Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

уже не в состоянии удовлетворить. Учитывая этот факт, структуры, отвечающие за газоснабжение, были вынуждены обратиться к рассмотрению вопроса о поставках газа из-за границы. К моменту начала первого нефтяного кризиса объемы газа, импортируемого во Францию и Италию, уже превышали объемы внутренней добычи. Однако, как и Германия, эти две страны могли диверсифицировать свой импорт, подписав долгосрочные контракты с несколькими зарубежными поставщиками. Кроме Советского Союза и Нидерландов в число потенциальных экспортеров входили Алжир и Ливия.

Австрия и Финляндия, пытаясь добиться диверсификации поставок, столкнулись с определенными сложностями и поэтому импортировали только советский газ. В самой сильной зависимости от красного газа находилась Финляндия – у нее не было собственных газовых ресурсов, которые в проблемной ситуации могли бы стать национальным буфером. По этой причине было принято решение использовать газ только для обогрева помещений на промышленных предприятиях и для выработки электроэнергии, т. е. в тех сферах, где было легче маневрировать резервным топливом.

Австрия же ранее предпринимала попытки договориться об импорте сжиженного газа из Алжира, который, согласно наиболее смелым планам, должен был транспортироваться через югославские или итальянский порты. В 1973–1974 гг. казалось вполне реалистичным, что алжирский газ смогут получать хотя бы западные регионы Австрии. Тем временем для покрытия дефицита Австрия продолжала использовать газ с собственных месторождений, а также газ из запасов, сконцентрированных в развитой сети газохранилищ. В дополнение к уже имеющимся мощностям для хранения газа в Матцене, которые функционировали начиная с 1969 г., в 1973 г. ÖMV начала строительство нового, более крупного газохранилища неподалеку от Таллесбрюнна. В случае срыва поставок эти два хранилища могли обеспечить подачу газа, предусмотренного для чрезвычайных ситуаций, в объеме 2,2 млн кубометров ежедневно, что соответствовало значительной доле общей потребности. ÖMV также могла компенсировать недопоставку импорта за счет временного увеличения внутренней добычи газа. Как уже говорилось, такая стратегия уже хорошо зарекомендовала себя на начальном этапе импорта газа из СССР[7].

Естественно, вопрос о безопасности импорта советского газа требовалось рассматривать в контексте безопасности импорта от других поставщиков. На самом деле на фоне нефтяного кризиса возникли некоторые опасения по поводу возможности импорта как голландского, так и алжирского газа. Нидерланды, так же как и США, стали главной мишенью нефтяного эмбарго, введенного арабскими странами в 1973 г ® ответ на это нидерландский премьер-министр И. ден Уил попытался заставить своих западноевропейских соседей перепродавать Нидерландам арабскую нефть, угрожая в случае их отказа прекратить экспорт газа в Германию, Францию и Бельгию. В это же время в Нидерландах начались внутренние дебаты, во время которых все большее число акторов выступали с требованием использовать богатые ресурсы голландского природного газа только на собственные нужды страны и больше не заключать никаких экспортных контрактов[8].

Алжир же еще раньше приобрел репутацию партнера, от которого можно ожидать чего угодно.

Сразу же после начала арабо-израильской войны в октябре 1973 г. Алжир прекратил экспорт сжиженного природного газа в США. Государственная алжирская нефтегазовая компания Sonatrach поначалу сослалась на технические неполадки на заводе по производству СПГ и вскоре возобновила экспорт. Однако в декабре министр энергетики Алжира в интервью американским журналистам заявил, что «дальнейшие поставки сжиженного природного газа в США на постоянной основе могут зависеть от удовлетворительного разрешения арабо-израильского конфликта». Европейским газовым компаниям, которые возлагали большие надежды на возможность крупномасштабного импорта алжирского газа в целях диверсификации и газовой безопасности, такое заявление вряд ли могло показаться обнадеживающим. Кроме того, турбулентность на мировом рынке нефти заставила Алжир пересмотреть принципы своей ценовой стратегии. Результат не заставил себя долго ждать: крупный предварительный экспортный контракт, заключенный в 1972 г. с европейским консорциумом газовых компаний, был объявлен недействительным. А к этому времени потенциальные страны-импортеры уже начали серьезно готовиться к получению сахарского газа. В рамках предварительной договоренности о будущих поставках в Европу алжирского газа были разработаны крупные инвестиционные проекты, такие как, например, строительство первого германского СПГ-терминала в Вильгельмхавене. Теперь их судьба становилась все более неопределенной.[9]

Таким образом, долгосрочная стратегия газоснабжения за счет импорта газа из СССР не была самой рискованной. И все же было наивным ожидать, что на делающую первые шаги газовую торговлю между Востоком и Западом турбулентность на рынке нефти не окажет никого влияния. Непосредственный эффект шока нефтяных цен проявился в том, что с экономической точки зрения советский газ сразу же стал более привлекательным. Однако уже на следующем этапе Москва дала понять, что если все это будет продолжаться длительное время, то такая ситуация ее не устраивает. Советская сторона обратилась к своим западным партнерам и предложила им поставки дополнительных объемов газа, но только в том случае, что будут пересмотрены условия предыдущих переговоров. Это было воспринято как проявление новой жесткой реальности[10].

С просьбой пересмотреть условия контракта Москва обратилась и к Франции. Правда, ситуация с Францией несколько отличалась, поскольку импортные операции, старт которых был запланирован на 1976 г., еще не начались. В условиях турбулентного мирового энергетического рынка «яблоком раздора» между двумя сторонами являлся размер повышения цены на газ, установленной в соглашении 1976 г. Разногласия по этому вопросу возникли сразу же после подписания первоначального контракта, и в какой-то момент даже казалось, что сделка может быть расторгнута. Окончательно данная проблема была разрешена в декабре 1974 г., когда советский лидер Л. Брежнев и президент Франции Ж. д’Эстен в торжественной обстановке подписали обновленный контракт[11].

Ситуация, сложившаяся после 1973 г., способствовала тому, что Германия, Австрия и Франция, а также Италия, которая к тому времени подписала самый крупный отдельный контракт с СССР, не только подтвердили свою готовность продолжить покупку газа, но и увеличили объемы предполагаемого импорта с Востока. Что же касается тех стран, которые в период нефтяного кризиса проявили интерес к поставкам советского газа, но на тот момент еще не заключили контрактов, то теперь они все дальше отстранялись от идеи реально приступить к импорту. Этими странами были Швеция, Швейцария, Бельгия, Испания, а также США. Американская компания «Северная звезда», которая начиная с 1970 г. занималась крупномасштабным проектом по производству сжиженного газа в СССР, в июне 1974 г. сообщила, что ей удалось согласовать с Москвой все вопросы, кроме цены на газ. Однако сформировать единое мнение по этому последнему пункту было не так легко. Этому мешали два фактора: шок нефтяных цен и победа на президентских выборах в США Дж. Форда, который был настроен к этому проекту гораздо более скептично, чем его предшественник Р. Никсон[12].

Угроза нехватки природного газа во многих регионах США, которая неизбежно привела бы к жестким ограничениям в использовании