Конде Наст. Жизнь, успех и трагедия создателя империи глянца - Жером Каган

американке. Некоторое время спустя после рождения дочери семья переезжает в Хейвард, город, расположенный в бухте Сан-Франциско. Там девочка будет ходить в школу, и там же в лицейском журнале сохранятся ее первые рисунки. В 17 лет она твердо решила превратить свое увлечение в ремесло. Олив записывается в Институт искусств Марка Хопкинса в Сан-Франциско и упорно продолжает учебу. Смерть отца настигла ее на девятнадцатом году жизни. Вскоре она неожиданно садится на пароход и уплывает в Англию, где два года проводит в Биллингхерсте, деревне в графстве Западный Сассекс. Кто знает, может быть, она почувствовала потребность встретиться с отцовской семьей? Во всяком случае, она отнюдь не отказалась от любимых карандашей и наслаждается местной природой, совершенствуя свою технику на пленэре.

За первым пребыванием в Европе последуют в 1910 и 1913 гг. поездки в Париж, где Олив, которая отныне называет себя Ли, своим вторым именем, записывается в Школу изящных искусств. Поскольку на уроках присутствуют обнаженные натурщицы, в буржуазных и консервативных кругах учебное заведение пользуется скандальной репутацией. И если современники сурово осуждают молодых людей, посещающих лекции на улице Бонапарта, то что говорить о нескольких девушках, осмеливающихся заходить туда?

В течение года Ли Крилман – единственная женщина на своем курсе. Когда в 1913 г. она возвращается в родную страну, ей 25 лет. Она принимает решение покинуть Калифорнию и поступить в Институт искусства в Чикаго. Учебное заведение, основанное двадцатью годами раньше, заработало солидную репутацию как школа и музей. В марте 1913 г. Институт искусства действительно проявил смелость, согласившись на демонстрацию произведений авангардистской живописи и скульптуры обновленной нью-йоркской выставки современного искусства Armory Show (Арсенальной выставки). Если количество произведений, выставляемых в Чикаго, более ограниченно, то число посещений в три раза больше, чем на Манхэттене.

Эстетика Ли Крилман далека от абстракции, но молодой художнице очень хочется, чтобы ее работы передавали дух времени. В Чикаго она получает первые заказы на иллюстрации для рекламы. Ее точный штрих и способность передавать образ как нельзя лучше подходят для модного рисунка. Мисс Крилман, наделенная волевым характером и упрямством, получает известность в городе. Однако, когда ее страна вступает в войну, она без колебаний приостанавливает свою карьеру, чтобы поступить на службу в союзнические войска. Поскольку она очень хорошо владеет французским языком, то проходит обучение на двуязычную телефонистку в военном лагере в Эванстоне, штат Иллинойс. В октябре 1918 г. ее отправляют во Францию для обеспечения телефонных переговоров в американской армии.

После перемирия ее видят в Нью-Йорке, где она делит мастерскую в Гринвич-Виллидж со своим приятелем Карлом Эриксоном. Хотя пара живет в самом богемном квартале Манхэттена, Ли, которой за 30, не намерена смотреть на то, как проходит ее жизнь, из окна квартиры на Вэйверли-плэйс. Она крутится как белка в колесе, добиваясь того, чтобы ее имя стало известно, ей удается заполучить контракт с универмагом Franklin Simon & Co. на должность иллюстратора в отделе модной одежды.

Карл Эриксон намного флегматичнее. Он отчасти мечтатель и известен тем, что в поездках всегда забывает свои вещи. Он родом из семьи крупных буржуа, приехавших из Швеции и сделавших состояние на производстве виски, никогда не покидал США и даже Чикаго, где родился, ему не было нужды бороться для того, чтобы иметь возможность учиться. В октябре 1920 г. Карлу, уступившему решительности своей подруги, которая была на три года старше его, не остается ничего другого, как тоже погрузиться на пароход и отправиться в Париж. Ли еще не знает, но, когда они пересекают океан, она уже ждет ребенка.

Хотя пара не признает условностей, они быстро организуют свадьбу, так что маленькая Шарлотта, которая появится на свет в Париже 9 июня 1921 г., будет воспитываться в добропорядочной семье. В Городе света у Ли уже имеются свои ориентиры и контакты, и очень скоро после прибытия она начинает работать для журналов La Gazette du bon ton и Vogue. Ее четкие линии, стройные дамы с маленьким носиком соответствуют образу того времени. В 1923 г. она – главный иллюстратор Vogue. Ее размашистая подпись «Ли Крилман Эриксон» появляется под многочисленными рисунками, изображающими модниц на ипподроме, в отеле Ritz или Clarige либо в театре. Нужно сказать, что кроме совершенной техники она питает страсть к моде и Парижу. Вот как она заявляет об этом в американской прессе:

Одежда, какой бы элегантной она ни была, ничего не значит, если вы не умеете носить ее с шиком. Именно в этом заключается секрет француженки. На самом деле у нее чаще всего обычные лицо и фигура, но она не дает разгадать себя, потому что умеет носить свои наряды. Американки могут позволить себе самые дорогие туалеты, предлагаемые им французскими кутюрье, и тем не менее будут выглядеть обычными, тогда как маленькая мидинетка[19] с улицы Мира может одеться в простой шифон и смотреться элегантно. На своих рисунках я хочу показать не то, что носят, а то, как это нужно носить.

Карл Эриксон продолжает учебу в Париже: он еще не знает, хочет ли он сделать карьеру в рекламе, в живописи, стать светским портретистом или художником-иллюстратором. Его жена не из тех, с кем можно отлынивать от дела, она помогает ему сделать первый шаг и привлекает к своей работе в бюро французского издания Vogue. В конце концов, оба они хотят подняться по социальной лестнице, и две зарплаты не будут лишними для исполнения их мечты о признании. Так, начиная с 1925 г. подпись Карла Эриксона появляется на страницах французского издания журнала. Сначала муж и жена работают в очень схожем стиле, и некоторые читатели, натыкаясь на фамилию «Эриксон», думают, что это один и тот же художник.

В конце 20-х годов команды, работающие в Париже и Нью-Йорке, измотаны неуживчивым, даже воинственным характером Ли Эриксон. Конде Наст, Эдна Чейз и Мишель де Брюнофф опасаются стычек с этой столь же талантливой, сколь требовательной художницей. Она строит свою карьеру и карьеру мужа, прибегая к капризам, приступам гнева и угрозам. Горе тому, кто откажется доверить Карлу Эриксону достаточное количество заказов! Ни один разговор не проходит без упоминания Harper’s Bazaar… Впрочем, Ли, не задумываясь, регулярно продает свои рисунки журналу Ladies’ Home Journal, конкуренту американского издания Vogue.

Любопытно, что Ли Крилман – одна из очень немногих женщин, до такой степени присвоивших себе фамилию супруга, что тот вынужден придумать себе новую фамилию или, как в данном случае, имя. Так как до конца 20-х годов, когда произносили фамилию Эриксон, то имели в виду мадам, а не месье. Несомненно, по этой причине Карл Эриксон в конце концов начнет ставить под своими рисунками просто подпись «Эрик», тогда как его супруга позднее предпочтет инициалы «ЛКЭ».

С приходом 30-х годов