Император Николай I - Александр Николаевич Боханов

В уваровской формуле «Православие» олицетворяло мировоззрение, «Самодержавие» – форму государственного устройства. Понятие же «Народности» подчеркивало, что «Православие» и «Самодержавие» отвечали духу народа, его представлениям об устройстве страны и мира.

Соединение трех указанных явлений исторического бытия и создавало удивительный исторический феномен, называемый Россией. По сути дела, Уваров лишь призывал русских людей не превращаться в «умственных рабов» иностранных учений, уважать прошлое, дела предков и не забывать, что в Империи Двуглавого Орла слишком много неповторимого, своеобразного.

Собственно, «триада» являлась парафразом старого воинского призыва: «За Веру, Царя и Отечество!», с которым многие поколения русских воинов шли на поле брани, самоотверженно защищать Русь-Россию. И все. Увидеть в этом «реакцию» или «обскурантизм» могли лишь люди с неуемным буйством фантазии…

В самом начале Николай I заявил, что желает, чтобы жизнь в стране регулировалась законом. Это был, по его словам, «первый по важности предмет», на который он и «устремил все свое внимание». Он много слышал о произволе и лихоимстве в системе правосудия. Подобным порокам способствовало то, что законодательно-правовая база не была унифицировала; являлась сложной, запутанной и противоречивой.

В России в начале XIX века существовало огромное количество распоряжений, указов и других законодательных актов. Многие из них были изданы в такие давние времена, что об их существовании мало кто и знал. Предшествующий универсальный законодательный свод – Соборное Уложение – появился еще при Царе Алексее Михайловиче в 1649 году!

Николай I решил навести в этом важном деле порядок, проведя кодификацию (систематизацию) законодательства. Эту важную работу Монарх поручил в 1826 году М. М. Сперанскому, который с группой помощников к 1830 году осуществил Царский замысел.

В опубликованных объемных 45 томах было собрано 30 тысяч законов, появившихся в России со времен Соборного Уложения Царя Алексея Михайловича 1649 года. Сорокапятитомный труд получил название «Полного Собрания Законов Российской империи».

Это была первая часть задачи. Вторая же, не менее важная, состояла в том, чтобы из общей массы юридических актов отобрать лишь те, которые не потеряли свою силу и действовали на территории Империи к началу 30-х годов XIX века.

В 1832 году данное собрание нормативных актов было издано; оно насчитывало 15 томов и получило название «Свода Законов Российской империи». Его отпечатали большим тиражом и разослали во все концы Империи. Царь считал, что в каждом государственном учреждении (присутственном месте) должно находиться собрание государственных норм и правил.

Деятельность по кодификации законодательства протекала под постоянным контролем Николая I, который внимательно все читал и делал замечания. Он принял решение, что отныне все новые законы должны немедленно публиковаться как продолжение «Свода Законов»[74].

Николай Павлович с благодарностью оценивал работу Сперанского, высоко ставал незаурядный ум и деловые способности этого сановника. Когда тот умер в 1839 году, Император с грустью признавался барону М. А. Корфу: «Михаила Михайловича не все понимали и не все умели довольно ценить; и сперва я сам, может быть, больше всех был виноват против него в этом отношении. Мне столько было наговорено о его либеральных идеях; клевета коснулась его даже и по случаю 14-го декабря, но все обвинения рассыпались, как пыль».

Другая важная задача, вставшая сразу же по восшествии на Престол, касалась оздоровления государственных финансов. Еще во времена Екатерины II правительство начало в большом количестве выпускать в обращение бумажные деньги (ассигнации). Первоначально стоимость бумажных и серебряных денег была равнозначной. Но постепенно, по мере того как количество ассигнаций увеличивалось, их реальная стоимость стала падать.

К началу царствования Николая I один рубль ассигнациями стоил примерно четвертую часть серебряного рубля. Истинным бедствием при финансовых расчетах являлась произвольная оценка стоимости денег. Например, если крестьянин продавал на рынке овес и получал за него ассигнациями, скажем, по курсу 25 копеек серебром за пуд, то, покупая на том же рынке в лавке сукно, с него просили заплатить из расчета 30 копеек ассигнации за серебряный рубль.

К тому же государство (казна) держало фиксированный курс и требовало, чтобы все государственные платежи налогов и сборов осуществлялись по курсу 29 копеек за рубль серебром. Возникала финансовая неразбериха. Положение складывалось совершенно ненормальное.

Царь поручил министру финансов графу Е. Ф. Канкрину исправить положение. Царское поручение было исполнено: за короткий срок министру удалось накопить большие государственные запасы драгоценных металлов (золота и серебра), что позволило установить твердое соотношение рублей.

Весь ход финансовой реформы протекал не только под контролем Императора, но при его неоднократном участии в заседаниях особого «секретного комитета». При этом он совершенно не обращал внимания на субординацию и призывал высказываться открыто и свободно.

Однажды в феврале 1843 года Канкрин, не согласный с предложением Монарха выпускать кредитные билеты мелкого достоинства в 1 рубль (министр же предлагал исходный номинал 3 рубля), заметил: «Впрочем, как Вашему Величеству угодно!» Ответ последовал незамедлительно: «Здесь не об угодливости дело; знаю, что если я прикажу, то вы должны исполнить; я собрал вас здесь, чтобы рассуждать».

В конце концов, после длительных «рассуждений», решение состоялось. Устанавливался постоянный и обязательный курс: три рубля пятьдесят копеек ассигнациями за серебряный рубль. Постепенно правительство начало изымать из обращения ассигнации, заменяя их новыми бумажными деньгами – кредитными билетами, которые можно было обменивать на серебряную монету в соотношении 1: 1.

В России утвердилась система серебряного монометаллизма, обеспечивавшая на определенный период финансовую стабилизацию и способствовавшая экономическому развитию. Русские вексельные курсы в конце 40-х – начале 50-х годов XIX века демонстрировали устойчивую повышательную тенденцию.

Так, высший курс на Лондон поднялся с 38 1/2 пенса в 1850 году до 39 1/2 пенса в 1853 году, а средние показатели за эти годы составили соответственно 38 7/6 и 38 2/3 пенса. Сходная ситуация существовала и с вексельными курсами на Париж, поднимавшимися в 1852–1853 годах до 412–413 сантимов, а в среднем державшимися на уровне 401–402 сантима.

В период царствования Николая I в России впервые было введено регулярное пенсионное обеспечение. В 1827 году Царь издал указ, гласивший, что человек, находившийся на государственной службе 35 лет, после выхода в отставку имел право на государственную пенсию. На нее мог рассчитывать лишь тот, кто прослужил весь срок без замечаний и нареканий («беспорочно»)…

Императору Николаю Павловичу Россия обязана еще одним великим, знаковым явлением: созданием русского национального гимна «Боже, Царя храни!». Это было событие национально-культурного значения.

Николая Павловича нередко изображают неким примитивным служакой, своего рода «унтером Пришибеевым» на Троне. Лучшей «музыкой» для него якобы была барабанная дробь или зов полковой трубы. Конечно, это злая карикатура, к подлинному человеку совсем не относящаяся.