Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

за 20 % комиссионных. На последующие выпуски денег просто не было. Но потихоньку тираж раскупался. Особенно нравился «Швейк» ветеранам, тем же легионерам, — они узнавали собственные «похождения». Так Швейк примирил еще вчера непримиримых врагов — красного комиссара и белочеков. Но у «Швейка» сразу нашлись и высокоинтеллектуальные противники. Роман обвиняли в грубости, вульгарности, даже цинизме: «Такого рода творения рассчитаны только на коммунистов, но не годятся для порядочных чехов»; книга «крайне неприлична и может вызвать возмущение читательской публики», «ставит своей целью воспитывать не интеллигентный людей, и хулиганов». На эти упреки Гашек ответил в «Послесловии к первой чисти “В тылу”»: «Жизнь — это не школа для обучения светским манерам. Каждый говорит как умеет… Люди, которых коробит от сильных выражений, просто трусы, пугающиеся настоящей жизни, и такие слабые люди наносят наибольший вред культуре и общественной морали… Такие типы на людях страшно негодуют, но ходят по общественным уборным читать непристойные надписи на стенках». Ну а сегодня язык Гашека вообще представляет собой изящную слрвксоость!

Условия жизни Гашеки были по-прежнему тяжелые — он с Шурой жил у Сауэра, денег не было, зарабатывал на газетных фельетонах. До романа ли тут? Сауэр рассказал об этом общему другу, художнику Панушке. Тот как риз собирался на этюды в небольшое местечко Липницу и позвал Гашека с собой. Писатель охотно согласился. 25 августа 1921 годи они прибыли на место.

Липница очень понравилась Гашеку. Городишко раскинулся у подножия горы, и на горе стоял заброшенный замок. Гишек поселился в комнате над трактиром «У чешской короны» и хвассился: «Я живу теперь прямо в трактире, ни о чем лучшем я и не помышлял». Как всегда, Гишек моментально оброс многочисленными друзьями. Все любили ходить в замок, разумеется, прихватив с собой выпивку и закуску. Однажды «забыли» в замке местного учителя, заперли двери и ушли в трактир. Вскоре прибежали люди и рассказали:

— В окнах замка мечется какая-то фигура и кричит страшным голосом!

— Это Болая Пани! — с видом знaтока заявил Гашек. — Надо выстрелить в нее, чтобы освободить от злого духа!

Когда учителя, наконец, вывели из замки, он дрожал и долго не мог говорить.

Художник Панушка вернулся в Прагу, а Гашек остался. Он писал роман и отсылал написанные главы по почте. Иногда переключался на рассказы и фельетоны. Однажды вечером спьяну написал Шуре открытку со своим адресом, звал приехать. К утру проспался и пожалел об этом, бросился на почту, но открытка уже ушла. Приехала жена, стали жить вместе — впроголодь и в долг.

Собственное издательское дело Гашека и Сауэро провалилось. Право на издание «Швейка» перекупил предприимчивый издатель Сынек. С тех пор выпуски «Швейка» начали выходить регулярно, а Гашек получал постоянный гонорар. «Швейка» поставили на сцене. Наступил если не самый счастливый, то самый спокойный период в жизни писателя. Он купил домик около липницкого замка и даже нанял писаря. Гашек ошпарил руку и долго не мог сам писать, пришлось искать помощника. Безработный сын местного полицейского Клемент Штепанек писал под его диктовку. Гашеку понравилось так работать. После окончания работы Штепанек сразу запечатывал рукопись в конверт и отправлял издателю. Удивительно, но «Похождения бравого солдата Швейка», возможно, единственный роман, который автор не читал ни по частям, ни в целом, ни в рукописи, ни в книжном издании! Воистину, «не читатель, а писатель»…

Когда у Гошека завелись деньги, он никому не отказывал в помощи, ему доставляло удовольствие помогать, делать людям приятное. По сельским меркам, он вообще швырял деньги на ветер. Охотно стол попечителем местной школы.

Но силы оставляли его. Незалеченные с юности болезни, беспорядочный образ жизни, алкоголь и табак окончательно сгубили Гашека. Ноги отекли, мучили рези в животе. Он подозревал у себя рак. В то же время не хотел, просто не мог ограничить себя в любимой еде и — почти до последних дней — в вышивке. Незадолго до Рождества 1922 года он слег и уже не вставал с постели. 3 января 1923 года Гашек умер от паралича сердца.

В Праге никто не поверил в смерть Гашека — его так часто хоронили. Поэтому на похоронах были только свои, местные, да художник Панушка, остaвивший нам посмертный портрет Ярослава Гашека.

После его смерти остался запечатанный конверт. Его вскрыли. Это было письмо в окружной школьный комитет. Гашек извещал, что тяжело болен. «Учитывая мою неспособность выполнять возложенные на меня обязанности, прошу окружной школьный комитет подыскать мне на этот период заместителя, дабы интересы школы не пострадали». Это были последние строки, ради которых писатель не поленился обмакнуть перо в чернильницу.

* * *

«Похождения бравого солдата Швейка» — это, кроме всего прочего, последний раблезианский роман, продолжающий в XX веке традиции «Гаргантюа и Пантагрюэля». Он воспевает простые радости бытия, особенно когда герои вспоминают их на войне. И в этом книга верно отражает жизнелюбивый чешский характер.

Сегодня в Праге турист не услышит рассказа о Гашеке и Швейке. Разве что станет специально искать связанные с ними памятные места. Сейчас охотнее вспоминают другого великого пражанина, Франца Кафку. Возможно, Гашек и Кафка даже были знакомы. Как ни странно, этих столь разных авторов объединяет осознание абсурдности мира. Но Гашек не упивался абсурдом, а преодолевал его смехом. Кафка только ужасался и заставлял читателя трепетать.

Если бы об этом спросили мнение Швейка, он бы попыхтел своей трубкой и сказал бы что-нибудь вроде:

— У нас в сумасшедшем доме: тоже был один господин, воображавший себя пауком… И что вы думаете? Научился плести паутину и есть мух!

Король Матиуш и Старый Доктор

«Реформаторов ожидает плохой конец. Только после их смерти люди начинают видеть, что они были правы, и воздвигают им памятники». Эта печальная мысль высказана, как ни странно, в детской книжке «Король Матиуш Первый». Автор подтвердил эту истину всей своей жизнью.

Когда-то пятилетний Генрик Гольдшмидт, ребенок из состоятельной польско-еврейской семьи, смотрел в окно на чумазых, босоногих ребятишек и вдруг заявил:

— Когда я вырасту, я отменю деньги!

Через много лет Генрик стал знаменитым врачом, педагогом и писателем Янушем Корчаком. Как врач, педагог и общественный деятель Корчак старался сделать мир добрее и справедливее, хотя бы по отношению к детям. А как писатель, он попробовал воплотить собственные мечты в поступках своего героя — маленького короля Матиуша. Писатель не утаил от читателей цены такого подвига — за высокие цели надо быть готовым отдать жизнь. Знал ли он тогда, что пишет правдивую