История твоего «Я». Вся правда о deepfake - Андрей Владимирович Курпатов

Это не плохо и не хорошо, это естественный процесс. Но кое-что мы должны понимать – рождая новую реальность, мы не рождаемся в ней. Нам надо внутренне переродиться, чтобы ей соответствовать, ведь скоро она станет новой средой нашего обитания.

Да, ИИ-МИФ станет нашим новым домом. Но кажется, что никто даже не понимает, насколько это радикальный переход. Сохраним ли мы в нём свои индивидуальные МИФы? Нет, ведь они просто перестанут работать – изменятся до такой степени, что мы уже не будем опознавать своё «я».

Искусственный интеллект – нам не враг. Мы боимся его лишь потому, что видим в нём, как в зеркале – тем самым своим предиктивным предсказанием, – собственное отражение. И да, оно нас пугает. И понятно почему. Нам слишком страшна действительная правда о нас – правда о том, что нас нет.

Впрочем, так всегда происходит кульминационный момент трансформации на пути героя: перед символической смертью он всегда встречается с самим собой – видит свою слабость, свою уязвимость, свои страхи, но он видит и силу, которую он должен обрести, чтобы пройти дальше.

Это момент истины. Нам пора перестать делать вид, что ничего не происходит, посмотреть в это зеркало и увидеть, что наше старое «я» умирает. Человечество уже не может оставаться таким, каким оно было раньше.

Нам не удастся сохранить прежние привычки и представления о себе. Это вызов, но это и возможность. Это не просто кризис технологий – это кризис смысла, который требует от нас нового понимания того, кем мы хотим стать.

А наше «я» – каждого из нас – уже, по сути, мертво. Даже если вы не знаете об этом. Три мойры – предсказательница Клото, управительница личной судьбы Лехасис и царица неотвратимости Атропос – уже сплели эту часть ткани времени.

И мы или переродимся, или исчезнем. Вот что стоит на кону…

УРОБОРОС И ПРОСВЕТ

Большие лингвистические модели, лежащие в основе современных форм искусственного интеллекта (ChatGPT, Gemini, Claude и др.), – это не просто набор знаков, это смысловые решётки. И в этом отношении по своей внутренней механике эти модели-трансформеры ничем не отличаются от устройства нашего разума.

Только если в нашем подсознании живут «сущности» вещей, то в этих моделях – «веса». Если вы возьмёте такой «вес» – своего рода внутреннее сгущение внутри огромной языковой модели с сотнями миллиардов параметров, – то удивитесь: они образованы иногда даже не предложениями, не словами, а зачастую обрывками слов.

И да, сам по себе такой узел – сущая бессмыслица. Но внутри системы – он смысловой центр, одновременно включённый во множество других подсистем. Он активизируется в рамках совершенно разных контекстов и задач, сохраняя при этом связь с теми системами, которые даже не активизированы в данный момент, но посредствам этого узла оказывают влияние на итоговый результат.

Наше с вами обыденное мышление – такая же расчётная машина, что постоянно калькулирует, вычисляет наш МИФ. Мы решаем практические задачи, ловко «орудуя» понятиями и представлениями. Тубус нашего калейдоскопа, о котором я писал в книге «Машина мышления», всё крутится и крутится, и этому нет конца.

Так мы и застряли в «странной петле» самореференции Дугласа Хофштадтера: наш МИФ, как будто бы знак уробороса – змеи или дракона, кусающего себя за хвост, – разверзся над нами, не имея ни начала, ни конца.

Знак уробороса, возможно, древнейший из всех мифологических символов. Мы даже не знаем, где он впервые возник – в какой цивилизации, на каком континенте. Мы встречаем его везде: в Древнем Египте, у ацтеков, в Греции, Скандинавии, Индии, Китае и у африканских племён.

Что скрыто в этом знаке? Может быть, настоящая свобода заключается не в том, чтобы разорвать эту «странную петлю»? Но что это нам даст? Мы лишь перейдём из «контролируемых галлюцинаций» к болезненным галлюцинациям: начнём бредить, производить бессмысленность, лишимся внутренней логики.

С другой стороны, что вообще этот круг «вечного возвращения» МИФа? Да, это кольцо приковывает наш взгляд; да, мы считаем его единственно существующим; однако это просто «веса» – поддерживающие (таким образом – постоянным повторением) сами себя сущности.

Так может быть, нам нужно понять, что смотреть следует не по ходу петли и даже не на само кольцо вечного повторения, а в образуемый им просвет? То есть мыслить не объекты петли, а само своё мышление, или, как я говорю в методологии мышления, мыслить несодержательно?

В своём развитии мы дошли до способности видеть не наличное сущее – предметы материального мира, – а сущности, что предполагаются нами за этими вещами. Мы оказались в МИФе – этом множестве закономерностей (сущностей, абстракций, гипотез), установленных нами через отношения вещей, обусловленных их функциональностью для нас.

Сами по себе эти «вещи» и «закономерности» лишены всякой логики. Подлинная логика есть лишь в нас – в тех, кто придаёт вещам их функциональную значимость, создаёт их мнимое бытие. Но самих себя мы при этом не замечаем, а лишь приписываем миру свои представления о нём.

Так не получается ли, что этот круг уробороса МИФа – сама пульсация нашей собственной экзистенции, нашего присутствия в мире? Недаром Мартин Хайдеггер вводит понятие «Просвет Бытия»[147] как открывающий несокрытость истины Мира. В семинарах «Основные понятия метафизики» он говорит об открытости, а точнее «разомкнутости» человека по отношению к Бытию, которому он таким образом «сообщает его собственную истину»[148].

Да, мы не можем отказаться от мышления, но является ли интенциональное мышление[149] его единственно возможной формой? Если так, то мы обречены на страдание. Однако мысля само своё мышление – в просвет которого мы и обретаем своё бытие, соприкасаемся с Миром.

Мыслить мышление – звучит как что-то абсурдное. Тем более радикальным кажется выход из вечной интенциональности – «предметности» нашего мышления. Однако в самой этой нашей способности видеть «сущности» и скрыт потенциал для того и другого – именно на этом и строится несодержательная методология[150].

Если всё, что мы мыслим, – это сущности, то в рамках несодержательного мышления, мы мыслим «принципы-инварианты», разворачивающиеся в самом процессе нашего мышления. Это и будет мышлением мышления – мышлением Просвета, мышлением того, что в каком-то смысле располагается по ту сторону МИФа.

Здесь мы не должны об этом говорить подробно, но нельзя не признать, сколь бы удивительным это ни было, что невероятный прогресс искусственного интеллекта доказывает то, что