О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - Франсуа Брюн

Педагогика любви

Мы уже понемногу начали, после разобранных отрывков из текстов разных мистиков, понимать результаты этого таинственного присутствия в нас Христа. Теперь нам предстоит понять еще и то, каким образом Христос, в нас, приведет нас к росту любви, так что и мы сами начнем понемногу любить так, как Он любит нас. Речь здесь идет о тонкой игре, проходящей обычно через противоположные фазы: напряженного счастья и тяжелых испытаний. Важно в свидетельствах мистиков увидеть, как они сами это проживали, и как их вели к бесконечному совершенствованию в любви.

Время напряженного счастья

В наше отношение к Богу вплетены два движения: любовь Бога к нам, которой соответствует, с нашей стороны, чувство того, что мы любимы Богом, и наша собственная любовь к Богу, которой на стороне Бога должен, видимо, соответствовать дополнительный прилив счастья, недаром же Он сам сравнивает Себя с «нищим, выпрашивающим любовь», по выражению, принятому у православных. Эти два момента соответствуют времени, или чаще даже периодам, «благодати», счастья, потому что и то, и другое даровано нам Богом, даже наша способность Его любить. Это необыкновенные моменты, цель которых, видимо, в том, чтобы утвердить в Боге мистика, избранного на это Богом, и помочь ему возрастать в любви к Богу. Но это также, хотя мистик сам часто даже и не подозревает об этом, подготовка к безусловному принятию тех испытаний, которые его ждут.

Счастье быть любимыми Богом

Свидетельства о такой любви бесчисленны, можно было бы составить из них огромную антологию. Слова, которыми ее выражает Христос, часто оказываются пламенными, наполненными невероятной нежностью. Вот несколько примеров, позаимствованных мною у Габриэллы Босси (1874–1950), потому что ее тексты еще не очень широко известны:

«У Меня вид нищего. Моя любовь использует все средства. Подай этому Нищего, Который ждет и Которого ты любишь. Позже роли поменяются».

«С какой нежность Мы вас несем… Бесконечная нежность… Бесконечная мягкость, которая удивила бы вас, если бы вы ее увидели, а может быть, даже скандально удивила бы. Бог! И так любить Свое Творение… Да, и даже более того. Это Наше Сокровище, Любовь. Поверь этому Святому Безумию, и отдавай ему себя без конца, потому что Бог любит тебя беспрестанно, Моя доченька».

«Знаешь ли ты, что мы делаем, когда пишем эти страницы? Мы устраняем предрассудок о том, что близость души возможна лишь для монаха в монастыре, тогда как на самом деле Моя тайная и нежная любовь предназначена для любой души, живущей в этом мире»[267].

Эта любовь может достигать интенсивности, превосходящей все наши защитные силы, даже физические. Вот, например, знаменитый случай из жизни святой Анджелы де Фолиньо, когда она отправилась к могиле святого Франциска, Раймон Кристофлур описывает это так: «Внезапно ее одолел Бог и „связал“, применив невиданное насилие. Божественный голос, который, неслышно для остальных, преследовал ее до самой могилы святого, был столь сладок, что когда он умолк, Анджела в отчаянии забилась перед дверью церкви, издавая нечленораздельные крики. Присутствовавшие паломники, монахи, в молчании и с грустью смотрели на эту непонятную сцену, и среди них брат Арно, францисканец из Ассизи, ее духовник. Полный гнева и стыда за нее, он в отдалении ждал, когда закончится сей недостойный спектакль, а затем повелел ей никогда больше не возвращаться в Ассизи, потому что она подчинила себя греху, проявившемуся в виде не то одержимости, не то безумия»[268]. (В той же книге, нас. 37–42, можно найти рассказ и самой Анджелы).

Мне кажется, даже не нужно приводить остальные примеры. Они все хорошо известны и их легко понять. При этом стоит оговориться, что не всем верным, даже самым благочестивым и церковным, доводилось познать эту необычайную радость, что отнюдь не значит, что они менее любимы Богом или меньше заслуживают любви.

Счастье любить Бога

Счастье чувствовать, что мы любимы Богом, — это фантастическое счастье, когда оно достигает такой степени напряженности. Но бывает и другое счастье, и оно кажется еще большим и еще более редким, счастье любить Бога. В духовном восхождении оно, по-видимому, часто соответствует второму этапу. Душа тогда с удивлением обнаруживает, что Бог жаждет любви от каждого из нас. Речь идет не о желании, чтобы Его почитали, уважали, слушались, поклонялись Ему с почтительным трепетом, нет, Он хочет, чтобы мы любили Его всем сердцем, всей душой.

Габриэлла Босси получила заверения в этом от Самого Христа:

«Странная вещь, не правда ли, что тварь может утешить Бога! Моя любовь меняет роли местами, как новое средство для вас, как та нежная защита, которую вы можете Мне дать».

«Утешь Меня от мира. Пусть будет хоть одно сердце, которое будет целиком в Моем, и, будучи всем для Меня, останется Мне верным. Ох! Чтобы Мне не пришлось сказать: „у Меня была лишь одна подруга, и ее взяли от Меня“!.. Я говорю „одна“, душа не похожа на душу. Каждая душа для меня „одна“»[269]. «Каждая душа для меня „одна“». Его речь обращена к каждому из нас! Каким бы невероятным это нам ни казалось, то же утверждение мы найдем и у многих мистиков.

Роберт де Ланжеак (Огюстен Делаж, 1877–1947), который был все-таки профессором теологии, а потому выражался определенным языком, ощутил это на собственном опыте:

«Конечно, внутренняя душа не остается в неведении о том, что она уже ничего не может прибавить к Вашему бесконечному счастью. И все же в эти благодатные моменты всё происходит так, как если бы она и в самом деле дарила Вам счастье. Она при этом вкушает не только собственную радость, но и Вашу радость, ту, которой чувствует себя причиной. Никаким сравнением не передать, что можно ощущать такое счастье… И радость внутренней души не проходит. Она не иссякает. Чем больше она отдает Богу, тем больше ее Бог отдает ей. Он, Сам, оказывается неисчерпаемым источником любви. Чем больше Он утоляет жажду, тем больше наполняет сердце, и именно это переполняет радостью Его супругу».

Первая фраза («Конечно, внутренняя душа не остается в неведении…») соответствует официальному богословию, чего и следовало ожидать. А затем описывается то, что автор чувствует, что проживает сам. Свидетельствуют об этом и эти строки:

«Это предельная близость; это совершенное общение и общность, это слияние без смешения и путаницы. Мы — это Он, и Он равен Себе. Мы становимся всем тем, чем является Он. У нас