько десятилетий возникает и развивается совершенно новая отрасль. Встают проблемы не только технического порядка, но также связанные с организацией типографий и книгораспространением, структурой потенциальных рынков и отношениями с инвесторами. В целом у нас есть лишь неполные, а, самое главное, косвенные сведения об этом: их источник, скорее, сохранившиеся экземпляры, а не редкие архивные документы. Более того, изобретение Гутенберга касается не только технологии, но также организации мастерской и отладки процедур изготовления, которые всего лишь несколько лет спустя позволят произвести идеальное издание такого длинного текста, как Библия. То, что мы называем типографским протоколом, постепенно получает развитие на основе опыта, приобретенного при выпуске коротких печатных изданий, но 42-строчная Библия послужила демонстрацией того, что книгопечатание позволяет создавать по-настоящему монументальные труды в большом количестве и по внешнему виду столь же целостные как и манускрипты.

Работа в мастерской организуется на основе принципа разделения текста на тетради. В системе рукописей копия производится последовательным образом, страница за страницей, пока не образуется тетрадь. Можно, конечно, представить себе, что печать ведется тоже страница за страницей, но такой процесс усложняет и замедляет работу. Довольно быстро, когда нажимная доска стала позволять, переходят к оттиску по пол-листа. Каждый лист должен дважды пройти через пресс (с лицевой и с оборотной стороны), и необходимо предусмотреть пробные оттиски. Ведь шрифтов, даже рам, очень дорогостоящих, не хватает, чтобы последовательно печатать длинные тексты. Таким образом, приходится работать частями: наборщики моют формы и разбирают только что отпечатанный набор (это называется «разбор»), чтобы иметь литеры, необходимые для продолжения работы. Таким образом, принцип состоит в том, чтобы постоянно и как можно быстрее заново использовать имеющиеся литеры, пока не будет отпечатана вся книга целиком. Чем меньше имеется шрифтов, тем чаще приходится повторять всю операцию по набору/печатанию/разбору, которая и составляет первый цикл изготовления. Если в распоряжении имеется относительно мало литер, система циклов делает более привлекательными крупные форматы, такие как ин-фолио и ин-кватро, которые с большим отрывом лидируют в XV веке. Отсюда не следует, что в тетрадях может быть лишь немного листов: в 42-строчной Библии библиографический формат ин-фолио, но для составления каждой тетради вклеивали по пять листов один в другой. Таким образом, в тетради оказывается по двадцать страниц, что позволяет делать переплетенный том более крепким. Инвестиции в создание большего числа литер оправданы с финансовой точки зрения, так как уменьшается число последовательных циклов производства и достигается большая гибкость в работе.

Разбор литер – это продолжительный процесс: рабочий моет форму, чтобы удалить остатки краски, располагает ее на двух брусках, затем «отпирает» и раскладывает литеры по кассам. Одна часть набора сохраняется от страницы к странице, например, колонтитул: это «скелет». Уже отпечатанный набор никогда не сохраняется, поэтому, если предусматривается второе издание или в ходе печати принимается решение увеличить тираж, приходится делать набор заново. В некоторых случаях тираж готов, но может произойти какой-нибудь инцидент, из-за чего приходится заменять лист в экземпляре: по-видимому, в самом Майнце от руки, очень тщательно и следуя образцу двух печатных страниц, переписали этот лист 42-строчной Библии, который вставлен в экземпляр Сен-Бертена из Сен-Омера. Листок плохо отпечатался, потерялся или был уничтожен, поэтому его пришлось заменить, переписав текст, но действовать при этом аккуратно, чтобы стык был не очень заметен[283]. Ритм работы не должен ни прерываться, ни замедляться и необходимо, чтобы производственные циклы быстро следовали друг за другом, чтобы без надобности не иммобилизовать капитал, который представляет собой типографское оборудование.

Еще одна проблема заключается в координации работы