Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

почему не ладят между собой граждане одной страны, что разделяет людей разных рас и национальностей. Маленький король Матиуш захотел переделать мир по справедливости, но ему не хватало опыта, у него было мало помощников, а обманщиков и изменников хватало. Из-за неопытности мальчик-король совершил много ошибок и поэтому причинил горе и страдания людям. Матиуш искупил свою вину — он пережил плен и добровольное изгнание (это уже во второй книге), а вернувшись на родину, не захотел больше править, решил жить жизнью простого человека, честно зарабатывая свой хлеб. И все равно, в финале Матиуш погибает по вине бывшего друга, которому сделал много добра…

Грустная книжка. Даже взрослому трудно примириться с тем, что самые лучшие страдают больше всех и погибают первыми. Из писателей прошлого так писал Ханс Кристиан Андерсен, он не боялся опечалить ребенка, не боялся говорить с ним о боли, страданиях и, наконец, о смерти. Вообще, в биографиях и характерах Андерсена и Корчака много общего. А из современных Корчаку произведений, пожалуй, наиболее близок королю Матиушу «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери. Случайно ли, что эти два произведения об одиноких мальчиках-королях были созданы именно в тот период и что оба автора погибли на одной войне?

Януш Корчак изобразил себя в сказке дважды. Конечно, в образе короля Матиуша, мальчика, принявшего на себя недетское бремя ответственности перед другими людьми, в первую очередь — перед маленькими. Корчак даже поместил в первом издании книжки свою фотографию в возрасте примерно десяти лет и сопроводил ее такими словами: «Когда я был мальчиком, которого вы видите на фотографии, я хотел сделать все, о чем говорится в этой книжке». Второй образ, за которым скрывается Януш Корчак, — это Старый Доктор, единственный персонаж сказки, который по-настоящему любит Матиуша. Просто любит, как славного мальчугана, доброго, несчастного и очень одинокого…

Это имя — Старый Доктор — стало еще одним псевдонимом, наряду с Янушем Корчаком. Надо сказать, в прежние времена врач, перешагнувший середину жизни, как-то сразу становился «старым доктором», словно приняв на себя хвори и страдания своих пациентов. Но в этом состоянии он и сохранялся долгие годы, жил и трудился до глубокой старости, и умирал как-то вдруг, не болея. Вот и Корчак к сорока годам уже был лысоват, подслеповат, носил круглые очки, отпустил седеющую бородку. Когда уже в тридцатые годы ему предложили вести собственную радиопрограмму, к микрофону выходил Старый Доктор. Иногда он просто по-своему рассказывал старые сказки. А иногда беседовал с радиослушателями о детях и родителях, о проблемах жизни и здоровья людей. Старый Доктор импровизировал, высказывал разные точки зрения, но к концу передачи его мысли драматургически сплетались в логичный финал. Это было непривычно, и слушатели внимательно следили за ходом мысли Старого Доктора. Но случались и курьезы: один слушатель, включивший передачу Корчака на середине, возмутился бессвязности речи ведущего и написал гневное письмо, что к микрофону выпускают пьяных.

Перед войной

К тому времени Януш Корчак был уже знаменитым писателем, после «Короля Матиуша Первого» вышли блестящие романы и повести «Банкротство маленького Джека» (в русском переводе «Мальчик-бизнесмен»), «Когда я снова стану маленьким», «Кайтусь-чародей». Его опыт врача и педагога был известен далеко за пределами Польши. В его Доме сирот стажировались молодые педагоги. Да и сами воспитанники со временем становились воспитателями для новичков, буквально за руку вводили их в жизнь корчаковской общины. Кроме работы в двух приютах, Корчак был экспертом в органах опеки и в окружном суде по делам несовершеннолетних. Благодаря его заступничеству многие подростки избежали несправедливого осуждения. Корчак основал настоящую детскую газету «Малое обозрение» (она выходила приложением к еврейской газете «Наше обозрение» на польском языке), в ней участвовали только дети-корреспонденты и подростки-редакторы, а сам Корчак лишь присматривал за порядком и иногда давал советы юным коллегам. Задолго до принятия «Декларации прав ребенка» ООН, Корчак опубликовал книгу «Право детей на уважение».

В 1933 году Янушу Корчаку был вручен серебряный крест Независимой Польши, этим орденом награждали за заслуги перед польским обществом. Во время поздравительной речи министра социального обеспечения Корчак вдруг вышел из зала и вернулся только к ее окончанию. Он сказал, что не заслужил таких похвал, поэтому не смог их выслушать, и что принимает высокую награду как наказ трудиться еще лучше.

Но уже в 1934 году правительство отменило договор о нацменьшинствах, гарантировавший украинцам (самая многочисленная община), евреям и русским равные права с поляками. Это произошло даже раньше, чем принятие в Третьем рейхе Нюрнбергских законов, поделивших народы на высшие и низшие расы. Польские правые партии и молодежные союзы требовали бойкотировать еврейский бизнес, выделить студентам-евреям отдельные скамьи в университетских аудиториях. Их газеты писали о Януше Корчаке, что он «так называемый поляк», а на самом деле — еврей Гольдшмидт, и вопрошали: «Почему ему дозволено заниматься воспитанием наших детей?» Вскоре прекратились выступления Старого Доктора по радио. Его отстранили от работы в органах опеки и от должности консультанта в суде для несовершеннолетних. Объяснение судейских чиновников звучало особенно комично: «Ни один еврей не может заниматься вопросами наших малолетних преступников». Особенно удручали Корчака оскорбления и притеснения его детей. Только в кругу творческой интеллигенции Корчак еще встречал поддержку. В том же году, когда Корчака отстранили от эфира, Литературная академия наградила его Золотым лавровым венком за выдающиеся заслуги в области литературы.

Януш Корчак всегда скептически относился к сионизму. Но в сложившейся ситуации он внимательно наблюдал за переселением еврейской молодежи в Палестину, тем более, что среди переселенцев были его стажеры и ученики. На выкупленных землях, чаще всего в пустынных и безводных местах, они создавали кибуцы — сельскохозяйственные общины. Корчака и Стефу Вильчинскую настойчиво приглашали в гости. Учитель, наконец, принял приглашение учеников. Его, в частности, очень интересовало, как живут дети переселенцев, как устроены там Дома детей. В 1934 году Корчак провел три недели в кибуце Эйн-Харод. Вторая поездка состоялась через два года, она была и продолжительнее, и разнообразней. Корчак побывал в Иерусалиме, исходил весь город. Два путешествия в Палестину и встречи с переселенцами — взрослыми и маленькими — убедили его в том, что когда-нибудь евреи смогут здесь спокойно жить, трудиться и растить детей. Но он сознавал трудность и конфликтность этого процесса.

По возвращении Януш Корчак переписывался с друзьями в Палестине. В одном из писем он сообщал: «Я уже стар, не создаю ничего нового, только наблюдаю со стороны». И в другом письме: «После угнетенного состояния, владевшего мной несколько месяцев, я наконец принял решение провести последние