Повесь луну. История Салли, которая берет судьбу в свои руки - Джаннетт Уоллс

ножкой, – говорит Луиза. Это маленькая, с тихим голосом женщина, которой никогда не приходится повышать тон, чтобы завладеть вниманием собеседника. Она всегда обращалась со мной так, будто я ее племянница, одинаково готовая обнять, когда я была послушной девочкой, и отшлепать, когда я не слушалась. Сейчас она не скрывает своей тревоги за мужа, и взгляд ее темных глаз, так похожих на глаза Тома, напряжен и мрачен. – Решительно запретить ему хотя бы пальцем шевелить, – добавляет она.

– Проверка этих цифр снимет тяжесть, которая давит мне на голову, – говорит ей Сесил.

– Вижу, вы читаете об Абрахаме, – говорю я. – Вот из-за этого я и пришла.

– Я знаком с этим человеком бо́льшую часть своей жизни. Он, Герцог и я в свое время рыбачили вместе, когда были мальчишками, – Сесил медленно качает головой. – Никогда не думал, что округ Клэйборн до такого докатится.

Я сажусь рядом с Томом на мягкое сиденье в эркере.

– Я вчера навестила Глорию и детей. У нее рассечена губа. Малыши перепуганы до полусмерти. И Глория тоже, хотя она изо всех сил это скрывает. Сесил, мне нужен совет, и вы – практически единственный человек в округе, который в эти дни мыслит ясно.

Луиза кладет руку на его плечо.

– Сесил, я не хочу…

– Мы быстро, – обещает он.

Я рассказываю Сесилу о сотне кварт, припрятанных Абрахамом, о том, что Глория должна продать их, чтобы внести за него залог, но, поскольку эти головорезы понаставили всюду блокпостов, все покупатели не из нашего округа исчезли.

– Лучший шаг для Глории – доставить этот виски кузену Билли Бонда Синклеру, в округ Уэбстер, – говорит Сесил. – Он покупает у людей, которым доверяет. Билли мог бы дать рекомендацию. Я слышал, что у него нет проблем с деньгами для залога.

– Я не в лучших отношениях с Билли Бондом.

– Поговори с ним. Предложи ему хорошую долю.

– Глория не сможет доставить весь этот виски в округ Уэбстер. А как же блокпосты? Кроме того, у нее нет машины.

– У тебя есть.

– Это машина компании. Она нужна мне для работы. Я не стану одалживать Глории «Лиззи».

– Одолжение – не то, что было у меня на уме.

– Как… чтобы я везла это спиртное туда сама?! Это ты предлагаешь?

– Я не делаю предложений, Салли. Я даю тебе варианты – так же, как давал Герцогу. А потом ты принимаешь решение.

– Вероятность, что остановят тебя, намного меньше, – отмечает Том.

– Ты же говорила мне, что не хочешь просто сидеть и ничего не делать, – улыбается Сесил.

– А ты говорил мне, что не делаешь предложений, – отвечаю я, но невольно улыбаюсь в ответ. – Это очень напоминает предложение.

– Это ты должна быть той, кто взвешивает риски.

– Меня могут поймать.

Сесил кивает.

– Это так. И когда откроешь эту дверь, тебе может оказаться трудно ее закрыть.

– Достаточно, Салли, – говорит Луиза. – Мой муж обессилен.

Сесил действительно выглядит усталым, но в его глазах горит счастливый свет, когда они встречаются с моими, – тот же свет, который я видела после того, как он нашептывал что-нибудь Герцогу, и Герцог кивал.

– Зато я предложения делаю, Салли, – говорит Том, – и вот тебе одно из них. Позволь мне поехать с тобой.

Глава 29

Продолжаю проверять люфт рулевого колеса. Билли все еще долечивал подбитый глаз и поначалу крепко взъярился, но, когда я предложила ему десять процентов в качестве гонорара за поиск клиента, подобрел. Теперь мы с Томом направляемся на запад к округу Уэбстер, и сто абрахамовских кварт в кузове заставляют перегруженную подвеску «Лиззи» визжать и стонать. Ее заносит на поворотах, и она тяжело пыхтит, взбираясь в гору.

– Нам следовало выехать ночью, – говорит Том. – И держаться проселков.

Может быть, он и прав. Я утверждала, что нам будет лучше отправиться посреди бела дня, придерживаясь моих обычных маршрутов, пока мы не подберемся близко к границе округа, вести себя как обычные люди, выехавшие на прогулку, которым нечего скрывать, а не как парочка контрабандистов, прорывающих блокаду, перебирающихся через горы в темноте. Но любой, кто хорошенько присмотрится к нам, увидит, что «Лиззи» идет с грузом, поэтому я вглядываюсь в людей в машинах, попадающихся нам навстречу. Кажется, все они подозрительно присматриваются к нам. Но, опять же, я ведь тоже смотрю на них подозрительно. Так уж нынче обстоят дела в округе Клэйборн. Все приглядываются ко всем.

Мы проезжаем тот кусок дороги, где по обе стороны растут высокие сосны и хвоя цвета корицы устилает землю, и, выныривая из соснового леса, обнаруживаем очередь из задержанных машин и телег. Мы подъезжаем ближе, и я вижу, что в начале очереди стоит заляпанный грязью хардтоп[22]. Блокпост. Там стоят двое мужчин с винтовками, один из них – Чоки Хард. Другого, высокого парня в сдвинутой на затылок широкополой шляпе, я не знаю. Он поставил одну ногу на подножку первой из остановленных машин и наклонился вперед, разговаривая с водителем.

Вот в какую западню попали. Ждать в очереди и позволить этому высокому парню обыскать машину – нельзя. Развернуться и дать по газам – об этом не может быть и речи. С тем же успехом можно заорать: мы те, за кем вы охотитесь! А с нашим-то грузом виски тот хардтоп сможет догнать нас в два счета.

Мы останавливаемся в конце очереди, и Том молчит, но я знаю, что́ он думает. Нам следовало выехать ночью.

– Я с этим разберусь, – говорю я.

Но как? Что сделал бы Герцог, спрашиваю я себя, и вдруг словно слышу его голос: «Когда не можешь решить проблему, и не можешь убежать от нее, и не можешь от нее спрятаться, надо сделать ее проблемой другого человека».

Сделать ее проблемой другого человека. Я не уверена в том, что делаю, но жму на клаксон, сворачиваю прямо на обочину, даю газ и гоню «Лиззи» мимо задержанных машин. Добравшись до грязного хардтопа, резко бью по тормозам. Вес груза заставляет «Лиззи» дернуться вперед, но при той неразберихе, что здесь творится, похоже, этого никто не замечает.

– Оставайся здесь, – говорю я Тому.

– Салли, что ты делаешь?

Я резко мотаю головой. Нет сейчас времени на разговоры. Лезу под сиденье за револьвером, тем, который Герцог держал в письменном столе в библиотеке. Я все еще не уверена в том, что делаю, но что-то эдакое завладело мной, от чего моя кровь бурлит в венах, а голова становится легкой, и мне кажется, будто сильный ветер, дующий в спину, толкает меня пойти и сделать это