Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

Итак, сопровождаемый своими товарищами, купец направился в Московию и добрался до Днепра, который тогда замерз и стал твердым как мрамор. Он увидел, что московиты (тогда из-за войны сами не доверявшие полякам) уже прибыли на другой берег, но не могут подойти ближе из-за ширины реки.

Когда они узнали друг друга, обменявшись сигналами, московиты начали громко кричать, но было так холодно, что их не было слышно. Прежде чем достичь другого берега (где находился человек из Лукки и его переводчики), слова замерзали в воздухе и задерживались в нем. Знавшие об этой особенности слов поляки развели огромный костер на льду в самом центре реки. Они думали, что здесь висят замерзшие слова и река достаточно замерзла, чтобы выдержать накал огня.

Итак, когда они все это проделали, слова (остававшиеся замершими в течение часа) в положенное время начали падать и сочиться шепотом, как снег с гор в мае. Их теперь можно было расслышать, хотя люди уже ушли. Однако купец подумал, что в словах содержится сообщение о слишком высокой плате за сабли, он решил не принимать предложение и так вернулся ни с чем».

56. Тут все рассмеялись, и мессир Бернардо заметил: «По правде говоря, я хотел рассказать вам не такую остроумную, но не менее замечательную историю. В ней говорится следующее.

Недавно один португальский моряк[1] открыл новую далекую страну Индию. Вернувшиеся оттуда моряки привезли с собой множество разных диковинок. Мой друг рассказывал мне, что видел среди них обезьяну весьма необычного внешнего вида, которая прекрасно играла в шахматы.

Случилась и другая история, когда тот купец, что привез обезьяну, оказался однажды перед королем Португалии. Когда та занялась игрой в шахматы, то сделала несколько настолько искусных движений, что сумела обыграть хозяина, и, наконец, объявила мат. Раздосадованный проигрышем, так всегда ведь бывает, когда следует неудача, купец взял фигуру короля (она оказалась очень большой, потому что именно такими фигурами играют португальцы) и нанес обезьяне сильный удар по голове.

Тогда она наклонилась и громко закричала, как бы прося короля защитить ее от причиненного ей зла. Купец снова пригласил ее сыграть, и, как и в первый раз, она одержала победу над ним. Наконец, увидев, что она вот-вот поставит его в положение мата, обезьяна попыталась применить новый трюк, чтобы защитить себя от удара.

Не выказывая своих намерений, она одной лапой схватила подушку, которую купец обычно подкладывал себе под руку, беспечно лежавшую на тахте. Она объявила мат и одновременно правой рукой подняла подушку над головой, превратив ее в щит, который должен был уберечь ее от удара. Затем она радостно поскакала к королю, как будто хотела торжествующе объявить о своей победе.

Теперь вы сами можете убедиться в том, насколько осторожными и разумными бывают обезьяны».

Тогда вступил мессир Чезаре Гонзага: «Возможно, это была лучшая из обезьян, пользовавшаяся особым уважением, и республика индийских обезьян отправила ее в Португалию, чтобы та сделала себе имя в иностранном государстве».

Все рассмеялись, получив удовольствие как от самой истории, так и от комментария, сделанного мессиром Чезаре.

57. Итак, продолжая дискуссию, мессир Бернардо сказал:

«Вам доводилось слышать, что удачные шутки усиливают впечатление во время продолжительной беседы. Теперь подробно поговорим о тех, что состоят из одного высказывания и представляют собой едкую остроту, заключенную во фразу или слово.

Как и в первом случае, то есть во время забавной беседы, нам следует в нашем повествовании избегать того, чтобы мы напоминали шутов и тех, кто заставляет других смеяться над своими нелепостями. Короче говоря, во всех своих коротких высказываниях придворному следует позаботиться о том, чтобы не казаться злобным и недоброжелательным, не произносить остроты и колкости только для того, чтобы вызвать раздражение и поддеть, ибо слова иногда ранят гораздо сильнее, чем физическое увечье.

58. Теперь скажу о преднамеренных приятностях, что содержатся в афоризмах, их острота вытекает из двусмысленности. Однако они не всегда вызывают смех, часто аплодируют искусной придумке, но вовсе не потому, что смешно. К примеру, подобным образом высказался несколько дней назад наш знакомый мессир Аннибал Палеотто, обращаясь к синьору, который рекомендовал ему учителя для его сыновей. Отметили ученость и знание грамматики учителем, и тот сказал, стремясь обозначить и свое вознаграждение, что хочет получить не только деньги, но комнату, оснащенную всем пригодным для проживания и ночлега. Ведь у него нет своей letto (кровати). Тотчас мессир Аннибал ответил: «Как же он может считаться ученым, если не умеет letto (читать). Теперь вам понятно, что он сыграл с двойным значением фразы: non aver letto [не иметь кровати, не уметь читать].

Хотя остроты бывают достаточно резки, особенно если человек воспримет сказанное в ином, нежели первоначальное значение, смысле. Отсюда, как я уже говорил, возникает скорее удивление, чем смех, если только говоривший не прибавит пояснений к сказанному.

Теперь отмечу разновидность остроты, обычно вызывающей смех. Случается, когда мы ожидаем одно, а говорящий высказывает другое, и все это называется «неожиданностью». Если к этому прибавляется каламбур, острота становится более пикантной. Однажды, когда состоялась дискуссия по поводу того, как сделать прекрасный кирпичный настил для туалета моей синьоры герцогини, после множества бесед об этом Джанкристофоро заявил: «Если бы только мы смогли заполучить епископа Потензы и распрямить его, ибо он самое странное существо из когда-либо рождавшихся на земле». Все от души посмеялись над его словами (il piu bel matto nato), ибо, разделив слово matto-nato, получили каламбур. Ведь он сказал о том, что следует польстить епископу и выложить его на полу комнаты, что оказалось совершенно неожиданным для слушателей. Поэтому реплика показалась остроумной и все над ней смеялись.

59. Существует множество видов составления каламбуров, поэтому нам следует быть осторожными и легко играть словами, избегая тех, что делают остроту плоской или кажутся нарочитыми. Встречаются и такие (как мы уже заметили), что кажутся слишком колкими.

Случилось так, что несколько приятелей оказались в доме одного из своих друзей, потерявшего в бою один глаз. Тот стал упрашивать собравшихся остаться пообедать, но все распрощались, кроме одного, сказавшего: «Я останусь с тобой, потому что вижу, что у тебя найдется место для одного». Одновременно он указал пальцем на пустую глазницу. Вы ведь тоже находите сказанное слишком резким и грубым? Человеку нанесли обиду без причины, причем говоривший даже сначала не понял, что он причинил боль.

Более того, то, что он сказал, можно в принципе обнаружить у любого слепого человека. Подобные общие вещи не доставляют удовольствия, потому что высказываются необдуманно. К такого же рода насмешкам