Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

1971 г., Л. И. Брежнев с гордостью сообщил делегатам: «Строится уникальный по размерам газопровод, по которому пойдет природный газ из Сибири в европейскую часть нашей страны». Рост добычи сибирского природного газа был назван ключевым инструментом в процессе налаживания достаточно активных и разнообразных связей СССР со странами капиталистического мира. Председатель Совета министров Косыгин подчеркнул, что в течение следующей пятилетки «будет достигнуто огромное увеличение добычи газа». Однако на самом деле проблемы, возникшие в Сибири и в других регионах, уже затормозили стремительное развитие газовой отрасли. Ранее СССР возлагал надежды на то, что к 1975 г. добыча газа может вырасти вдвое – с 200 млрд кубометров в 1970 г. до приблизительно 400 млрд кубометров. Благодаря этому прогнозируемому увеличению добычи газа в целом, которого, как предполагалось, можно будет добиться с помощью быстрого освоения недавно обнаруженных гигантских газовых месторождений в Сибири, Советский Союз и поставил перед собой смелую задачу – заключить максимально крупные газовые контракты на переговорах с ФРГ и другими западноевропейскими странами в 1969 г. Неудачи в Сибири заставили СССР умерить свои амбиции. В результате в официальных директивах, принятых на съезде КПСС в 1971 г., было обозначено гораздо менее высокое целевое задание по увеличению темпов добычи газа – к 1975 г. достичь уровня 300–320 млрд кубометров по сравнению с 200 млрд кубометров в 1970 г. Эти цифры выглядели достаточно внушительно, но сильно отличались от первоначальных целей. Теперь стало очевидным, что в 1973 г. природный газ из далекой Тюмени не сможет попасть в самые западные районы страны. И только в 1976 г. наконец можно было поверить, что сибирский газ станет доступным[9].

Кортунов был категорически против новых целевых заданий. В своей речи на заседании Верховного Совета в мае 1971 г. он признал, что план на 1973 г., в котором предусматривалось начало первых поставок сибирского газа, скорее всего, выполнен не будет. Однако он заверил слушателей, что Мингазпром сможет завершить прокладку первых сибирских линий до конца 1974 г Это позволило бы начать поставки из Медвежьего в январе 1975 г. Кортунов заявил, что с сибирскими проблемами можно справиться и что для этого ему была нужна только поддержка со стороны Госплана и политического руководства страны[10].

Спустя месяц Мингазпром представил в Совет министров обновленный план сибирского проекта. Чтобы избежать дальнейших задержек, было принято радикальное решение – изменить маршрут прокладки магистрального газопровода из севера Тюмени в западные регионы страны. Мингазпром отмечал, что ранее сделал выбор в пользу кратчайшего маршрута ввиду дефицита стальных труб большого размера. Однако в апреле 1971 г. было завершено оформление второй советско-германской сделки «газ – трубы», в связи с чем у Мингазпрома неожиданно появилась возможность приобрести еще 800 тыс. тонн стальных труб диаметром 1420 мм, которые были бы поставлены компанией Mannesmann в 1972–1974 гг. Это позволило Министерству газовой промышленности пересмотреть схему транспортировки сибирского газа и переключиться на маршрут, по которому в максимальной степени можно было бы обойти территории вечной мерзлоты. Таким образом, министерство решило отказаться от старого, прямого маршрута в пользу альтернативного пути. Новая трасса протянется от Надыма до Пунги, а оттуда в Вуктыл в Коми АССР и далее в Ухту и Торжок. Для ее прокладки потребуется больше труб, но зато те участки, которые проходили по территории вечной мерзлоты, могут быть существенно сокращены с 495 км до всего лишь 28 км. Основная проблема состояла в том, что к этому времени значительное количество труб уже было доставлено к местам прокладки, предусмотренным в первоначальной схеме. Теперь эти трубы нужно было поднимать для транспортировки на новые строительные площадки, расположенные южнее[11].

Помимо сложностей, связанных с дефицитом труб и компрессоров, главными причинами задержек были проблемы, возникавшие на самих газовых месторождениях. Новые технологии бурения и добычи природного газа приходилось приспосабливать к суровым сибирским условиям, а на это ушло больше времени, чем первоначально предполагалось. После того как в Медвежьем было завершено бурение первых эксплуатационных скважин, Мингазпром сделал вывод о том, что «необходимо пересмотреть существующий технологический подход к строительству газовых скважин большой производительности в условиях Крайнего Севера». Помимо этого суровые природные условия и огромные расстояния от населенных пунктов оказывали негативное влияние на психологический климат в рабочих коллективах. Мингазпром также отмечал, что «необходимы новые формы организации труда, строгая технологическая и производственная дисциплина, распространение передового опыта скоростного бурения скважин»[12].

Точно так же были значительно недооценены сложности освоения Вуктыльского газового месторождения. К началу 1970 г. из 20 запланированных скважин были готовы к эксплуатации только ю, но из этих десяти на трех произошел обвал стенок. Более того, это месторождение содержало огромное количество конденсата, который было необходимо сепарировать и обрабатывать[13]. В последующие годы ситуация не улучшилась, и поставленные ранее целевые задачи – увеличить добычу природного газа в Коми для поставок в западные регионы с 15 млрд кубометров в 1970 г. до 35–40 млрд кубометров в 197^2 г. – выполнены не были. В связи с этим, по мнению Кортунова, не имело смысла пытаться быстро продлить газовую систему «Сияние Севера» за счет прокладки части газопровода Вуктыл – Ухта – Торжок, поскольку пропускная способность уже превышала объемы, которые добывали на Вуктыльском газовом месторождении[14].

Украинский кризис и смерть Кортунова

Каким же образом Советский Союз собирался выполнить свои контрактные обязательства без сибирского природного газа? Составляя в 1969 г. свою программу, Мингазпром рассчитывал на то, что природный газ из Тюмени начнет поступать в 1973 г., как раз к тому моменту, когда нужно будет произвести первые экспортные поставки в Италию, ГДР и ФРГ. Планировалось, что газ из Сибири и из Коми поможет улучшить газоснабжение самых западных регионов СССР. Учитывая, что газ с Западной Украины все больше шел на экспорт, это позволило бы гарантировать, что внутренние потребители не останутся без топлива. А позднее можно будет экспортировать и сибирский газ.

Задержка пуска в эксплуатацию сибирского газопровода означала, что первоначальный план должен быть пересмотрен. В 1971 г. началась разработка новой стратегии. Теперь фокус сместился с решения сибирских проблем на ускорение развития газовой инфраструктуры на Западной Украине. Это была весьма непростая задача, о масштабности которой свидетельствовал отчет, представленный Мингазпромом Госплану в январе 1971 г. Ожидалось, что спрос на газ в Западной Украине, через которую должна была проходить основная часть экспортируемого газа, в течение ближайших нескольких лет если и увеличится, то незначительно. Такие же прогнозы делали по поводу поставок природного газа из Западной Украины в Белоруссию и Прибалтику. И все же, поскольку планировалось, что объем экспорта увеличится с 4,8 млрд кубометров в 1971 г. до