Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

воздержитесь и не станете рассказывать подобные вещи, связанные с честью женщины, чем воздержитесь от называния имени человека, стремясь не опорочить его. Вы только представьте, каким здравым смыслом обладала эта дама, полюбив столь бесчувственное животное. А также о тех многих, кто служил ей. Возможно, потому она выбрала этого человека как самого здравомыслящего среди тех, кому он даже не достоин прислуживать».

Граф Людовико улыбнулся и заметил: «Кто знает, может, он оказался здравомыслящим в других вещах и только не смог расплатиться за еду и проживание? Множество раз люди совершали немалые глупости из-за большой любви. И если вы будете правдивы, то скажите, что вам довелось даже совершить не один подобный проступок».

72. Мессир Чезаре рассмеялся и ответил: «Из-за своих убеждений не заставляйте нас разоблачать наши ошибки».

«Вовсе нет, просто необходимо выявить их, – ответил Гаспаро, – чтобы мы могли узнать, как их следует исправить. – И затем добавил: – Синьор Джулиано, теперь, когда придворный знает, как побеждать и завоевывать расположение дамы, избавляясь от противника, вы должны научить его, как сохранить в тайне свою любовь».

Джулиано Великолепный ответил так: «Полагаю, что я уже сказал достаточно, давайте выберем кого-нибудь, кто поговорит об этом».

Однако мессир Бернардо и все другие начали убеждать его продолжить, и тогда, улыбнувшись, Джулиано заметил: «Вы искушаете меня. Все вы достаточно опытны в любви, если хотите узнать больше, читайте Овидия».

«И как же, – ответил мессир Бернардо, – я должен увериться в том, что его правила окажутся полезными в деле любви, когда он говорит, что весьма примечательно, что мужчина должен притвориться пьяным в присутствии его возлюбленной:

Пой, коли голос хорош, пляши, коли руки красивы, —

Всем, чем можешь пленить, тем и старайся пленить.

Истое пьянство вредит, но мнимое даже полезно:

Пусть заплетется язык, пусть залепечется речь, —

Что б ты теперь ни сказал и ни сделал не в меру ретиво,

Все для тебя не в упрек: скажут, виновно вино (Ars amandi, 1, 597).

Но ведь, с другой стороны, тот же Овидий написал и другое:

Когда на столе – возлияния Вакху,

А за столом возлежит женщина рядом с тобой,

Богу ночному молись, молись Никтелийским святыням,

Чтобы твоя голова не помутилась вином.

Тут-то тебе и дано о многом сказать незаметно,

Чтобы она поняла: сказано это о ней»[8] (Ars amandi, 1,569).

Улыбнувшись, Джулиано ответил: «В те дни это не считалось предрассудительным».

«Следовательно, – заметил мессир Бернардо, – поскольку подобные непристойные шалости не считались оскорбительными в те времена, можем поверить, что они вовсе не отличались деликатностью в служении дамам в вопросах любви, как это делаем мы. Но давайте не станем отходить от нашей темы, порассуждаем о том, как сохранить свою любовь в тайне».

73. Тогда Джулиано заметил:

«С моей точки зрения, чтобы сохранить любовь в тайне, необходимо избегать возможностей проявления ее публично, и таких вероятностей предоставляется множество. Все же назову одну, главную, связанную с желанием оставлять все в тайне и не доверять никому.

Каждый влюбленный стремится донести свою страсть до своей возлюбленной, оставаясь в одиночестве, вынужден проявлять себя максимально и выказывать сильные чувства, как будто ему помогает некий любящий и преданный друг. Проявляя свои чувства, влюбленный вызывает бульшие подозрения, чем прибегая к посреднику.

Поскольку нам интересно то, что происходит с другими, то, как только незнакомец начинает подозревать, он проявляет такое прилежание, что вскоре узнает правду. Узнав ее, вовсе не стремится ее скрыть. Напротив, иногда ему даже доставляет удовольствие открыть ее, причем так не следует поступать с другом, утешая которого и помогая ему советом часто можно совершить те же ошибки, что и ослепленный возлюбленный. Всегда нужно сохранять тайну и скрывать те вещи, которые не следует обнародовать. Более того, какое облегчение испытываешь, когда рассказываешь о своей страсти и облегчаешь душу преданному другу, точно так же мы увеличиваем наши радости, приумножая их своим рассказом».

74. Тогда синьор Гаспаро заявил: «Существует другая причина, позволяющая раскрыть любовь, превосходящую названную».

«И какова же она?» – уточнил Джулиано.

Тогда Гаспаро продолжил свой рассказ:

«Пустые амбиции, соединенные с сумасшествием и жестокостью женщин, которые, как вы сказали, пытаются заполучить как можно больше возлюбленных. Если бы это было возможно, такие дамы хотели бы, чтобы их сожгли и (после получения пепла) после смерти вернулись живыми, чтобы умереть снова. Даже если они влюблены, им доставляет удовольствие мучить своего любовника, ибо они полагают, что боль, огорчения и постоянные призывы смерти являются верными доказательствами того, что их любят. Они способны, с помощью своей красоты, сделать мужчин несчастными и счастливыми, даруя смерть и жизнь по их выбору.

Питаясь этой пищей, они не могут без нее обходиться, они не удовлетворяют или даже совершенно разбивают сердца своих возлюбленных, заставляя их постоянно находиться в раздражительном состоянии, принуждая желать исполнения своих порывов. Они не допускают никаких возражений, используя одновременно систему поощрений. Ободряя то словом, то взглядом, то признанием, что воспринимается как высочайшее блаженство.

Чтобы не только их возлюбленные, но и все остальные считали их скромными и целомудренными, они заботятся о том, чтобы обозначить свое резкое и неучтивое поведение, стремясь выбрать достойных их любви. К недостойным они бы отнеслись еще хуже.

Убежденные, что таким образом искусно обезопасили себя от бесчестия, они часто проводят каждую ночь с самыми отвратительными мужчинами, которых едва знают. И чтобы насладиться бедствиями и постоянными жалобами благородного кавалера, кого они любят, они отказывают себе в тех удовольствиях, какие, возможно, могли получить с некоторыми оговорками. Именно они становятся той причиной, что побуждает бедного возлюбленного впадать в совершенное отчаяние от поведения, которое высвечивает ту ситуацию, которую следовало бы хранить в строжайшем секрете.

Есть и такие, кто благодаря обману заставляют многих мужчин думать, что они их любят. Подпитывая ревность каждого из них, даруют ласку и проявляют благосклонность к одному в присутствии другого, когда видят, что тот, кого они любят больше всего, почти уверен в том, что его любят из-за оказываемого ему внимания.

Часто они держат его в напряжении своими двусмысленными высказываниями и показывая, что сердятся на него, стремясь отдаться полностью другому. Отчего возникают гнев, вражда и бесчисленные скандалы и падения. Ведь в таком случае мужчина должен выразить свою страсть, даже если это заканчивается порицанием и бесчестием для дамы.

Другие, недовольные подобными муками ревности, после того, как возлюбленный предоставил все доказательства любви и верного служения, после