Избранные труды. Том I - Олимпиад Соломонович Иоффе

которой вина потерпевшего не является виной в обычном смысле этого слова, поскольку она не связана с нарушением чьих-либо прав, а вызывает наступление вредных последствий в имущественной сфере самого потерпевшего. Вина потерпевшего, в свете этой концепции, представляет собой лишь своеобразный юридический факт, в соответствии с которым устанавливается часть последствий, вызванная виною самого потерпевшего и потому относимая на его счет.

Классовые цели, которые преследовались авторами этой концепции, с достаточной глубиной вскрывает Б. С. Антимонов, указывающий, что «если всякое (даже невиновное) поведение потерпевшего можно поставить ему в вину по “каузальным” соображениям, то, следовательно, всякий иск… мог быть отклонен в случае надобности даже при самом безупречном поведении потерпевшего».[402] Концепция, преследующая подобные цели и строящаяся на том, что наступление вредных последствий в имущественной сфере виновника лишено общественного значения и противоправного характера, могла появиться только в обществе, где «ни одно из так называемых прав человека не выходит за пределы эгоистического человека, человека как члена гражданского общества, т. е. как индивида, ушедшего в себя, в свои интересы и в свою частную волю и обособившегося от общежития».[403]

В наших условиях подобная концепция находилась бы в прямом противоречии с советской социалистической действительностью, так как социалистический закон, закрепляющий «равные права и равные обязанности всех»,[404] советское общество, в основе которого лежат «принципы коллективизма и товарищеского сотрудничества»,[405] не могут считать поведение граждан только их личным делом даже тогда, когда они сами терпят отрицательные последствия этого поведения.

Ввиду этого советские авторы, писавшие по вопросу о вине потерпевшего, никогда не считали ее чем-то «потусторонним» в отношении общего понятия вины в советском гражданском праве. Вина рассматривается ими в единстве с противоправным поведением потерпевшего, влекущим определенные правовые последствия для него. «Вина потерпевшего, как и вина причинителя, содержит в себе элемент противоправности», пишет Б. С. Антимонов, и ее «должно рассматривать как вид действительной гражданской вины», однако такой вины, которая «не задевает чужой правовой сферы», а причиняет вред «интересам социалистического общества в целом».[406] Противоправный характер вины потерпевшего служит основанием для возложения ответственности на него, ибо, как указывает М. М. Агарков, «речь идет все же о санкции, т. е. о невыгодном последствии для потерпевшего».[407] Санкция эта, по мнению Б. С. Антимонова, состоит в том, что «виновно действовавший потерпевший лишается в целом или части своего права на возмещение вреда», поскольку это право предоставлено ему законом «под условием надлежащего, т. е. непротивоправного поведения».[408] Однако, хотя «вина потерпевшего – это настоящая вина», тем не менее «это не вина в отношении причинителя», а потому и понятие «смешанная ответственность» способно лишь ввести в заблуждение в вопросе о действительной сущности складывающихся отношений, так как оно приводит к несуразному выводу «об ответственности потерпевшего перед самим собой».[409] За свои виновные противоправные действия потерпевший несет ответственность, но он несет ее не перед причинителем и не перед самим собою, а перед государством.

Изложенные взгляды на понятие вины потерпевшего обладают двумя неоспоримыми достоинствами: во-первых, вина рассматривается здесь в сочетании с неправомерностью поведения и, во-вторых, она квалифицируется как основание ответственности потерпевшего. С этих позиций М. М. Агарков и в еще большей степени Б. С. Антимонов имели основания признать вину потерпевшего особым видом, но все же видом гражданско-правовой вины. Вместе с тем нельзя не отметить некоторой неполноты, а в известной мере и неправильности этой теории, не дающей решения всех вопросов, которые возникают в связи с виною потерпевшего. Остается прежде всего неясным, каким образом виновные действия потерпевшего, нарушая норму объективного права, могут в то же время не нарушать соответствующих субъективных прав, если известно, что норма права всегда реализуется через правоотношения, и потому нарушение правовых норм невозможно без нарушения закрепленных в них субъективных прав. Неясно также, почему вина потерпевшего, который нарушил общественные интересы, приводит к сужению объема ответственности причинителя, действиями которого были нарушены как интересы общества, так и интересы потерпевшего. Общеизвестно, что во всех тех случаях, когда гражданско-правовое законодательство предусматривает ответственность за правонарушение, совершенное в отношении государства, она выражается во взыскании имущества правонарушителя в доход государства. Почему же для случаев смешанной вины установлено такое существенное исключение? Не потому ли, что они ущемляют интересы не только государства?

Основная ошибка, допущенная М. М. Агарковым и Б. С. Антимоновым в трактовке вины потерпевшего, заключается в том, что фигуру правонарушителя они рассматривают лишь в одной плоскости: именно как правонарушителя, забывая о другом присущем ему качестве – качестве субъекта права. Конечно, из факта нарушения советских законов у лица никаких прав не возникает. Но этот факт сам по себе не приводит и к лишению всех принадлежащих ему прав, уважать которые обязан каждый, в том числе и лицо, терпящее ущерб. Вина потерпевшего в случаях смешанной вины как раз и заключается в том, что, совершая действия, которые приводят к возникновению ущерба в его собственной хозяйственной сфере, он вместе с тем нарушает права, принадлежащие причинителю ущерба.

В применении к договорным отношениям правильность этого положения сомнений вызвать не может, так как участие кредитора в исполнении договорного обязательства предусмотрено самим договором и, следовательно, составляет обязанность кредитора перед должником, нарушив которую, он ущемляет права последнего. Поскольку, однако, критикуемые нами авторы отрицают правомерность отнесения случая вины потерпевшего к договорным отношениям, отстаиваемую здесь характеристику данной категории целесообразно подвергнуть проверке на материалах обязательств из причинения вреда.

Начнем со случаев производственных травм. Вина работника, получившего увечье на производстве, может заключаться лишь в нарушении им технических правил безопасности, которые на данном предприятии признаны обязательными и обязанность по соблюдению которых работник несет перед предприятием.

Так, завод им. Кагановича допустил небрежность в хранении взрывчатых веществ, оставив их некоторую часть в открытой комнате, где ранее помещалась одна из лабораторий завода. Инженер завода К., придя в эту комнату и обнаружив в ней взрывчатые вещества, взял один из этих предметов и из любопытства начал разбирать, а затем поджег его. В результате происшедшего взрыва К. потерпел увечье. Совершенно очевидно, что несмотря на вину, допущенную заводом, К. не имел права поджигать взрывчатые вещества, так как это противоречит не только правилам безопасности, действующим на заводе, но и элементарным требованиям предосторожности вообще, соблюдения которых завод управомочен требовать от любого из своих работников, особенно от инженера.

Приведем еще один пример. Врач университетского дома отдыха в Зеленогорске во время поступления на работу принял по акту медикаменты, хранившиеся в аптеке. Страдая алкоголизмом, он приготовил смесь, для которой использовал жидкость, находившуюся во флаконе с сигнатурой «спирт-денатурат», и выпил ее. Последовала смерть, вызванная тем, что, как впоследствии установила экспертиза, во флаконе с названной сигнатурой хранилось ядовитое вещество. И в этом случае вина дома отдыха, допустившего хранение медикаментов с неправильными сигнатурами, не давала права врачу использовать для внутреннего употребления лекарства наружного предназначения. В этом отношении он нес определенные обязанности перед домом отдыха, в нарушении которых и выразилась его вина.

Но, быть может, бесспорность факта ущемления виновными действиями потерпевшего прав причинителя обусловлена здесь наличием трудового договора между ними, при отсутствии которого подобная ситуация исключается? Обратимся к случаям, когда увечье и смерть причиняются лицам, не состоящим в трудовых правоотношениях с причинителем. В момент объезда автомашиной саней, на которых находился потерпевший, последний, будучи в нетрезвом состоянии, дернул лошадь, она подалась назад, и сани столкнулись с автомашиной. В результате сильного толчка потерпевший утратил равновесие, упал с саней и попал под колесо автомашины.[410] Не ясно ли, что даже и при совершении названных действий потерпевшим водитель машины должен был сделать все возможное для того, чтобы вред не наступил? Но принятие соответствующих мер в подобной чрезвычайной ситуации – дело значительно более напряженное и сложное, чем внимательность, которую должны проявлять лица, осуществляющие дозволенную деятельность в обычных для нее условиях. Виновное поведение потерпевшего, таким образом, нарушает нормальные условия осуществления дозволенной законом деятельности, вследствие чего и наступает причинение вреда. Обязанность соблюдать эти условия возлагается на советских граждан как в их собственных интересах, так и в интересах организаций и лиц, которыми данная деятельность осуществляется и которые были бы лишены возможности спокойно и нормально работать при отсутствии соответствующих правил закона.

Особенность вины потерпевшего заключается отнюдь не в том, что она не сопряжена с совершением действий, незаконно вторгающихся в сферу