Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

«Мы, жители Дрогобыча Львовской области, обращаемся к Вам с большой просьбой оказать содействие в вопросе о повышении лимитов на поставки газа. Вот уже на протяжении четырех лет у нас складывается катастрофическая ситуация в осенне-зимний период. В это время года поступающего газа недостаточно для обеспечения потребностей жилых домов, детских учреждений, медицинских и административных помещений. В домах очень холодно, и, поскольку квартиры не приспособлены для обогрева дровами или углем, в них невозможно готовить еду. В результате взрослые, не говоря уже о детях, часто болеют. Мы вынуждены жить и работать в таких тяжелых условиях. Мы неоднократно обращались к муниципальному правительству и в муниципальные партийные органы, однако безрезультатно. Муниципальные власти отвечают, что они не в состоянии обеспечить город газом вследствие низких лимитов. Дальше так жить невозможно»[32].

Приблизительно в это же время появились сообщения о том, что Мингазпром не смог выполнить свои экспортные обязательства перед Западной Германией. Этот вопрос подробно обсуждался на декабрьском 1973 г. Пленуме ЦК КПСС. В адрес Мингазпрома и Миннефтегазстроя прозвучала жесткая критика за большие задержки со «строительством газовых транспортных мощностей на Украине и за невозможность осуществить поставки газа в Западную Германию». Министерства согласились с высказанными критическими замечаниями и постарались успокоить партийное руководство, заверив участников пленума, что все идет по плану. 12 декабря Миннефтегазстрой смог доложить, что строительство самого сложного участка линии Шебелинка – Ужгород завершено. К вводу в эксплуатацию была готова и первая компрессорная станция, а остальные пять компрессорных станций «практически» готовы. Все ресурсы теперь были брошены на завершение нескольких последних линейных участков экспортного газопровода, в частности его сложной карпатской части. Карпатский участок был последним препятствием, которое требовалось преодолеть для того, чтобы появилась физическая возможность увеличить экспорт природного газа в Германию, а с весны 1974 г. и в Италию: оставалось проложить 38 км. Пока строительные работы не были закончены, экспорт газа в Западную Европу продолжал осуществляться по газопроводу «Братство»[33].

Невозможность транспортировать газ по экспортной линии, скорее всего, порадовала Украину, поскольку в результате какая-то часть газа, предназначенного для экспорта, оставалась на территории республики. Действительно, если бы новая экспортная линия была построена в срок, зимой 1973/74 г. в советской Украине наверняка наблюдался бы еще больший дефицит газа. Даже и без новых линий объемы экспорта были достаточно существенными для того, чтобы иметь далеко идущие негативные последствия для западных советских регионов. В январе 1974 г. ввиду экстремальных морозов председатель Совета министров Украины Лященко обратился в Москву, к Косыгину, буквально умоляя его увеличить поставки газа в связи с крайне проблематичной обстановкой, сложившейся в республике. Больше всего пострадали Харьков, Киев и Львов с окрестностями, которым приходилось конкурировать с западными экспортерами за и без того дефицитный украинский газ. Лященко докладывал, что «…были нарушены технологические процессы на металлургических и химических заводах, остановлена работа на фабриках, отопительные котельные в жилых районах находятся на грани закрытия. Ситуация осложняется еще и в связи с тем, что, поскольку многим предприятиям не хватает резервного топлива, становится невозможным подавать бытовой газ в особенно холодные дни»[34].

Глава Госснаба Дымшиц был в отчаянии, оттого что на Украине сложилась такая драматичная ситуация, которая, как казалось, вышла из-под контроля правительства и партии. Восточноукраинский газ, предназначенный на экспорт, не доходил до регионов, находящихся на западных границах СССР, поскольку потребители газа по трансукраинскому маршруту нуждались в большем количестве газа, чем им выделялось согласно жестким директивам Госплана и Госснаба. Дымшиц приказал Лященко принять «необходимые меры для более строгого соблюдения установленных лимитов на использование газа и на обеспечение экспорта газа»[35].

К середине феврале 1974 г. ситуация оставалась по-прежнему тяжелой. Объемы поставок для промышленности и населения Украины продолжали значительно урезаться, температура в домах, в школах и детских садах неоднократно была «ниже уровня допустимых пределов». Все попытки установить «строгий контроль» над потреблением газа заканчивались провалом. Министр газовой промышленности Оруджев признал «серьезные ошибки» и пообещал, что сделает все от него зависящее, чтобы к следующему зимнему сезону ситуация была исправлена[36].

Ощутимый успех

Потребители природного газа Баварии пребывали в счастливом неведении относительно того, насколько глубоким оказался советский зимний кризис. Ruhrgas и Bayerngas несколько раз отмечали, что в их работе возникали определенные трудности, но в целом компании хорошо подготовились к проблемам, характерным для начального периода. Учитывая опыт Австрии, Германия понимала, что на первых этапах СССР может столкнуться с определенными сложностями, но, так же как ÖMV, Bayerngas вполне могла компенсировать эти проблемы за счет временного увеличения добычи местного газа. Южнобаварские газовые месторождения (остававшиеся запасы которых на январь 1973 г. оценивались в 6,4 млрд кубометров) эффективно выступали в роли буфера. Более того, закончилась прокладка газовой линии между Баден-Вюртембергом и Баварией, предусмотренной на случай чрезвычайной ситуации. Она была введена в эксплуатацию в запланированный срок. Это позволило компаниям Ruhrgas и Bayerngas продемонстрировать, что они с пониманием относятся к проблемам, возникшим у СССР на начальных этапах экспорта. Однако они не догадывались, что баварский импорт природного газа привел к масштабному кризису газоснабжения за железным занавесом[37].

Экспорт газа в Финляндию стартовал с меньшими проблемами, чем увеличение потоков газа, проходящего через территорию Украины. Финско-советская торговля газом началась, как и планировалось, 10 января 1974 г По этому поводу состоялась торжественная церемония, на которой присутствовали президент Финляндии Урхо Кекконен, премьер-министр Финляндии Калеви Сорса, а также советская делегация, представленная несколькими высокопоставленными лицами. По сути, до первых поставок из СССР природный газ в Финляндии не использовался и страна не имела никаких альтернативных источников поставок. Поэтому к началу введения нового газопровода в эксплуатацию финская сторона испытывала определенные волнения. Однако в течение первых лет импорт осуществлялся в объеме всего лишь 0,5 млрд кубометров, причем предполагалось, что весь этот газ будет поступать только в энергоемкие отрасли промышленности, которые, приготовившись к худшему, уже начали запасаться огромными объемами резервного топлива, главным образом нефти. Финны хотели сперва убедиться в надежности импортной схемы, а потом уже поставлять советский газ муниципальным отопительным системам. С точки зрения Советского Союза, единственная проблема с поставками в Финляндию состояла в том, что до сих пор не был доступен газ из Сибири, предназначенный для финнов. В результате отрасли финской промышленности, работавшие на газе, становились конкурентами ленинградских и прибалтийских потребителей в борьбе за получение поступавшего в небольших количествах газа из Коми и с Кавказа[38].

Что же касается