Красный газ. Россия и возникновение энергетической зависимости Европы - Пер Хогселиус

торговли газом с Ираном. Хотя Ruhrgas и проявлял определенный интерес к другим предложениям, руководство компании размышляло не столько о создании совершенно нового экспортного маршрута, сколько об использовании для транзита иранского газа в Западную Европу существующего трубопровода. Поставки могли бы осуществляться как в виде «истинного» транзита, т. е. путем прямой транспортировки иранского газа в Германию и другие страны Западной Европы, так и виде «переключения». В последнем случае Советский Союз импортировал бы определенный объем газа из Ирана, а затем в том же объеме экспортировал бы собственный газ в Европу. В любом случае использование такой схемы не только сократило бы инвестиционные издержки, но и обеспечило бы компании Ruhrgas главенствующее положение по отношению к другим западноевропейским газовым компаниям. Ruhrgas опасалась, что если будет принято решение покупать сжиженный газ, то Италия, Франция и/или Бельгия станут главными хабами, принимающими газ из Ирана, а Германия при этом останется в стороне. Компанию также беспокоило, что южногерманские региональные газовые компании – Bayerngas, GVS Saar-Ferngas – смогут использовать поставки иранского газа для укрепления собственной независимости от Ruhrgas, что привело бы к потере его доминирующего положения на германском газовом рынке. Компания Ruhrgas старалась убедить ENI и региональные газовые компании присоединиться к возглавляемому ею консорциуму, который организовал бы увеличение советско-иранского транзита газа. Gaz de France и ÖMV тоже получили приглашение участвовать в этом проекте[20].

Начиная приблизительно с 1973 г заметно активизировались попытки западноевропейских стран получить доступ к иранскому газу. Казалось, что борьба за выбор между альтернативными (хотя и не являющимися взаимно исключающими) вариантами транзита газа из Ирана переросла в жестокую схватку. К этому времени Ruhrgas получила надежную политическую поддержку в вопросе об импорте газа из Ирана: Бонн теперь полагал, что этот проект может оказаться выгодным для Германии в целом. Правительство согласилось с мнением компании и признало, что транзит через территорию СССР обеспечит Германии доминирующие позиции, чего нельзя было бы добиться в случае импорта газа по южному маршруту. Кроме того, как доказывали советники по вопросам энергетики Плессер и Лантцке, транзит через Турцию или транспортировка сжиженного природного газа будут более дорогостоящими и сложными, чем транзит через СССР. Ruhrgas и еще несколько крупных западноевропейских газовых компаний уже имели богатый опыт сотрудничества с Советским Союзом в области поставок природного газа, а совместная деятельность с Турцией или/и транспортировка сжиженного газа на огромные расстояния стали бы экспериментом, сопряженным с неизвестными рисками. Единственной проблемой, которая могла бы возникнуть при реализации плана, предлагаемого Ruhrgas, была потенциальная возможность перебоев в поставках газа с Востока, что представляло бы угрозу для газоснабжения Германии. Если бы удалось осуществить иранский проект, то к 1985 г. Германия получала бы 20 % природного газа по советскому газопроводу. Бонн посчитал, что такая большая цифра находилась «на грани допустимого». Ruhrgas в ответ на это доказывала, что крупномасштабный проект с транспортировкой СПГ был бы гораздо более рискованным, чем транзит иранского газа через территорию СССР[21].

Иран, стремясь вызвать конкуренцию между западными импортерами, демонстрировал глубокую заинтересованность сразу в нескольких предложенных проектах. В январе 1974 г шах Ирана заявил, что ему нравится идея экспорта иранского газа в Западную Европу одновременно по двум маршрутам: до 40 млрд кубометров газа ежегодно могут поставляться через Турцию, а 13–21 млрд кубометров – через СССР. ENI также считала, что оба этих проекта являются взаимодополняющими. Приобретя долю в размере 20 % в консорциуме, возглавляемом Ruhrgas, она продолжила лоббировать транзит через Турцию в качестве основного импортного маршрута. Компании GdF и ÖMV также вошли в консорциум с долями 20 и 10 % соответственно. Поскольку Ruhrgas принадлежали оставшиеся 50 % акций, то консорциумом было принято решение, что ответственность за переговоры с Ираном возьмет на себя Германия. Помимо Ruhrgas особую активность проявляла ÖMV. Кроме того что у этой компании был свой интерес – за счет иранского газа улучшить структуру источников поступления газа, австрийцы надеялись, что Gaz de France захочет получать причитающийся ей газ транзитом через Австрию. Это гарантировало бы Австрии прочную «ключевую позицию при поставках природного газа в Европу»[22].

Из нескольких конкурирующих проектов по транспортировке иранского газа вперед скоро вырвался проект транзита через СССР. Кремль быстро подтвердил свою готовность к участию, отметив, что особенно заинтересован в проекте с «переключением». В конце 1973 г. был представлен анализ технической осуществимости проекта. После нескольких раундов переговоров в январе 1974 г. экспортеры и импортеры подписали «протокол о взаимопонимании». Согласно первому варианту этого протокола Ruhrgas от имени западноевропейского консорциума покупал бы иранский газ в Астаре и сам договаривался с транзитером о дальнейшей транспортировке газа – физической или виртуальной – из Азербайджана до границы с Западной Европой. Рассматривалась возможность поставок в трех объемах: 13,17 или 21 млрд кубометров в год. Как минимум половина должна была поступать компании Ruhrgas, а оставшаяся часть – его партнерам по консорциуму. Цена на газ должна была «ориентироваться на уровень цен на энергоресурсы в ФРГ», однако иранская компания NIGC должна была при этом получать «адекватную» отдачу на капитал, необходимый для инвестиций, связанных с этим проектом[23].

Чтобы облегчить обсуждение транзита газа с СССР, Германия решила включить вопрос об иранском газе в повестку переговоров на высшем уровне между опытным советником канцлера Брандта Э. Баром и советским партийным руководителем Л. Брежневым, которые должны были состояться весной 1974 г. По окончании этих переговоров Брежнев поручил заместителю министра внешней торговли Н. Осипову ускорить обсуждение этого вопроса. Затем в начале мая в Тегеране состоялась первая трехсторонняя встреча с участием представителей Западной Европы, СССР и Ирана. Интересы Германии на этой встрече представляла компания Ruhrgas. Однако при определении цены на газ и размера платы за транзит возникли определенные сложности. Также не удалось добиться согласия по вопросу о распределении доходов между производителем газа и транзитером. Здесь основная проблема состояла в том, что в это время Иран и СССР заново договаривались об условиях их двусторонней торговли газом. Прошло уже несколько лет с момента начала торговли, и теперь Иран выражал все большее недовольство тем, что СССР покупал газ у Ирана по достаточно низким ценам, а затем с большой выгодой для себя продавал иранский газ Западной Европе. К 1971 г. Москва продала компании Ruhrgas газ по цене 11,30 американского доллара за 1 тыс. кубометров, в то время как Иран за свой экспорт получил от СССР всего лишь 5,20 американского доллара за 1 тыс. кубометров[24].

СССР на переговорах всегда занимал жесткую позицию и теперь поначалу отказывался идти на уступки требованиям