Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

Нидерланды снизить цену на газ «рано или поздно дадут результат». Он пояснил, что цена на газ из Нидерландов подвергалась резкой критике со стороны как германских парламентов на федеральном и региональном уровнях, так и муниципальных потребителей. Можно ожидать, что аналогичные критические замечания будут высказаны и в том случае, если газ, импортируемый из СССР, не окажется существенно дешевле голландского. В этом разговоре принял участие и Шедль, который отметил, что считает цену за газ в размере 0,6 пф/Мкал слишком высокой в качестве цены франко-границы, но вполне приемлемой, если бы она уже включала затраты на доставку до Мюнхена.

Далее вопрос о цене обсуждался только между Шелбергером и Осиповым. В этом им удалось добиться определенного результата. Осипов озвучил новое советское предложение по цене – 0,53 пф/Мкал, а Шелбергер заявил, что согласится на цену 0,525 пф/Мкал, но только при условии, что объем поставок газа составит 3 млрд кубометров в год. Осипов надеялся, что удастся договориться о продаже 5 млрд кубометров в год, но в конце концов согласился на меньший объем, чтобы не пришлось соглашаться на более низкую цену. Компании Ruhrgas была предоставлена возможность в течение года дополнительно приобретать 2 млрд кубометров газа[29] ежегодно.

На следующем раунде переговоров, который состоялся в конце августа, стороны были полны оптимизма по поводу скорого заключения контракта. Вопрос о цене пока еще не был решен окончательно в конкретных формулировках, но участники к этому времени пришли к полному взаимопониманию, и, казалось, ничто не сможет помешать завершению сделки. Оставалось обсудить еще ряд вопросов, которые считались гораздо менее сложными: они касались таких проблем, как формула ценовой адаптации и список германских компаний – членов будущего консорциума, которые на текущих переговорах представлялись как «наиболее желательные потребители». Плессер сообщал из Москвы, что еще до конца года можно рассчитывать на успешное завершение переговоров[30].

Завершающий этап переговоров

В какой степени эта сделка была важна для Бонна и для Москвы в политическом отношении? За этим проектом внимательно следили министр иностранных дел Брандт и его главный аналитик Бар. В середине июля Брандт в переписке с Министерством экономики подчеркивал, что у него не может возникнуть «никаких возражений по поводу относительно больших объемов импорта советского газа». Он также надеялся на то, что «прояснение всех коммерческих аспектов поставки природного газа… произойдет своевременно и таким образом, чтобы достигнутые результаты могли использоваться в качестве основы для германо-советских переговоров о заключении долгосрочного государственного договора». Представляется, что такое понимание потенциала природного газа в качестве инструмента и катализатора улучшения советско-германских отношений в целом сформировалось в ходе переговоров об импорте газа. Однако канцлер Кизингер к проекту природного газа был настроен весьма скептично. Во время встречи на высшем уровне с президентом США Никсоном, состоявшейся в начале августа, Кизингер дал понять, что, с его точки зрения, у красного газа нет никаких шансов оказать в целом положительное влияние на отношения между СССР и Западной Германией[31].

Министр Шиллер и статс-секретарь фон Донаньи передали слова Брандта о том, что, по мнению Лантцке, Плессера и других экспертов в области энергетики, природный газ является не только энергетическим источником, но и политическим инструментом. Беседуя с германской делегацией, ведущей переговоры, фон Донаньи постоянно подчеркивал политическое значение окончательного оформления контракта с СССР. Ожидалось, что этот контракт станет «важным компонентом» государственной восточной политики в целом. Если ранее министерство, энергетические аналитики которого еще совсем недавно с большой подозрительностью относились к идее импорта природного газа из Советского Союза, проявляло лишь сдержанную поддержку в отношении переговоров о советском газе, то теперь оно настойчиво требовало добиться успехов в переговорном процессе. До сведения Ruhrgas также был доведено мнение фон Донаньи о том, что «соображения как в области политики в целом, так и в области внешнеторговой политики свидетельствуют о необходимости соглашения с СССР», этот факт он считал «бесспорным». Фон Донаньи также всеми силами пытался убедить Шелбергера в том, что «по политическим причинам следует во что бы то ни стало не допустить прерывания переговоров»[32].

Ruhrgas также передали слова Брандта о том, что нужно договариваться о максимально крупной сделке. Министерство попыталось уговорить компанию согласиться на ежегодную покупку 5 или даже 6 млрд кубометров советского природного газа и одновременно дало указание Шелбергеру и его коллегам не подписывать контракт, если в нем будет предусмотрен объем поставок меньше 3 млрд кубометров газа.[33] На раннем этапе советско-германских переговоров эксперты из министерства газа опасались, что если газовые компании не захотят импортировать менее 5 млрд кубометров в год, то СССР может прекратить переговоры, поскольку в таком случае строительство трубопровода с территории Советского Союза было бы лишено экономического смысла.

На такой случай фон Донаньи и его советники разработали комплексную схему, с помощью которой можно было бы «спасти» проект. Так, например, в ней обсуждался вопрос о возможных субсидиях для Ruhrgas, если бы цена на газ на рынках Северной Германии оказалась неконкурентной. Однако эта идея встретила сопротивление других подразделений министерства, аналитики которых выступили против нее «по соображениям общей экономической и энергетической политики». Фон Донаньи также выдвинул предложение о том, чтобы пункт о ценовом регулировании – который должен был обсуждаться в последнюю очередь – был объединен с обсуждением вопроса об объемах импорта газа, причем в таком ключе, чтобы Германия согласилась на большие объемы, даже если бы они превышали уровень германского спроса на природный газ. Газовый аналитик Н. Плессер считал, что министерство должно оказать давление на Ruhrgas и потребовать, чтобы компания согласилась на импорт большего количества газа, указав ей на тот факт, что если объемы будут слишком низкими, то и в Северную Германию советский газ будет поступать в весьма небольшом объеме. При такой ситуации Шелбергеру было бы гораздо сложнее найти сторонников своей идеи о том, что главную роль в этом проекте должна играть компания Ruhrgas, а не Bayerngas[34].

Фон Донаньи прилагал активные усилия к тому, чтобы советская сторона не прекратила переговоры по причине разногласий в вопросах цены или объемов. На встрече с Волчковым из торгового представительства он выразил свою уверенность в том, что идея импорта советского газа будет иметь в Западной Германии хорошие долгосрочные перспективы, даже если первый контракт и окажется небольшим. По его мнению, СССР нужно было просто понять, какими будут его шансы на успешный экспорт природного газа в более долгосрочной перспективе. Фон Донаньи хотел, чтобы Волчков осознал два факта: во-первых, совсем