Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

Имелись явные признаки того, что и Советский Союз считал, что газовая сделка будет иметь огромное политическое значение. Бар особо отметил тот факт, что после возвращения в Москву с переговоров, проведенных в Западной Германии в середине июля, советская делегация в полном составе была приглашена на встречу с председателем Совета министров А. Н. Косыгиным и министром иностранных дел А. А. Громыко. На основании этого Бар сделал вывод о том, что газовая сделка из вопроса, находившегося в компетенции отдельного ведомства, перешла в разряд политических вопросов и что подписание долгосрочного газового контракта станет для СССР «политическим экзаменом»[36].

В результате правительству ФРГ так и не удалось уговорить Ruhrgas закупать более 3 млрд кубометров природного газа. Но все равно складывалось впечатление, что Министерство иностранных дел и Министерство экономики смогли оказать на представителей Ruhrgas определенное политическое давление. Брандт, Шиллер и фон Донаньи почувствовали огромное облегчение, поняв, что Ruhrgas готов на закупки в размере не 1–2, а 3 млрд кубометров ежегодно, а СССР согласен на экспорт газа в объеме, меньшем чем 5 млрд кубометров.

Политический размах этого проекта приобрел новые очертания после федеральных выборов в Западной Германии, которые состоялись 28 сентября 1969 г. Социал-демократы одержали на этих выборах историческую победу, что открыло возможность Вилли Брандту стать канцлером. Впервые в истории ФРГ в новом федеральном правительстве не было представителей от христианско-демократической партии, а большую часть коалиционного правительства составляли социал-демократы и свободные демократы, лидер которых Вальтер Шеель стал преемником Брандта в Министерстве иностранных дел. Шиллер остался на своем посту министра экономики, а министром образования и науки стал фон Донаньи, который, будучи статс-секретарем Министерства экономики, сыграл ключевую роль в германо-советских переговорах.

Победа Брандта означала, что разрабатываемую им совместно с Баром «восточную политику» теперь можно осуществлять в гораздо более широком масштабе, чем это было возможно при «большой коалиции» Кизингера и Брандта. В результате в новую фазу вступили усилия по улучшению в целом отношений между ФРГ и СССР, причем акцент переместился с экономического и технического сотрудничества на важнейшие вопросы внешней политики, связанные с национальными интересами двух стран. Брандт и Бар немедленно начали зондировать возможности заключения правительственного договора с Советским Союзом, в котором, в частности, были бы урегулированы щекотливые вопросы о границах, а также в связи с этим об отношениях между ФРГ и ГДР.

В такой ситуации ощущалась еще большая необходимость довести переговоры по природному газу до подписания контракта. Их неудачный исход оказал бы ощутимое влияние на попытки решить вопросы, связанные с внешней политикой, а успешное завершение продемонстрировало бы Советскому Союзу, что с ФРГ и ее новым правительством вполне можно было бы сотрудничать.

Готовность Западной Германии признать свою зависимость от поставок советского газа свидетельствовала бы о приверженности ее нового правительства принципам политики разрядки.

Однако тем временем возникло несколько новых проблем, которые, как казалось, могли поставить под удар успех переговоров. Первая проблема касалась безопасности поставок. Компания Ruhrgas до этого времени пребывала в счастливом неведении по поводу того, что Советский Союз испытывает определенные сложности с созданием экспортной инфраструктуры и поэтому не может гарантировать стабильные поставки газа внутренним и зарубежным потребителям. Но теперь Ruhrgas получила новую информацию от ÖMV, австрийской газовой компании, которая сообщала, что у нее обнаружилось множество «технических сложностей» при импорте газа из Советского Союза, включая несколько серьезных перебоев длительностью до трех дней. Это не соответствовало прежним представлениям Германии о том, что СССР является совершенно надежным партнером. До сих пор Ruhrgas считала, что отключения, которые длятся более трех часов, относятся к разряду невероятных. Эта новая информация заставила Ruhrgas пересмотреть свою стратегию риск-менеджмента и внести в нее поправки, которые позволили бы ей справляться с более долгими перебоями в поставках. Предполагалось, что это также увеличит общие издержки, связанные с газовым проектом. По этой причине Ruhrgas начала рассматривать возможность аннулирования предварительной договоренности о цене, достигнутой в августе[37].

Еще одна проблема возникла в связи с ожидаемой ревальвацией немецкой марки – темой, которая в то время широко обсуждалась как в Германии, так и во всем мире. «Большая коалиция» Кизингера и Брандта так и не смогла прийти к общему мнению по поводу ревальвации, однако сменившийся политический ландшафт повысил шансы для ее проведения. Если бы курс немецкой марки был повышен, то голландский газ, за который платили в голландских гульденах, стал бы для Германии более дешевым и в связи с этим составил бы большую конкуренцию для советского газа, цена за который на переговорах обсуждалась в немецких марках. По оценкам Шелбергера, ревальвация немецкой марки привела бы к удешевлению голландского газа приблизительно на 3,5 %. Кроме того, он полагал, что голландские экспортеры газа планировали в недалеком будущем понизить экспортные цены, а это в сочетании с эффектом от ревальвации могло уменьшить цену на газ в целом на 10 %[38].

Когда в середине октября возобновились переговоры, стороны столкнулись с несколько новой ситуацией. Осипов, который надеялся наконец-то договориться о цене, был весьма разочарован новыми настроениями представителей Ruhrgas. Он не отрицал, что при поставках газа в Австрию возникали некоторые технические проблемы, но утверждал, что опасения Германии по поводу аналогичных сложностей с поставками были совершенно беспочвенными. По его словам, проблемы с экспортом в Австрию были связаны с тем, что часть пути газ проходил по старому, ненадежному газопроводу, а для экспорта в Германию будет проложена совершенно новая линия. Что же касается ожидаемого понижения цены на голландский газ, то Осипов выразил недоумение в связи с тем, что Ruhrgas не предусмотрела такую возможность на более ранней стадии переговоров. После того как переговоры были на время прекращены 22 октября, Осипов нанес визит германскому послу в СССР Г. Аллардту, выразив обеспокоенность по поводу медленного прогресса в переговорном процессе.[39] Аллардт сообщил в Бонн об опасениях СССР по поводу того, что Ruhrgas не испытывает серьезной заинтересованности в заключении контракта с советской стороной и просто тянет переговоры, чтобы оказать давление на Нидерланды и вынудить их понизить экспортную цену на газ. Министерство проинформировало Ruhrgas об опасениях, высказанных советской стороной, и потребовало, чтобы компания использовала любые возможности доказать СССР, что она на самом деле серьезно была заинтересовало на в этом проекте.

Месяц спустя стороны встретились вновь. Как оказалось, это был завершающий раунд длительных переговоров, который