Лейтенант Шмидт. Герой или авантюрист? (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

выступали за новые сроки службы: для льготников – три-четыре года, для остальных – пять лет. Требовали также увеличения жалованья, улучшения пищи, открытия матросской библиотеки. Высказывались и совсем скромные просьбы, как, например, «не возбранять нижним чинам, идущим гулять или по делам службы, но вне строя, надевать галоши, приобретаемые на личные средства». Главный командир порта петицию принял и направил ее морскому министру. Временно исполнявший обязанности вице-адмирал Диков посчитал действия матросов возмутительным поступком, требующим разбирательства и строгого наказания. Ответ на петицию он отложил до возвращения Бирилева. Но матросы не хотели ждать. Глухое недовольство в их среде, из-за пренебрежения начальства к матросским нуждам переросло в жажду мщения. Нужна была только искра, чтобы зажечь этот легко воспламеняющийся материал. И искра возгорелась.

26 октября 40 солдат крепостного батальона, арестованных за различные провинности, были доставлены под стражей на вокзал для отправки в форты, являвшиеся местом заключения. Находившиеся на платформе матросы и рабочие попытались их отбить. Конвоиры открыли огонь. Несколько человек погибло. Слух о кровавой расправе мигом облетел город. Толпа матросов бросилась к Офицерскому собранию. Бывшие там офицеры поспешили скрыться, воспользовавшись черным ходом. Узнав о беспорядках, главный начальник Кронштадтского порта направил для успокоения разбушевавшихся матросов несколько рот солдат. После залпов в воздух толпа рассеялась. Но едва солдаты вернулись в казармы, как матросы вновь образовали огромную толпу. С криками «Бей, круши!» они ринулись в центр города, разбивая магазины, винные лавки, поджигая дома. Всех, оказавших сопротивление, безжалостно убивали. Как выяснилось позже, из 22 тысяч нижних чинов гарнизона в бесчинствах участвовали 14 тысяч.

На следующий день погромы и поджоги продолжались. Для подавления беспорядков к Кронштадту подошли броненосец «Император Александр II», минный транспорт «Волга» и несколько миноносцев. В город вступили войска, доставленные морем из Петербурга. Желая утихомирить разбушевавшихся матросов, перед толпой выступил герой Порт-Артура капитан 1 ранга Эссен. Более тысячи человек вняли его словам и стали успокаивать своих товарищей.

28 октября в Петербург возвратился Бирилев и в тот же день отправился в Кронштадт. Настроение у него было отвратительное: поносил черноморцев, а свои – балтийцы – показали себя в еще худшем свете. Доклад коменданта крепости порадовал лишь тем, что во время беспорядков в городе матросы, находившиеся на военных судах в гавани, оставались в полном повиновении и не пытались присоединиться к бунтовщикам.

Выслушав доклад, морской министр приказал:

– Всех нижних чинов, принимавших участие в беспорядках, немедленно отправить в плавание… На особых условиях. Похищенное при погромах имущество разыскать!

Спросил, как вели себя офицеры флота в эти тревожные дни.

– По-разному. Одни стали вывозить свои семьи, другие, переодевшись в штатское, пытались скрыться. Единственно, кто выказал себя с лучшей стороны, – штабс-капитан Перекрестов. Благодаря его деятельности были спасены от огня деревянные строения в той части города, что называется «горой». После того, как пьяные пожарные испортили одну пожарную машину, он взялся руководить другой. Хулиганы угрожали ему ножами, перерезали шланг, даже стреляли, но он продолжал работать, пока не локализовал пожар. Его помощниками в этом деле были ученики пароходного завода, мастеровые и матросы. Перекрестов в тот день во всем Кронштадте оказался единственным офицером, кто не снял форму.

– Ужасно. Но еще ужаснее другое – наша печать выражает симпатию громилам, поджигателям и убийцам из среды перепившихся кронштадтских моряков. Как люди не понимают: не будет порядка и дисциплины – не будет флота и великой державы!

В те октябрьские дни в редакции «Санкт-Петербургских ведомостей» появился писатель Иван Камчатский. Казалось бы, респектабельная газета, а с готовностью предоставила свои страницы для таких его «пассажей»: «В дни беспорядков я находился в самой гуще событий: видел горящие дома, пьяных матросов, плясавших под мандолины из разграбленного музыкального магазина…

Флот и материально, и морально более не существует. У нас всего лишь два новых броненосца – "Цесаревич" и "Слава". О девяти черноморских броненосцах я не говорю – они изолированы. Правда, кое-какие корабли заказаны за рубежом, но когда-то они будут. В данный момент Англия имеет 53 броненосца, Германия – 16, не считая строящихся. О моральном состоянии личного состава флота говорить не приходится. Волнения в Севастополе, Владивостоке, Либаве и теперь в Кронштадте показали, что флот ненадежен. Ну, построим мы и купим за рубежом новые корабли, а в каких руках они окажутся? Поэтому лучше все имеющиеся крупные корабли продать на слом, а ограничиться постройкой оборонительного флота: миноносцев, подводных лодок. А уж потом, когда не будет смут, государство окрепнет материально, обратимся к строительству броненосцев… Сейчас же, – продолжал Камчатский, – мы должны обратиться к делам морского ведомства. Великий французский моряк и историк Жюльен де ла Гравьер справедливо утверждал: "Состояние флота находится в прямой зависимости от деятельности министерства". Судя по нашему флоту, деятельность нашего морского ведомства не выдерживает никакой критики. Пришло время призвать к ответу вместе с бунтовщиками-матросами и всех тех, кто привел наш флот к полному краху. Это – святой долг создаваемой Государственной Думы, а пока что – прямая обязанность правительства. Надо немедленно изъять все "излишки" у морского ведомства, а для этого, прежде всего, убрать совершенно лишних адмиралов с тучей чиновников. Они вовсе не нужны теперь, не будут нужны и после».

* * *

На Балтике атаку революционеров-разрушителей отбили, но на очереди теперь был снова Черноморский флот. А потому немедленно начинается массированная пиар-атака, с целью подготовить общественное мнение для готовящегося мятежа в Севастополе.

Практически сразу же в день публикации манифеста о свободах был произведен мощный вброс дезинформации – в либеральной прессе начали усиленно публиковать многочисленные письма о якобы невыносимых условиях службы в Черноморском флоте. Разумеется, все письма были анонимными. Предназначалась вся эта продукция для одновременной публикации как в российской либеральной, так и в европейской прессе. Но какие же невыносимые условия службы в них описывались?

Процитируем лишь одно из множества "писем", которые были написаны практически под копирку. Судя по всему у их сочинителя было очень мало времени, и он не утруждал себя разнообразием деталей: «Так вот всю службу и застилают нам глаза темной пеленой и делают большие подлости с нами: устраивают внезапные проверки, ищут в сундуках, пересматривают книги и карточки, читают письма. Как это подло и бесчестно с их стороны: в их руках власть, а они берут, ни у кого не спрашивая. Мы должны, товарищи протестовать и не бояться за последствия, но громогласно сказать, что они не имеют права так поступать. Еще они установили правило уходить со двора только после 5 часов вечера, и то с билетами от ротного. А ротные так зря билет