О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - Франсуа Брюн

взаимопроникновение двух тел: тела Христа и тела святого. То, что у носящих стигматы святых раны будут не совсем такими, как раны у Христа, и расположены они не совсем в тех же самых местах, это уже не важно. Внешние признаки тут вторичны. Главное — участие в страдании и, особенно, в любви, в любви через страдание.

Бывало и так, что такой подход подтверждался и внешними признаками, как, например, излиянием крови у мистика, носящего стигматы, нарушающим законы тяготения, чтобы соответствовать тому, чем оказалось некогда такое излияние крови у Христа на кресте. Такой феномен наблюдали у Кристины Штоммельнской (1242–1312). В момент проживания Страстей она лежала на кровати, и при этом кровь из ран у нее струилась по ее ногам вниз, не по щиколоткам к пятке, но по всей ноге к пальцам, четырьмя стойкими ручейками[288].

Стоит поверить, что дело тут не в смешанных чувствах или экзальтированности свидетелей. Тот же феномен позднее наблюдали у Анны Екатерины Эммерих (1774–1824). Вот свидетельство о ней двух врачей: «Течение крови было необычным. В какой бы позе ни находилась Екатерина, кровь всегда текла так, как текла бы она по телу нашего достохвального Спасителя, подвешенному на кресте. Даже когда ее голова запрокидывалась назад, кровь текла вдоль носа и по щекам, кровь на руках текла от ладоней к предплечьям, а кровь на ногах к пальцам ног»[289].

Совсем надавние свидетели утверждают, что видели, как то же самое происходило в сценах Страстей, пережитых Марией-Юлией Йахенни (1850–1941). Я дам им слово:

«Стигматы на ногах, в целом, не были видны. Однако, во время крестного пути, доктор Имберт захотел узнать, что там было: поскольку, во время распятия, Мария-Юлия была распростерта на земле, и носки ее ног были устремлены вверх, поэтому все были ошеломлены, когда увидели, что кровь, вопреки закону тяготения, поднималась к пальцам ног. Кровь следовала тем путем, каким она текла у Спасителя на кресте, при том что у Него, прибитого к вертикальному кресту, ноги были опущены вниз, к земле»[290].

Профессор Шевилье рассказывал мне, что он замечал подобный феномен, хоть и в меньшем объеме, наблюдая за одной женщиной, носившей стигматы и проживавшей Страсти. Она тоже лежала на спине. Кровь текла по ее лбу и спускалась к глазным впадинам, глаза были закрыты, но затем кровь внезапно поднималась по скуле, чтобы затем снова потечь вниз по лицу.

Святой Франциск Ассизский (1182–1226)

Итак, феномен, возникший в жизни святого Франциска, в ту пору еще никому не был известен. Это казалось чем-то настолько неслыханным, что первые свидетели чувствовали потребность лишний раз подчеркнуть реальность происходящего.

Читая Поверелло, трудно уклониться от мысли, что в появлении стигматов свою роль могла сыграть и психологическая подготовка со стороны святого Франциска. В своей глубочайшей любви ко Христу, даже в своей человечности (отличающей его от богословов, делавших ставку только на разум), он создал себе декорации, соответствовавшие его представлению о жизни Христа, также как для нас пещера Рождества стала источником всех наших рождественских вертепов. «Большая легенда» нам также говорит о том, что под конец жизни, пытаясь понять, чего ждет от него Господь, он три раза подряд просит брата Льва открыть наугад Требник. И тот каждый раз открывается на рассказе о Страстях. «По этому знаку, — пишет святой Бонавентура, — святой понял, что, как он подражал Христу в Его жизни, теперь придется подражать Ему в страданиях, предварявших Его смерть. И, полный мужества, несмотря на подорванное здоровье и нехватку сил, он стал готовиться принять это мученичество»[291].

Возможно, именно в день Воздвижения Креста, 14 сентября 1224, и появился первый раз этот феномен. Перед восходом солнца святой Франциск, повернувшись к Востоку, коленопреклоненный, опираясь на вырезанную в скале скамью, молился такими словами: «Господи, говорил он в слезах, прошу Тебя о благодати перед смертью: о благодати, чтобы мне испытать, в полной мере, если можно, боль Твоих жестоких Страстей, о благодати почувствовать к Тебе ту же любовь, что подвигла Тебя принести Себя в жертву за нас»[292]. Так что, похоже, что в первую очередь мы видим у святого Франциска поиск воли Божией; а затем приглашение со стороны Бога, предлагающее святому Франциску поучаствовать в Его Страстях; и, наконец, полное принятие этого святым Франциском. Но Франциск говорит о «боли»; он, конечно, даже не думал о том, что раны Христовы могут отпечататься напрямую в его собственном теле, потому что до того времени феномен этот был совершенно неизвестен.

И все же, даже если мы примем гипотезу о самовнушении, стоит признать, что не известен никакой другой случай, когда появились бы раны, такие же, как у Франциска, вплоть до того, что, по рассказам первых свидетелей, речь шла не просто об отверстиях в руках и ногах, но о гвоздях: «Его ноги и руки были словно пронзены гвоздями, круглые черные шляпки этих гвоздей появились на ладонях и ступнях, а их загнутые концы, пройдя сквозь плоть, выходили с другой стороны ладоней и ступней. Кроме того, на правом боку у него появилась рана, словно от удара копьем, из нее струилась кровь, пачкая его подрясник и белье»[293]. Другие авторы поясняют, что, стоило нажать на шляпку гвоздя, как конец его тотчас выходил с другой стороны.

Стигматы святого Франциска обладают одной важной особенностью. Речь здесь идет не просто о ранах, отверстиях, как бывало потом, во всех остальных случаях у носителей стигматов, но о появлении гвоздей. Не очень понятно, как такой феномен мог бы возникнуть путем самовнушения. Хотя, возможно, это и не совсем единственный случай. Тот же феномен произошел и у Доменики Нардуччи (1473–1553), если верить свидетельствам о ней[294].

Итак, здесь имело место сверхъестественное вмешательство, которое было при этом ничем иным, как исполнением воли Божией, а со стороны святого Франциска было в наличии лишь глубокое желание исполнить эту волю Божию. Но предложение пережить Страсти Христовы исходило от Бога. Этот момент стоит особенно подчеркнуть. Речь тут идет не о желании святого Франциска, ведь ему в ту пору такое желание просто и не могло никогда прийти в голову. Речь идет о предложении, которое сделал ему Бог. Итак, установив, что феномен подлинный и что он соответствует специальному приглашению Бога, попытаемся теперь угадать, в чем он состоит.

Еще одна отличительная черта стигматов, описанная у Поверелло, это радость, с какой они были приняты. На следующий день после того, как произошло это чудесное