Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

60. Среди других острот лучшими назовем те, что основаны на перевертывании слов говорившего и обращении их против него же, поражая врага его собственным оружием. Приведем пример из судебного разбирательства, когда противник заявил другому в присутствии судьи: «Почему вы так сильно лаете?» Тот тотчас парировал: «Потому что вижу вора».

Другой случай произошел с Галеотто де Нарни по пути через Сиену. Он остановился на улице, чтобы узнать, где находится гостиница. Увидев, какой он толстый, один из жителей начал смеяться над ним со словами: «Одни носят свои бумаги сзади, другие спереди». Галеотто прореагировал тотчас же: «Так мы обычно поступаем в стране воров».

61. Выделим и другой вид, назовем его игрой в слова, он заключается в том, что слова меняются путем добавления или опущения слова или слога, скажем, говорят: «Вы лучше сведущи в латыни, чем в греческом». Вам же, моя синьора, было послано письмо, адресованное так: «Вам моя синьора Эмилия Импиа[2].

Приятно процитировать один или два стиха, используя их в иных целях, чем предполагал их автор, или иначе применяя, чем обычно это делают. Иногда и с той же целью, но меняя одно слово. Однажды случилось так, что синьора, у которого была безобразная и неприятная жена, спросили, как он себя чувствует, и тот ответил, перефразировав строку из «Энеиды» Вергилия: «В моей постели величайшая фурия».

Когда мессир Джеронимо Донато, отправившийся с друзьями в окрестности Станцы во время поста, встретил группу красивых римских дам, один из его друзей сказал: «В Риме столько красивых звезд на небе». Донато тотчас ответил: «В Риме столько же сатиров, сколько овец на пастбище», указывая на группу молодых людей, идущих им навстречу.

Подобным же образом мессир Маркантонио делла Торре обратился к епископу Падуи. В том городе был женский монастырь, за который отвечал монах, известный своей набожностью и ученостью. Случилось так, что монах запросто посещал монастырь и часто исповедовал монахинь. Пять из них (более половины монашествующих) оказались беременными. Вскоре об этом стало известно, монах решил бежать, но не знал, как ему спастись.

Епископ заключил монаха под стражу, скоро он сознался, что действительно довел пять монахинь до такого состояния, потому что его искусил дьявол. Тогда епископ решил соответственно его наказать. Поскольку монах славился своей ученостью, у него завелось множество друзей, попытавшихся помочь ему. Среди них оказался Маркантонио, он отправился к епископу, чтобы узнать, не согласится ли тот даровать прощение монаху.

Епископ ни под каким предлогом не захотел никого выслушать, однако они продолжали настаивать на своем, заступались за обвиняемого, просили учесть его положение, хрупкость природы человека и множество других вещей. Наконец епископ заметил: «Я ничего не стану делать для него, отдаю его на милость Господа, пусть Он решит его судьбу».

Когда же они повторили свои доводы, епископ сказал: «Что я отвечу Господу в Судный день, когда он спросит меня: «Дай отчет об управлении твоем» (Лк.,16: 2. – Пер.). Тотчас нашелся мессир Маркантонио, заметивший: «Мой синьор, скажите то же, что сказал евангелист Матфей: «Господи, вот пять талантов, что Ты дал мне, а вот другие пять талантов, что я приобрел на них» (Мф., 25: 20). Епископ не смог удержаться и рассмеялся, его гнев ослаб, и наказание обидчику было смягчено.

62. Не менее увлекательно интерпретировать имена, пытаясь представить, почему человек, о котором идет речь, носит это имя или почему его иногда так зовут.

Несколько дней тому назад Прото да Лука (который был известным шутником) попросил назначить его епископом Калио. Папа, у которого уже был другой кандидат, так ему ответил: «Разве тебе неизвестно, что на испанском caglio означает «молчание». Поскольку ты болтун, то вряд ли подобает епископу обладать подобным титулом, иначе он не должным образом проявит себя. Поэтому оставайся лучше молчуном и не претендуй на этот титул».

Несколько раз Прото подавал запрос и каждый раз получал тот же ответ, никак не приближаясь к искомой цели. Повторив несколько раз свою просьбу и не получив ничего, наконец не выдержал и сказал: «Святой отец, если ваше святейшество дарует мне это епископство, то и оно получит от этого выгоды, потому я отдам вам два поста (ufficii)». – «И какие же посты вы покидаете?» – заметил папа. «Мадонны и Господа». Папа не удержался, рассмеялся, хотя был известен суровым нравом[3].

Другой человек в Падуе рассказывал, что Калфурнио так называли, потому что тот обычно разогревал печи. Когда я однажды спросил у моего друга Томмазо Ингирани по прозвищу Федра, почему это в Страстную пятницу, когда церковь призывает всех только молиться, он занимается этим, причем разжигает их не только для христиан, но даже для язычников и евреев, не слушая ни кардиналов, ни епископов, ни прелатов, он мне ответил, что кардиналы уже вошли в этот список в молитве, где сказано: «Станем молиться за еретиков и раскольников».

Однажды мой друг граф Людовико сказал, что не одобряет, что некая дама использует столько косметики, что начинает лосниться. Потому что он видит свое отражение в ее лице, как в зеркале, чего ему вовсе бы не хотелось.

Известен ответ мессира Камилло Палеотто мессиру Антонио Поркаро. Рассказав о знакомом, поведавшем священнику на исповеди, что он ревностно постился, посещал мессы и священные службы, стремился всем делать только добро, мессир заметил: «Он превозносил свои поступки вместо того, чтобы отмаливать свои грехи». На это мессир Камилло ответил: «Нет, он признавался в них, потому что полагал большим грехом совершать их».

Разве вы не помните, как хорошо накануне сказал синьор префект? Когда Джантоммазо Галеотто удивился, что человек просит две сотни дукатов за лошадь, в то время как она не заслуживает и фартинга, ведь она настолько боялась оружия, что никто и близко не мог подойти к ней, синьор префект (стремившийся упрекнуть человека за трусость) заметил: «Если лошадь бежит от звона оружия, то я, наоборот, удивляюсь, что он не попросил тысячу дукатов за это».

63. Более того, иногда используют одно и то же слово, но его значение отличается от обычного употребления. Как случилось с синьором графом. Когда он собрался пересечь очень быструю реку, то сказал герольду: «Переправляйся! – но тот поднял вверх руку и почтительно ответил: «После вас, ваше сиятельство».

Другой случай добродушного подтрунивания происходит, когда человек воспринимает слова говорившего, но не смысл. Так случилось в этом году, когда находившийся в Риме немец,