Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке - Оуэн Мэтьюз

«В общей сложности было убито более миллиона тюленей, – сообщал Резанов директорам РАК в Петербург. – Мне говорят, что сейчас осталась десятая часть того, что было ранее. Эти острова могли бы быть для нас источником неиссякаемого дохода, если бы бостонские купцы не конкурировали с нами на китайском рынке»23.

Раньше в водах вокруг островов Прибылова водилось много каланов, и в течение одного сезона можно было добыть не меньше 3000 шкурок, однако к моменту появления Резанова каланы полностью исчезли. Стеллерову корову, мясо которой очень любили колонисты, истребили за двадцать семь лет с того момента, как Георг Стеллер в 1741 году описал это животное, – последнюю стеллерову корову забили в 1768 году. При продвижении на восток русские очень быстро истребляли пушных животных, после чего им приходилось двигаться еще дальше. «Ради наживы русские убивают, никого не жалея, – писал Лангсдорф. – Они не понимают, что такими темпами полностью истребят всех животных, мехом которых торгуют»24.

Во время стоянки Лангсдорф отправился на лежбище тюленей. Потом он напишет, что тюлени совершенно не боятся людей, а это, к сожалению, не способствует успешному выживанию вида. По словам Лангсдорфа, тюлени ужасно пахнут и громко ревут. «Многие животные издают звук, похожий на тот, который издает человек, когда его рвет, а другие кричат и плачут, как маленькие дети»25. Резанов позволил членам команды «Марии» убить в общей сложности восемьдесят тюленей «ради мяса», после чего «велел прекратить промысел, чтобы они совсем не истребились, а обратил людей на добычу моржовой кости, ибо есть подле Св. Павла остров, покрытый моржами»26. Мясо новорожденных моржей, которые питались только молоком, по вкусу напоминало говядину, но мясо взрослых особей Лангсдорфу не понравилось, потому что оно имело слишком сильный привкус рыбы.

На острове Святого Павла проживали пятнадцать русских колонистов. Условия были ужасными: крыши землянок держались на китовых ребрах, потому что деревья здесь не росли. «Климат здесь холодный и плохой, и мне совершенно непонятно, как кто-либо, за исключением уроженцев здешних мест, мог решиться построить свое жилище в таких отдаленных от всего мира местах»27. Было тем более удивительно, что русские «пали в ноги камергера»28, умоляя его не отправлять их на материк, а оставить жить вместе со своими женами-алеутками. Однако Резанов был непреклонен: в компании действовало правило, установленное еще Шелиховым, согласно которому все служащие компании должны возвращаться на материк после пятнадцати лет службы.

Покинув остров Святого Павла, «Мария» поплыла на юго-восток к гряде Алеутских островов. «Зимой в море плавает много айсбергов, а летом здесь вечно стоит туман»29, – пишет Лангсдорф. При приближении к острову Святого Георгия, второму из островов Прибылова, выстрелили из пушки, чтобы вспугнуть птиц. «Над нами появилось буквально живое облако, и все небо до горизонта стало черным»30.

Только на Уналашке Резанову впервые довелось увидеть каланов, на мехе которых компания заработала так много денег. Тюленей и моржей можно было забить прямо на лежбище, и поэтому их шкуры были дешевыми. Но вот поймать калана было сложнее. Каланы охотились за рыбой небольшими группами, заплывая на расстояние до километра от берега, и, в отличие от тюленей и моржей, людей они к себе не подпускали31. Алеуты уже много веков охотились на каланов с легких двух– или трехместных лодок, каркасы которых, обтянутые шкурами тюленей, были сделаны из выброшенного на берег дерева. Русские называли эти лодки байдарками, или байдарами, алеуты – словом iqyax, а эскимосы – каяками. Лангсдорф дал им высокую оценку: это «лучшее в мире средство для того, чтобы быстро, легко и безопасно переплыть из одного места в другое»32[64].

Сшивали шкуры тюленей женщины, но промыслом на лодках занимались только мужчины. Алеуты относились к своим лодкам как к членам семьи, считая их живыми существами. Охотники выплывали в море в специальных головных уборах, защищающих глаза от прямого солнца. Для увеличения длины броска копья использовали деревянные копьеметалки – 50–70-сантиметровые деревянные дощечки с продольным желобком, углублениями для пальцев на одном конце и костяным упором на другом.

То, что алеуты были хорошими охотниками, русским оказалось на руку. Сперва перебили всех каланов, которые жили в пределах досягаемости, затем русские стали заставлять мужчин-алеутов уходить в длительные экспедиции за пушным зверем. В деревнях некому было ловить и сушить рыбу. Местные жители питались главным образом юколой[65], которую им приходилось покупать в магазинах компании по бешеным ценам, отчего семьи залезали в долг, из которого не было никакой возможности выбраться.

«Мария» плыла вдоль гряды островов, останавливаясь у разных поселений. Резанов имел возможность почувствовать себя царем и богом в глазах обитателей здешних мест. Аборигены падали перед ним ниц, а колонисты снимали шапки и не осмеливались поднимать глаза в его присутствии. В Уналашке (втором по величине поселении после Кадьяка) Резанов решил выслушать, что алеуты думают о русских. Он приказал вызвать старейшин-тойонов, которые заверили его в том, что местный управляющий РАК Емельян Ларионов им как отец и они «совершенно спокойны и счастливы и получают за труды их все, что приналдежит им по взаимным условиям»33.

Позже из сообщений сотрудников компании выяснилось, что на самом деле Ларионов был жестоким психопатом. Интересно, почему же старейшины так тепло и нежно отзывались о тиране? Объяснение, конечно же, самое простое – камергер Его Императорского Величества приехал и уехал, а Ларионов остался, и с ним надо как-то ладить. Так что скорее всего незаслуженно Ларионов получил от Резанова золотую медаль, а его переводчик – серебряную.

Десятнику компании Демиду Куликалову повезло в гораздо меньшей степени. Этот Куликалов жил на острове Атхи рядом с Уналашкой. У него были жена-алеутка и сын. В Уналашку Куликалов приехал по делам компании, но напился и набедокурил. Что именно он натворил и как это произошло, остается неясным, потому что запись суда не сохранилась. В результате Резанов приказал заковать Куликалова в кандалы за «бесчеловечной бой американки и грудного сына»34, после чего отправили на материк, чтобы судить уже по-настоящему.

Несмотря на то что Румянцев предоставил Резанову право вершить суд, ни у самого Резанова, ни у сотрудников компании не было никаких правовых полномочий судить и наказывать алеутов или же русских колонистов. Именно по этой причине, когда в 1867 году территории Русской Америки продали США, там не было ни одного здания суда и ни одной тюрьмы. Всех обвиняемых и свидетелей