Повесь луну. История Салли, которая берет судьбу в свои руки - Джаннетт Уоллс

гадко и омерзительно, заявила она, что Кэт смылась и бросила своего ребенка. «Да что за женщина способна на такое?! – то и дело восклицает она. – Точно кукушка, подкидывающая свои яйца в гнезда других птиц!» Но она любит Грейс и поговаривает о том, что, может быть, удочерит ее. «Будет подругой по играм, – говорит она, – для моего собственного ребенка».

Живот Мэри начинает расти, и я даю ей понять, что рада за нее.

– Люди всегда говорили, что Белль была хорошей, любящей матерью, – сказала я ей, – и из тебя тоже выйдет хорошая и любящая мама.

– Спасибо тебе на добром слове, – ответила Мэри. – Так и будет.

Поначалу я надеялась, что у Мэри с появлением одного ребенка в доме и другим на подходе будет слишком много поводов для размышлений, чтобы продолжать нервничать из-за производства виски в округе Клэйборн. Как же я ошибалась!

– Я не хочу, чтобы мой малыш родился в месте, где существует подобное зло! – снова и снова твердит она.

Мэри твердо решила разделаться с производителями виски к тому времени, как родится ее ребенок. Они с Филиппом устраивали митинги, агитируя за трезвость, Филипп выходил на сцену, выступая с пламенными речами против спиртного, но шериф Эрл по-прежнему отказывается обеспечивать соблюдение сухого закона, а производители виски продолжают свой бизнес, как прежде. Так что пару дней назад Мэри и Филипп ездили аж в самый Ричмонд – около восьмидесяти миль к востоку, – чтобы встретиться с уполномоченным по исполнению Запретительного акта и потребовать, чтобы он прислал полицейские части для обеспечения законопорядка и ареста самогонщиков.

– Пора спать.

Голос тетушки Фэй вторгается в мои мысли. Она берет на руки малышку, и мы с ней выходим в коридор. Отворяется входная дверь. Это Мэри и Филипп, вернувшиеся из Ричмонда.

Мэри вся вспыхивает от возбуждения.

– Мы нашли человека для этой работы!

– Он хитер как лис и коварен как змей. – В голосе Филиппа слышится победная нотка. – Мы покажем этому вашему шерифу, как надо обеспечивать соблюдение закона!

Глен Лоу не похож ни на лиса, ни на змея. У него жесткий целлулоидный воротничок, серебряные очки с линзами круглыми, как серебряные доллары, и острый как бритва пробор в напомаженных черных волосах. Он сидит на одном из стульев в зале, держа чашечку с блюдцем в руках, которые, похоже, никогда не были знакомы с молотком.

Его жена Клара, в облике которой есть что-то птичье, чьи пшеничного цвета волосы подобраны кверху и заколоты шпильками, осторожно прихлебывает чай, в то время как Филипп описывает «возмутительное беззаконие», царящее в округе Клэйборн.

Уполномоченный сказал Мэри и Филиппу, что у него очень мало агентов, и он не может гонять их всякий раз, когда получает жалобу на то, что кто-то где-то в штате покупает или продает спиртное. Но если Мэри и Филипп наймут следователя, чтобы собрать доказательства, он даст этому человеку полномочия на проведение арестов. Следователем, которого он рекомендовал, и был Глен Лоу.

Филипп пригласил Лоу в Кэйвуд, чтобы поговорить о предстоящей работе, и ближе к вечеру тот уже был здесь. Кажется, он внимательно слушает Филиппа, однако держит свои мысли при себе, время от времени кивая, не задавая никаких вопросов.

Когда Филипп умолкает, Лоу ставит свою чашку вместе с блюдцем на чайный столик.

– Мне будет нужна полная автономия, – говорит он. – Я не берусь за работу, если у меня связаны руки. А дело может повернуться жестко.

– Я надеялась, что до этого не дойдет, – говорит Мэри, – надеялась, что люди поймут ошибочность своих путей.

– Надеяться недостаточно, – возражает Лоу. – Эта ситуация требует применения силы.

– Мы не будем сомневаться в нем, Мэри, – говорит жене Филипп.

– Что вы имеете в виду под «жестким»? – спрашиваю я.

Лоу смотрит на меня, его глаза поблескивают и сверлят меня сквозь серебряные очки.

– На месте и узнаем.

– Мистеру Лоу потребуется твоя помощь, – говорит мне Филипп.

– В чем?

Я пытаюсь придумать, как бы отделаться от этакой чести, но Лоу сам поднимает маленькую изнеженную ладонь и говорит:

– Мне не нужна помощь этой юной леди. Просто дайте мне кого-нибудь, кто знает названия улиц, не отмеченных на карте.

Глава 27

Чужаки рыщут по всему округу, вооруженные до зубов, поэтому мне тоже нужно оружие.

На улице темно, только-только пробило девять вечера, и октябрьская луна бросает длинные голубые тени через пустые улицы Кэйвуда. Все замерло. Дома кажутся брошенными – ни огонька, ни зажженной лампы, шторы задернуты, – но я чувствую на себе взгляды, чувствую страх людей, выглядывающих из этих зашторенных окон.

Лоу напросился в сопровождающие к Чоки Харду, когда тот развозил почту, и Чоки с удовольствием указывал магазинчики, хижины, заправочные станции, фактории, кафе и придорожные закусочные, где местные торгуют виски. Лоу устроил себе кабинет в библиотеке Большого Дома, назвав ее своим «штабом», диктуя отчеты Кларе и облепив стены списками, адресами, по которым торговали спиртным, и именами продавцов.

Хоть это и значило, что я обманываю Мэри, я обронила пару намеков некоторым производителям виски, в том числе Абрахаму.

– Да люди уж видели, что этот типчик разъезжает с Чоки, и догадались, что что-то затевается, – сказал на это Абрахам. – Мы принимаем меры, насколько это возможно. Поглядим, что будет дальше.

«Дальше» наступило сегодня вечером. Лоу пробыл здесь два месяца и наконец закончил составлять этот свой список. Во второй половине дня явился судебный пристав из Запретительной комиссии и наделил полномочиями пару десятков мужчин, которых Филипп привез из округа Мерсер. К ним примкнула горстка наших собственных баптистов-трезвенников, и для меня стало неприятным сюрпризом то, что люди из округа Клэйборн пошли друг против друга. Лоу позаботился о том, чтобы у каждого были оружие и значок, и несколько часов назад послал их производить аресты.

Слух о чужаках разнесся по округу, точно ветер, и теперь большинство жителей засели по домам, затаившись в них со своими семьями, в ожидании момента, когда станет ясно, насколько «жестко» все будет.

Жду этого и я. Но я слишком взвинчена, чтобы сидеть дома, поэтому решила пойти прогуляться. И если кто-то из мордоворотов Лоу примется размахивать винтовкой перед моим носом, я хочу, чтобы мне было чем махнуть в ответ.

Мне нужно оружие.

Надо было взять «Ремингтон», но он спрятан дома, у меня под кроватью. Поворачиваю на Мейн-стрит. Универмаг сияет огнями. Там, в кабинете Герцога, есть дробовик двадцатого калибра. Сойдет.

Дверь магазина заперта. Я стучусь громко и долго, и из подсобки выходит Сесил. Глаза у него запали, а руки дрожат