Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

обстоятельство: Италия, одержавшая победу над Турцией, поспешила летом 1911 г. — т. е. еще в ходе военных действий — предупредить все балканские государства, в том числе, понятно, и Болгарию, о необходимости сохранять мир, так как в случае военной акции против Константинополя (Стамбула), они не получат никакой поддержки{528}. Весьма осторожной была позиция и других европейских великих держав, опасавшихся, что военный конфликт на Балканах приведет к преждевременному мировому конфликту, ожидавшемуся приблизительно к 1917 г.{529}.

Так что и самым несведущим было ясно, что сколь бы ни была желанной война с Турцией, Болгария не могла решиться на самостоятельную акцию против нее. Ибо во всех случаях это означало бы конец ее существования на политической карте Европы. Данное обстоятельство хорошо понимали и в тогдашних политических сферах Софии. Понимали, что в одиночку воевать против Османской империи Болгария не может ни при каких условиях, но может — в союзе со всеми остальными балканскими государствами, или, по крайней мере, с частью из них, тем более, что у каждого из них были свои интересы, связанные с изгнанием османских поработителей с европейского континента.

И если речь шла о коллективной войне против Османской империи, о поиске союзников, спрашивается, не было ли другой альтернативы получить согласие Белграда, кроме раздела чисто исконной болгарской земли, каковой представлялась Македония болгарской стороне? Не было ли других путей и других возможностей добиться этого союза?

Конечно, в исторической науке не опираются на аргументы, начинающиеся со слова «если», а изучают, анализируют события, уже происшедшие, состоявшиеся. И все же никогда не мешает подумать, порассуждать о неких вариантах, в частности, в нашем случае — о том, не было ли иных возможностей достичь союза с Сербией, кроме как пойти навстречу Белграду в его претензиях на часть Македонии?

Внимательное изучение сербской истории показывает, что такая возможность была, и являлась совершенно реальной, а не воображаемой. Потому что Сербия, помимо дележа Македонии, стремилась к реализации и других внешнеполитических целей, а именно — связанных с Боснией и Герцеговиной, областью, аннексированной Австро-Венгрией после Младотурецкой революции в 1908 г. (курсив мой. — М.К.). Болгарской стороне достаточно было ограничиться поддержкой этих стремлений западной соседки, чтобы отклонить ее взгляд от Македонии. Такой подход, однако, требовал большой смелости, т. к. затрагивал прямые интересы великой державы, какой в то время была Австро-Венгрия, а после аннексии этой области она никогда бы не уступила ее Сербии. При этом нужно было еще преодолеть сопротивление царя Фердинанда, возведенного на болгарский престол при помощи той же Австро-Венгрии (при молчаливом согласии Германии и других великих держав Запада), чтобы иметь в его лице защитника ее интересов на Балканах. Гешов не имел такой смелости. И вместо того, чтобы пойти на весьма рискованную и опасную для него борьбу с венской дипломатией, он предпочел «более легкий» путь — признал возможным раздел Македонии, не подозревая, сколь гибельным такой шаг окажется для судьбы Болгарии.

Последствия безрассудного шага проявились очень скоро: после успешного окончания Балканской войны, достигнутого, прежде всего, силами самой Болгарии, оказалась возможной ситуация, когда, в противоречии с союзными договорами 1912 г., Сербия (а вместе с нею и Греция) отказались выполнять их условия и дали понять Софии, что не уйдут из занятых ими территорий в Вардарской и Эгейской Македонии. Только тогда правительство Гешова и сам премьер-министр поняли, какую фатальную ошибку они совершили в ходе дипломатической подготовки войны, соглашаясь с предложением Белграда делить Македониию. Правда, Гешов пытался предпринять некоторые действия для предотвращения беды, настаивая перед Белградом отложить раздел Македонии до заключения мира с Османской империей. Кроме того, он поручил болгарским дипломатическим представителям в Лондоне, Санкт-Петербурге и Париже обратиться к соответствующим компетентным органам трех великих держав, предупреждая их, что претензии Сербии и Греции угрожают существованию Балканского союза.

Убежденный в необходимости такого союза, он был готов и на новую рискованную акцию, цель которой — ускорить подписание мирного договора союзных балканских государств с общим противником. И это — несмотря на то, что правящие круги Белграда и Афин тайно, за спиной Болгарии, договаривались между собой против союзной Болгарии, стремясь не столько затянуть окончание войны, как пишут некоторые авторы{530}, сколько обеспечить за собой захваченную в Вардарской и Эгейской Македонии добычу.

Действительно, до подписания Лондонского мирного договора 17 мая 1913 г. никакого раздела не происходило. Что, однако, совсем не радовало правящие круги Софии, т. к., заняв македонские территории, Сербия и Греция открыто давали понять, что не будут их освобождать. И именно в то время, когда нужно было с новой силой и энергией отстаивать права Болгарии перед Белградом и Афинами, старый государственный и политический деятель подал в отставку с поста премьер-министра и министра иностранных дел. Этот акт, предпринятый сразу после подписания Лондонского мирного договора, тогда не был оглашен публично, ибо д-р Стоян Данев, председатель Народного собрания, который должен был заместить Гешова на двух покидаемых постах, все еще находился в Лондоне как руководитель болгарской делегации по подписанию мирного договора.

Болгарской общественности отставка Гешова была представлена со ссылкой на состояние его здоровья. И действительно, после формирования нового коалиционного кабинета во главе с Ст. Даневым Гешов отправился в Вену для лечения{531}.

Но было ли это настоящей причиной отставки? Существует достаточно оснований сомневаться в этом. Конечно, политики — тоже люди и тоже могут болеть. Но также известно, что они часто прибегают к разным политическим трюкам, когда нужно притупить возбужденное общественное настроение. То есть, всегда возможны и некие политические мотивы, остающиеся скрытыми от общества. В данном же случае ясно, что как опытный политик Гешов, поняв, к какому результату привела его деятельность, связанная с участием Болгарии в Балканской войне, решил уйти с престижного государственного поста в надежде избежать недовольства народа из-за потери не только Вардарской, но и Эгейской Македонии.

Однако, своей отставкой он не сумел предотвратить катастрофическое развитие дальнейшего хода событий. Спустя всего два дня после подписания Лондонского мирного договора, Сербия и Греция заключили между собой тайный договор против Болгарии. В то же время и в Болгарии с каждым днем стала накаляться обстановка, пока дело не дошло до «рокового решения» 16 июня 1913 г., положившего начало Второй балканской войне.

Она называется еще и Межсоюзнической, т. к. велась между Болгарией и ее бывшими союзниками, к которым присоединилась также Румыния. Как известно, военное поражение Болгарии в этом столкновении привело к ее первой национальной катастрофе{532}.

Отставка Гешова в мае 1913 г. не могла его спасти от народного возмездия. После падения коалиционного правительства