Творчество - Павел Владимирович Виноградов

ни под какими знаменами, кроме красных, этого не сделать. Но однозначно, что всяк ратующий за возврат СССР, к своему удивлению, вернет из него только самое страшное, но никак не хорошее. Не приведи Господи.

— Сейчас в нашем обществе сильны чаяния «сильной руки», причем доходит до абсурда, когда иные правые симпатизируют Сталину, а левые — Иоанну Грозному. На ваш взгляд, чем это вызвано?

— Путаницей понятий. Нас, меня и моих сокурсников, очень хорошо учили истории. Мы со студенческой скамьи знаем: Иоанн Грозный и Иосиф Джугашвили были очень слабыми правителями. А сильным правителем, самым сильным, была Государыня Елисавета Петровна. Любой дурак сладит с управлением, если чуть что рубить головы или расстреливать. А подите, совладайте с огромной страной при запрете смертной казни! Вот это — «рука». Хоть и нежная ручка.

— Что такое несколько раз упомянутая в вашем романе Энтропия, от имени которой действуют злые силы?

— Всего лишь технический термин, которым для удобства пользуются герои. Энтропия — совокупность переменных воплощений Зла. Ну а подробнее — у Каштанова в труде «ХХ век: развилка трех дорог»…

— Прочитаю непременно… Спасибо за интересное интервью. Надеюсь, это не последняя наша беседа, посвященная вашему творчеству.

2017

Рецензии на романы Марики Становой об Империи Джи

Жизнь и мнения императорского голема

Искушенный в Каббале пражский раввин Лёв бен Бецалель создал из глины чудовище Голема (некий «антиадам») для защиты еврейского народа от врагов. Искусственный монстр действует, когда это необходимо, после чего рассыпается в прах, а в нужное время возрождается вновь. И периодически восстаёт против своего создателя.

Не знаю, имела ли в виду эту мрачную средневековую легенду живущая в Чехии русскоязычная писательница и художница Марика Становая, когда задумывала свою фантастическую дилогию (потенциально — трилогию) «Экзекутор». Однако образ главной героини/героя уж очень сильно напоминает фенотип Голема.

Крошка (Хаккис, Стив, Марк, хищная инопланетная птицелошадь и так далее) — в буквальном смысле создание Джи, всемогущего императора галактического государства. Империя Джи построена на умопомрачительных технологиях, а фигура императора каким-то образом является «точкой сборки» всей этой махины. Честно говоря, не знаю, имеет ли отношение его имя к гипотетической «точке джи», по мнению некоторых современных сексологов якобы отвечающей за женскую сексуальность, но мне кажется, что такое толкование вполне уместно.

Не очень ясно, каким именно образом Джи обрёл такое значение. Правда, ближе к концу первого романа «Рождение Экзекутора» автор попыталась раскрыть механизм этого — ход, не слишком удачный с точки зрения структуры. Но всё равно вопросы остались, и читателю остаётся лишь принять, что без Джи империя рухнет. По крайней мере, остаётся такое впечатление.

К слову, сама по себе велика космическая империя выписана довольно скудно, что отличает «Экзекутора» от большинства антиутопий, авторы которых тщательно воссоздают окружающие героев реалии. К примеру, природа власти Бога-императора во вселенной Дюны Фрэнка Герберта предельно ясна — он монопольно производит и контролирует запасы спайса, без которого невозможны космические перелёты. Ну и практически неуязвим и почти бессмертен. Вообще, в ходе чтения «Экзекутора» не раз приходится вспоминать эпопею Герберта — параллели очевидны. Например, отношения Джи и Крошек очень напоминает связку Бог-император — клоны Дункана Айдахо. Однако в романе Становой читатель не найдёт тщательного описания социальных механизмов, политических комбинацией, религиозных движений и сложной конструкции из уравновешивающих друг друга мощных кланов, придуманных Гербертом.

В случае «Экзекутора» складывается впечатление, что автора такие скучные вопросы не очень волнуют. Просто есть межпланетная империя, она очень-очень могущественна, во главе ее стоит Джи, тоже почти бессмертный и создающий соответствующую имперскую элиту — ажлисс, «сноваживущих». Это особо ценные для империи личности, которых, после того, как их тела достигли естественного фатального износа, «переселяют» в другие, молодые, да ещё и обладающие некими сверхспособностями, вроде телепатии, ускоренной регенерации и прочим. Ажлиисс поставляют кадры для имперской бюрократии, Джи использует их в качестве наместников территорий и на других административно-полицейских постах. Ещё многие из них его очень старые — на столетия — соратники и друзья, что заставляет вспомнить похожую коллизию из «Князя света» Роджера Желязны.

Но в самой идее переноса личности по Становой заключено некое мировоззренческое противоречие. Дело в том, что вселенная Джи, как и Дюны, обезбожена, никакого Высшего существа и «мира горнего» там нет и быть не может, всем рулит чистая механика. У Герберта это допущение, возможно, молчаливо не разделяется автором, но Становая с ним, по всей видимости, спорить не собирается. Однако для производства ажлисс используется некий «кристалл ловушки души», собирающий в течение жизни «сноваживущего» всю информацию о его личности, а в момент смерти «втягивающий» в себя его душу, которая после этого вселяется в новое тело. Или не вселяется — как уж Джи решит.

При этом о самой природе этой «души» и о том, откуда она берётся в сугубо материалистическом мире, не рассказывается ровным счётом ничего.

Однако и сама по себе роль Джи, хоть и объясняется материалистически, в корне мистична. Его фигура воплощает представления древних культур об императоре, божественной силой заставляющего функционировать весь подвластный ему мир, причём не только социально-экономические механизмы, но и природные стихии. Так что официальная религия империи — культ божественного Джи — в контексте этого общества выглядит вполне уместно, как и культ римских цезарей или китайских ди.

Однако ажлисс императору мало — ему необходим экзекутор, то есть, главная героиня. О месте рождения Крошки известно мало — это составляет одну из интриг романа. Она усиленно ищет свои корни, но выясняет лишь, что в младенческом возрасте была взята императором с некой отдалённой планеты (которая, похоже, является нашей Землёй), причём было это настолько давно, что найти там каких-то её родных нереально. Забегая вперёд, могу сказать, что в следующей книге эта линия будет продолжена.

Крошка — тоже ажлисс, но её сверхспособности куда выше, чем у остальных. Она способна изменять своё тело, превращаясь из девушки в юношу, из юноши — в могучего мужчину или даже в хищное животное. Она может входить в сознание людей, не только сканируя их, но и управляя их поведением. Она непобедимый боец и одновременно сказочная любовница (или любовник), способная удовлетворить любую прихоть партнёра. В общем, я бы сказал, что образ этот несколько мэрисьюшный — если бы не некоторая ирония, вложенная в него автором.

К слову, она, авторская ирония, иногда довольно мрачная, в романе не редкость, и это составляет одну из его привлекательных черт. Скажем, основой питания для всего населения громадной империи являются… личинки мух, в гигантских количествах