Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - Дин Джобб

как он называл Анну – в том, что она протащила оружие в Оберн, дабы помочь Бэрри бежать. Его источники – заметил он – подтвердили, что после побега «она снова сошлась с этим отпетым беглецом».

Анна была ошарашена. «Мне сделалось дурно», – вспоминала она. Анна отправилась в редакцию «Дейли Ньюс» на седьмом этаже новенькой башни в стиле ар-деко на Восточной 42-й. «Артур Бэрри, может, и совершил массу преступлений, он, может, и вор, – твердила она репортеру, которому поручили ее выслушать, – но он не из тех, кто станет заниматься такими бесчеловечными делами».

Газета встала на сторону своего звездного сыщика. Комментарии Анны опубликовали на следующий день – рядом с очередной колонкой от О’Фаррелла, где тот со своими обвинениями набросился на пару с удвоенной силой. «Я все больше утверждаюсь в мысли, что либо Артур Бэрри, либо какой-то другой умный и дерзкий преступник того же типа придумал этот план, а потом вынес сына Линдберга из детской и спустил его по лестнице на лужайку». Однако доказательства, которыми он оперировал, были косвенными и слабыми. Та ночь, например, выдалась безлунной, а Бэрри как раз старался подгадывать свои кражи под новолуние. Бэрри забирался на второй этаж с помощью приставных лестниц (при этом О’Фаррелл забыл упомянуть, что Бэрри не носил с собой стремянок, а предпочитал пользоваться или найденными на месте, или позаимствованными в соседней усадьбе). Бэрри слегка прихрамывал, а, судя по следам, похититель – утверждал О’Фаррелл, – тоже переносил больше веса на одну ногу. Молчание терьера опять же указывает на «нашего старого знакомого Бэрри», который тоже совершил множество краж, не потревожив сторожевых собак, «умудряясь добиваться дружелюбия животных». И снова раздумья О’Фаррелла сопровождала фотография Бэрри.

Пресса подвергала Бэрри суду и обвиняла его в преступлении, которое привело в ярость всю страну. Его фото вернулось на страницы самой читаемой газеты, а это повышало риск быть узнанным Отто Ройтером или еще кем-нибудь из знакомых в окрестностях Андовера.

Муки Линдбергов растянулись на недели. Полиция по всей стране задерживала подозреваемых, допрашивала и отпускала. Один человек, возвращавшийся в Трентон из отпуска на западе Штатов, жаловался, что из-за номеров Нью-Джерси его машину остановили больше сотни раз. «Полиция не отметала даже самые фантастические версии», – отметила «Нью-Йорк Таймс».

Доктор Джон Ф. Кондон, директор школы на пенсии, решил стать посредником и действовать через объявления в его районной газете «Бронкс Хоум Ньюс», посылая таким образом похитителю сообщения под псевдонимом «Джефси» – гибрид от его инициалов «Джей Эф Си». Откликнулся человек, назвавшийся Джоном, он назначил Кондону встречу в парке, чтобы обсудить обмен ребенка на деньги. Он утверждал, что действует по поручению похитителя, но полицейские вместе с Кондоном полагали, что это и есть похититель. Человек говорил с легким немецким акцентом, и, несмотря на темноту, Кондон смог разглядеть его как следует. Линдберг согласился выплатить пятьдесят тысяч, Кондон договорился с «Джоном» о новой встрече поздним вечером 2 апреля, и там вручил ему коробку с деньгами. Человек скрылся и перестал выходить на связь.

Через месяц с лишним – пару дней спустя после того, как пухлое личико Чарльза Линдберга-младшего появилось на обложке журнала «Тайм», – тело мальчика нашли в лесу в пяти милях от дома. Череп был проломлен семьдесят два дня назад, в день похищения, – вероятно, похититель с ребенком упал со сломавшейся лестницы. «Дейли Ньюс» сообщила новость двумя словами: «РЕБЕНОК МЕРТВ». Они были набраны крупным жирным шрифтом на всю ширину первой полосы. «КТО УБИЛ СЫНА ЛИНДИ? – спрашивала нью-йоркская «Ивнинг Джорнал» – КТО МОГ ЕГО УБИТЬ?» Полиция теперь охотилась не за похитителем, а за жестоким, хладнокровным убийцей младенца. И беглый вор Артур Бэрри был главным подозреваемым.

VII. Особо опасный преступник

Глава 30. Подозреваемый в похищении ребенка

Андовер и Ньюарк, Нью-Джерси. 1932

Не один Вал О’Фаррелл был убежден в том, что сына Линдберга похитил Артур Бэрри. К следователям, работавшим над этим делом уже не первый месяц, постоянно поступали сообщения и зацепки, указывавшие на его причастность. Например, некий Джордж Шнек, человек с повышенным чувством гражданского долга, в мае 1932 года обратился к полковнику Шварцкопфу, суперинтенданту полиции Нью-Джерси, настаивая, что беглец Бэрри «и есть похититель ребенка». Один информатор утверждал, будто слышал, как Бэрри обсуждает похищение Линдберга-младшего в ряду других подобных преступлений, где жертвами должны были стать младенец-сын бывшего чемпиона мира по боксу в супертяжелом весе Джини Танни и юная Джулия Ходжсон, приемная дочь Бэйба Рута.

«Линдберг снял меня с передовиц, – будто бы жаловался Бэрри, вспоминая, как возвращение летчика из Европы после трансатлантического полета затмило кражу в Ливерморе. – Получится хорошая шутка, если он же вернет меня назад».

Полиция Ньюарка получила более реалистичную наводку – от источника, по данным «Нью-Йорк Таймс», «из криминальной среды», – что Бэрри скрывается среди холмов малонаселенного округа Сассекс. Несмотря на скудость информации, она все равно нуждалась в проверке. «В этом деле мы словно дрейфуем посреди океана, – признался заместитель шефа полиции Ньюарка Фрэнк Брекс, руководивший отделом сыска. – Хватаемся за малейшую зацепку».

Отправленный в Сассекс детектив к середине октября добрался до Андовера и показал фотографию Бэрри Джорджу Лоузи – торговцу газетами и по совместительству поселковому мэру.

– Это же тот человек, – воскликнул Лоузи, – который задолжал мне за газеты уже за две недели!

* * *

В полдевятого вечера субботы, 22 октября, Джордж Лоузи остановил машину возле фермерского дома Отто Ройтера. На прохладном западном ветру по звездному, но безлунному небу, словно в танце, неслись облака. В доме он застал человека, считающегося величайшим похитителем драгоценностей своего времени, дерзкого беглеца, который вот уже более трех лет успешно скрывался от полиции, за самым что ни на есть будничным занятием – он купал собачку Ройтера, белого карликового пуделя.

Лоузи нервничал. Когда он опознал Бэрри, люди из полиции Ньюарка и Нью-Джерси стали уговаривать помочь им устроить западню. Поначалу он отказался. Он боялся выполнять роль наживки в поимке опасного преступника – пару лет назад у него умерла жена, и он в одиночку растил пятерых дочерей, младшей из которых было всего семь. Но ему не верилось, что его друг, знакомый ему под именем Джим Тоунер, – тот самый «суровый персонаж». Он согласился выманить Бэрри из дома.

Он просигналил и стал ждать.

Появление неизвестного гостя встревожило Бэрри. Но, узнав человека за рулем, он расслабился.

Лоузи крикнул, что заехал забрать должок за газеты – три доллара. Бэрри с руками в мыльной пене направился к машине. И тут на него набросились выскочившие