Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

Убежденная в том, что фотография занимает теперь центральное место в прессе, и сумевшая заметить, что глубокая печать позволяет переносить на бумагу снимки, отвечающие самым строгим требованиям, она составила для своего работодателя длинный доклад. В нем она предлагала трансформировать Vanity Fair в иллюстрированный информационный журнал. Понимая, что настоящее название журнала не отвечает амбициозному издательскому проекту, она побуждала Конде Наста выкупить бренд Life, как назывался юмористический журнал, недавно пришедший в упадок и продававшийся по цене 17 000 долларов. Наст был не из тех, кто легко принимает решения. Он попросил Клэр Бут с помощью доктора Ага и привлеченных фотографов холдинга подготовить прототип и ознакомился с ним. Но, к большому разочарованию молодой женщины, проект не получил продолжения…

Через некоторое время Vanity Fair перестал выходить. Клэр Бут тогда покинула холдинг Наста и вышла замуж во второй раз, за Генри Люса, стоявшего у истоков журналов Time и Fortune… Каково же было отчаяние Наста, когда утром 23 ноября 1936 г. он увидел в киоске первый номер журнала Life, иллюстрированного еженедельника, основанного Люсом согласно дальновидным советам своей молодой супруги! Журнал Life, первопроходец в этой области, имел в США большой успех, порой его тираж достигал 13,5 миллиона экземпляров: подарок судьбы для любого издателя, тем более для того, кто погряз в долгах…

Моя самая красивая история любви – это вы!

18 марта 1937 г. – важная дата в жизни Конде Наста. Тот, кто побил все рекорды, познал все почести, тот, кого жизнь нередко заводила на ярмарку тщеславия, оказался растроган наградой, присвоенной ему за несколько дней до его шестьдесят четвертого дня рождения. В этот день Лига деловых и профессиональных женщин Нью-Йорка, основанная в 1921 г., решила воздать должное пятнадцати мужчинам, выступающим, каждый в своей сфере деятельности, за женское равноправие. Это было абсолютно неслыханное событие: на протяжении десяти лет Лига по обыкновению ежегодно отмечала наградами женщин, добившихся значительных успехов, и сообщала в самом оптимистическом духе о том, как меняется сознание общества. Совершенно неожиданно – ведь Конде Наст отнюдь не работал в этом направлении и даже не исследовал эту проблему, чтобы больше узнать о ней, – в 1937 г. его имя появилось среди лауреатов мужского пола.

Обычно награды его мало волновали. В лучшем случае они приводили его в смущение и искушали его скромность. Чаще всего он находил принцип отбора довольно глупым. Несколько лет тому назад, когда жюри выбрало его в качестве одного из десяти лучше всех одетых мужчин, Наст признался своей любовнице Хелен Браун: «Это отличное доказательство того, насколько все это глупо: я уже десять лет каждый вечер надеваю этот смокинг…» Но на этот раз он воспринял знак признания очень серьезно.

Сначала ему хотелось стереть тяжкое воспоминание, оставшееся о его отце в семейной истории, ради матери и тетушек. С 1909 г., когда он выкупил Vogue, он издавал этот роскошный журнал ради своих читательниц. Для них он не жалел ничего. Год за годом он привлекал все больше и больше женщин, и ничто не доставляло ему такого счастья, как чтение результатов анкетирования, доказывающего популярность его изданий. Например, в 1935 г. редакции журнала Fortune пришла в голову прекрасная мысль провести опрос среди 39 555 женщин, входящих в Светский альманах Нью-Йорка, и 1460 женщин, упомянутых в Светском альманахе Чикаго. В целом 653 из них оказались читательницами Vogue и только 361 – читательницами Harper’s Bazaar. Сознание того, что 12 % самых элегантных жительниц Нью-Йорка и Чикаго интересуются журналом Vogue, наполняло Конде Наста радостью. Для мужчины, который больше не верил в любовь, но верил только в цифры, этот процент стоил всех пылких признаний. Если же говорить о нем самом, то после двух неудачных браков он мог честно заявить читательницам, что они – главные женщины его жизни.

Эта награда, присужденная ему президентом Лиги миссис Кэтрин Бликер Мейгс, ознаменовала почти три десятилетия очень благоприятной для женщин политики оплаты труда. Наст не только как издатель прославлял в своих журналах талант женщин-художников, независимо от того, где они проявляли себя – в высокой моде или в области иллюстрации, он как глава фирмы сумел назначить на руководящие должности женщин, ум, вовлеченность в работу и честолюбие которых были для него синонимами успеха. Даже если в пути ему пришлось растерять отдельных ценных коллег, таких как Кармел Сноу. Его первым смелым шагом стало назначение Эдны Вулман Чейз руководителем самого успешного модного журнала своего времени. Этот подвиг, свидетельствовавший о его упорстве, он повторил в журнале Brogue с Элспет Шанкоммюналь, затем с Дороти Тодд и Элисон Сеттл.

Наст всегда доверял женщинам. Ни разу он не побоялся назначить женщину на самый высокий пост в своем холдинге: в декабре 1928 г. мисс Сара Х. Бирчэлл была назначена директором по промоушену, в 1932 г. Джессика Дейвс получила пост начальника редакции Vogue… Эта ситуация вызывает тем большее удивление, что пропорция женщин среди активного населения той эпохи была далеко не равной пропорции мужчин. Насту нравилось работать с женщинами. Без сомнения, он был убежден в том, что, поскольку лидирующий журнал его холдинга обращался к ним, то было уместно и даже предпочтительно нанимать персонал редакции главным образом из их числа. Если речь шла о стратегии, то беспрецедентный успех журнала Vogue подтвердил его правоту. Но несомненно, что все скорее объяснялось характером босса.

Ссора иллюстраторов

– Мадемуазель Сюзанна, он вернулся!

– Кто вернулся?

– Месье граф!

– О, умоляю вас, Сюзанна, прекратите произносить эти дворянские титулы, которые больше ничего не значат… Правда, работая с герцогиней д’Айен, нашим редактором раздела моды, с баронами де Мейер и Гойнингеном-Гюне, нашими прежним и нынешним фотографами, с внештатными редакторами вроде графини Этьенны де Бомон, с герцогом де Бриссаком, графиней Анной де Ноай или принцессой Бибеско, Дантон давно сошел бы с ума. И я забыла Карла Эриксона, который требует, чтобы его называли «месье барон»!

– Нет, я говорила о нашем иллюстраторе месье Рене Буэ-Вильоме!

– А! Рене! Какое счастье! Послушай, я надеюсь, что месье и мадам Эриксон нет поблизости!

– Нет, все спокойно, месье Буэ-Вильоме удостоверился у месье де Брюнофф, что их нет. Какая неприятность…

* * *

В закулисье журнала Vogue не только кутюрье и фотографы мечтают держать в ежовых рукавицах команду редакции. Иллюстраторы тоже умеют вести себя как настоящие тираны. А когда они отравлены ядом ревности, ситуация очень быстро может стать взрывоопасной, к большому неудовольствию коллектива редакции. Поучительным примером стала вражда между американкой Ли Крилман Эриксон и французом Рене Буэ-Вильоме, двумя ведущими художниками-иллюстраторами журнала.

Олив Ли Крилман родилась 31 декабря 1887 г. в округе Туларе, в Калифорнии. Ее отец, родом из Великобритании, женился на